достаточно долго – сначала она заметила Закнафейна, сидящего у костерка и медленно едящего из котелка с кашей. Она выбралась из спального мешка, чтобы усесться рядом, пытаясь оценить его состояние. Он улыбнулся, но с усилием, и Кэтти-бри поняла, что ему не стало лучше.

- Ты храпишь, как дварф, - заметил сбоку Энтрери. – Бренор бы гордился.

- Как долго я спала?

- Долго. Я заснул после тебя, а когда проснулся, ты всё ещё храпела.

Она посмотрела в сторону выхода.

- Джарлакс вышел, чтобы разведать местность, - ответил на невысказанный вопрос Энтрери, затем перешёл ко второму. – И нет, снаружи так и не стемнело, и становится как будто даже светлее. Мы оказались в земле, где нет ночи. Солнце ходить вокруг нас по кругу, как бдительное око какого-то огромного пылающего бога.

Кэтти-бри не была в этом так уверена – особенно по поводу отсутствия ночи – но ответов у неё не было, так что возражать она не стала.

- Вероятно, поэтому Джарлакс и догадался, что наша гостья – не настоящий дроу. Какой настоящий дроу станет жить в месте, где нет ночи?

В ответ Энтрери похлопал по лицу прямо под глазом, намекая на повязку.

- Его не обманешь полиморфами или иллюзией.

Она повернулась обратно к Заку.

- Дай мне приготовить заклинания и посмотрим, сумею ли я сегодня справиться лучше.

- Сначала тебе нужно поесть, - слабым голосом ответил Зак. Он посмотрел на свой котелок и протянул его ей. – Вот, если хочешь. Вкус мне кажется мерзким.

Кэтти-бри была не особенно голодна, но ей стало любопытно. Она взяла котелок и съела ложку каши. Та была вовсе не мерзкой – наоборот, довольно вкусной.

Она кивнула Заку и поднялась, затем вернулась к своему спальнику и небольшому реликварию, который носила в ранце и в котором хранилась часть единорожьего рога. Она убедилась, что внутренние повреждения были намного серьёзнее тех, на которые указывали внешние раны, и собиралась подготовить свои самые сильные лечащие заклятия.

Вскоре вернулся Джарлакс, объявив, что нашёл проход, который доставит их дальше к северу, достаточно укрытый, чтобы снег в нём был не слишком глубок.

- Мы должны быстро его пересечь, - пообещал он, затем подошёл к Заку и начал личный разговор. Вскоре он посмотрел на Кэтти-бри, и женщина кивнула. Она поднялась на ноги и подошла к ним с небольшим кошелём в руке.

Она опустилась на колени рядом с Заком.

- Это поможет тебе почувствовать себя лучше, - сказала она. – А если нет, то у меня есть и посильнее, хотя если я им воспользуюсь, у меня уже не хватит сил, чтобы вернуть нас домой в случае необходимости.

Она закрыла глаза и начала напев, взывая к Миликки, ощущая растущую внутри силу. Руки теплели, становились горячими.

Однако не настолько, насколько она ожидала. Она чувствовала зуд, чувствовала силу, чувствовала тепло, но они были как полярное солнце; намного бледнее.

Всё-таки она прикоснулась к разорванному плечу Зака, затем выбросила из себя энергию, направляя её глубоко внутрь мужчины.

Закнафейн шумно выдохнул и обмяк.

Кэтти-бри закончила заклинание с закрытыми глазами, нос к носу с Заком, который тоже погрузился в себя. Они открыли глаза вместе, и оружейник почти незаметным кивком поблагодарил жрицу. Кэтти-бри поднялась, протянув ему руку, чтобы помочь встать. К тому времени, как он оказался на ногах, было очевидно, что он принял эту помощь только из вежливости, поскольку в ней не нуждался.

- Наконец-то, - сказал он Джарлаксу и Энтрери. Он поднял руку над головой и помахал ей на пробу, кивая. – Теперь боль – всего лишь мелкое неудобство.

Кэтти-бри приняла его объятия и ответила на них, и облегчённо вздохнула двум другим друзьям, которые одобрительно кивнули. Она не сказала им, насколько глубоким было её облегчение на самом деле, и попыталась отбросить чувство, что её заклинание оказалось не таким сильным, как прежде.

- Хорошо, что ты решил взять её в путешествие, - тихо сказал Артемис Энтрери Джарлаксу.

- Её магия – настоящее чудо, - согласился Джарлакс.

- Её компания – ещё лучше, - сказал Энтрери.

Кэтти-бри всё это слышала. Она закрыла глаза и прижалась головой к плечу Зака, и несмотря на дурное предчувствие, сказала себе, что это будет прекрасное приключение, и что она правильно сделала, когда согласилась.

- Пойдём, не будем задерживаться, - сказал Джарлакс. – Я нашёл тропу, которая, как я считаю, приведёт нас ближе к цели.

- Откуда тебе знать, где эта цель находится? – спросила Кэтти-бри. Потому что Джарлакс не давал ей Хазид’хи, чтобы проверить, сможет ли она почувствовать, в какой стороне находится Доум’вилль, хотя по его словам именно ради этого он пригласил женщину принять участие в их экспедиции. Сначала она решила, что он просто забыл об этом, будучи захвачен делами поважнее – сначала покидая горный склон, а затем уходя от их незваного гостя и его возможных союзников. Однако они удалились почти на двадцать миль от того места, где оказались, на север – северо-запад, как они считали, и Джарлакса как будто совсем не волновало, что они могут двигаться в неверном направлении.

- Пойдём, - просто ответил Джарлакс и покинул пещеру.

Спустя какое-то время они подошли к тропе, о которой говорил Джарлакс, каменистому пути, петляющему обратно в горы. Кэтти-бри огляделась кругом, пытаясь определить место, где они появились на этой стылой земле, но это было невозможно. Движение солнца никак не помогало, а высокие горы почти не давали ей перспективы. Продуваемая ветром огромная белая равнина по-прежнему находилась в поле видимости, но была справа и в другой стороне. Если это был север, то тропа тянулась скорее на юго-запад.

Однако она не стала спорить. В конце концов, это была экспедиция Джарлакса. Однако эта перемена совсем не облегчила её подозрений, что это путешествие – нечто большее, чем просто охота на Доум’вилль. С тех пор, как они двинулись в путь, женщина не раз косилась на пояс Закнафейна и рукоять Резчика в форме кошки, на меч, который должен был их направлять, направлять Кэтти-бри.

Меч, которого она ни разу не коснулась с момента прибытия.

Когда они уставали, они останавливались на привал, день за днём – или, как будто, один долгий день. От солнца было ещё меньше толку в попытках определить направление, когда их единственный ориентир, белая равнина, осталась позади. Среди горных троп их путь продолжал изгибаться в разных направлениях. Не раз Кэтти-бри видела,