Так что Ами она не тронет. Нет, бить будет по мне и по Курту. Именно его она, скорее всего, и считает нашим главнокомандующим, который и виноват во всех их бедах. Отчасти так и есть, и потерять Курта мне никак нельзя. В принципе, он уже сейчас спокойно может командовать – если против нас будут воевать так же, как раньше. Тогда он их побьет. А вот если придумают что-то новенькое, может растеряться и подставиться. Это для меня они ничего нового придумать не смогут. Меня им ничем не удивить, а вот его – могут. И передать ему все свои знания я не могу. Они основываются чаще всего на ощущениях. Я ведь тоже историю всех земных сражений не помню. Но вот если что увижу – в голове наверняка возникнут какие-то ассоциации, и сразу весь замысел станет понятным. Сразу вспомнится где-то виденное, где-то слышанное, где-то читанное…

Боюсь, что это не надолго. Скоро местные полководцы начнут меня переигрывать. За счет опыта, знаний, своего таланта, в конце концов. Даже с Вилли уже сейчас мне было бы трудно тягаться. Нет, все равно я бы его побил. Придумал бы что-то новенькое для этого времени и побил. Но Вилли до командования теперь ни бароны не допустят, ни мамаша. Хотя она как раз понимает наверняка, что именно ему надо командовать в предстоящей кампании. Но она все же мать. И рисковать сыном еще раз не будет. Тем более если он передал ей мои слова, что пленных больше не будет…

Мы стали заселять понемногу замок. Съездили в ближайшую деревню и наняли слуг. В основном женщин. Постирать, приготовить, ну и вообще. Мужскую работу по замку и солдаты могут сделать. Приобрели у крестьян кое-какую живность. К нам они сначала относились настороженно, но когда узнали о послаблении налогов, то настороженность тут же пропала. Тем более их никто и не пытался как-то обидеть. Все необходимое покупалось. Так что через день в замок потянулись крестьяне и из более дальних деревень. Привозили продукты, всякую живность. Много было женщин и девушек, желающих наняться на работу. Ну а что? Работа не тяжелая, и, глядишь, солдатика какого подцепишь да замуж выскочишь… Стали понемногу подходить и молодые ребята, желающие завербоваться в армию. За некоторыми потом приезжали родственники, но тут уж все, обратной дороги нет. Что интересно, я даже еще не определил срок службы в моей армии. Поговорил как-то об этом с Куртом. Он посоветовал не забивать разной ерундой голову. Из армии в деревню сам никто и никогда не уйдет. Как в армии ни тяжело, а все намного легче, чем в деревне. И сытнее. Но я все равно подумывал назначить какой-то обязательный срок службы, а потом уже – по желанию. Предположим, десять лет, а потом можно продлить срок службы еще на пять. Дальше, если будет желание, – еще на пять. А вот до скольких лет вообще служить, я так пока и не решил.

Пробыв в замке две недели, отправились в сторону баронства Мезьер. Замок укрепили как смогли и оставили там одну роту мушкетеров и восемь пушек. Остальное солдаты сами доделают. Перед уходом выстроил всех и предупредил, что они находятся как раз на направлении возможного удара. И нападение будет наверняка. Поэтому им надо быть очень внимательными и держаться настороже. И помнить, что после того, что мы сделали с рыцарями Берга, пощады от врага никому не будет. И в плен лучше не попадать. А в случае нападения им надо выслать к нам гонцов, а самим держаться до подхода главных сил. Продовольствия и боеприпасов у них достаточно. Вода есть. Так что сидеть они могут тут долго. Но чтобы опасались предательства. В замок вход воспрещен всем чужим. Потом отдельно поговорил с лейтенантом. Накрутил его так, что он и девок теперь домой отпускать не будет. Ну и правильно. Хотят родственники повидаться с кровиночкой – пусть приходят к замку, располагаются за воротами на травке и общаются там с ней хоть целый день. А в замок никому хода нет.

Новобранцев, со взводом кирасир и полевой кухней, отправили в основной лагерь. Всего полторы сотни человек. Желающих было намного больше, но брали самых молодых, до двадцати лет, и самых сообразительных. Специальные тесты придумывать пришлось. Остальным обещали, что возьмем их немного попозже. Правда, не уточнили когда. Если и в Мезьере столько желающих будет, то и не знаю, куда их девать. Солдат-то мы из всех сделаем, рано или поздно. Но если есть солдаты, то их надо применять. Что им зря хлеб-то есть… А где? Иметь большую и сильную армию – это, конечно, хорошо. Но ведь от соседей ее не спрячешь. Начнут волноваться, в союзы разные организовываться, зубы на нас точить. Оно мне надо? Но не гнать же людей обратно…

Вообще-то я планировал иметь армию в два полка. Думаю, вполне достаточно. Еще две сотни кирасир, но уже полностью вооруженных, то есть с пикой, палашом и двумя пистолетами. Пушек в полках, думаю, достаточно. Но иметь еще три или четыре батареи в резерве. Армия вроде получается не очень большая, но очень кусачая. Всего чуть больше тысячи солдат и офицеров. Против меня прошлый раз выставили армию в три тысячи солдат, и это не предел. Собирались армии и побольше. Конечно, стотысячной армии сейчас просто не может быть – столько солдат невозможно прокормить. Да такие армии и не нужны. Насколько я помню, через лет пятьдесят, во время похода против гуситов, император смог собрать огромную по тем временам армию – восемьдесят три тысячи с лишним рыцарей и кнехтов. Но это армия всей империи, и набрана она была в очень опасный для империи период – когда уже возникла угроза ее существованию. Больше такая армия ни до, ни после в Священной Римской империи не собиралась. Ну и слава богу. Мне бы и десятой части хватило…

Но не будем о грустном. Против меня такой армии не будет. Да и не наступил я никому на любимую мозоль, кроме Марка и Берга. А они такой армии не соберут, даже если объединятся. А они не объединятся. Ни к чему им это. Конечно, щипать меня будут постоянно со всех сторон – а вдруг удастся что оторвать… Но если я выдержу очередное нападение Маргариты, то несколько лет буду жить спокойно. Так, только иногда отмахиваться от назойливых мелких наглецов. Главное, не высовываться со своим богатством. Но пока в моем подвальчике бывали только я и Гюнтер. И достаточно. Нечего там кому-нибудь еще делать. И пока мы не высовываемся – нас не трогают. А денежки будем вкладывать в производство в собственном графстве. И благоустраивать его. Пока окружающие чухнут, нас уже фиг возьмешь. Вон взять швейцарцев. Их тоже все хотели поиметь. Лезли к ним, лезли – и все время получали по морде. В конце концов от них отстали, и они несколько столетий прожили мирно. Кстати, всего через девять лет тысяча двести швейцарцев вырежут четырехтысячную армию австрийского герцога Леопольда Третьего, вместе с ним самим, при Земпахе. Покруче меня ребята воевали. И без всяких пушек и мушкетов. И пленных они, кстати, не брали. За взятие кого-то в плен у них было одно наказание – смерть. Вот поэтому от них и отстали в конце концов. Вот бы и от меня отстали!.. Но для этого мне надо стать таким же жестоким и кровожадным, как и они. Пока не получается. Может, и к лучшему?

Наконец подошли к реке. Лодок мои эмиссары набрали достаточно. Но невдалеке была еще куча лодок, а на берегу сидели мужики и о чем-то судачили.

– Это кто такие? – спросил я у молодого парня, очередного помощника Гюнтера, посланного с нами.

– Да местные. Как услышали, что мы лодки скупаем, так гонят и гонят. Нам уже давно не нужно больше. Объяснил им, все равно сидят.