Хионито-кидаритский всадник, охотящийся на льва (V в.). Изображение на серебряном блюде из Бактрии, хранящемся в Британском музее. Всадник вооружен луком «сасанидского» типа и мечом, имеющим очень длинную рукоятку, которым, впрочем, всадник успешно действует одной рукой, всаживая его в зверя. Слева на поясе висят ножны, а справа должен висеть колчан. Воспроизведено по: Dalton M. O. The Treasure of the Oxus with Other Examples of Early Oriental Metal-Work. London, 1964. P. 53–55, № 201. Pl. XXX

Интересное использование меча отмечено сатириком Лукианом в диалоге «Токсарид, или Дружба». Автор в новелле этого диалога о дружбе трех скифов, Макента, Лонхата и Арсакома, базировался на определенном этнографическом и историческом (эллинистическом) материале, то есть военные реалии, скорее всего, имели под собой этнографическую основу[569]. Лукиан (Tox., 55) рассказывает, как один из предводителей скифов – конник Арсаком убивает своего врага, правителя махлиев: Арсаком, «ударив кописом около шеи, рассек его вплоть до пояса». Автор называет данное оружие термином κοπίς, т. е., согласно классическому определению, кривым рубящим серпообразным мечом (Curt., VIII, 14, 29), который скифы не использовали[570]. Посчитать же данное словоупотребление простым смешением реалий у плохо знакомого с военным делом писателя было бы все же неверно. Лукиан дважды называет это оружие Арсакома κοπίς, тогда как во всех других сохранившихся сочинениях автор обозначает меч обычным греческим термином ξίφος[571]. Название же κοπίς встречается у сатирика еще лишь однажды в качестве клички философа-критика (Luc. Conviv., 6)[572]. У скифов имелись однолезвийные слабоизогнутые мечи. Они, вероятно, появились у них под влиянием фракийской или греческой махайры[573]. К примеру, в кургане № 25 Сладковского могильника найден слабоизогнутый клинок длиной 50 см и еще один однолезвийный меч длиной 70 см (V в. до н. э.)[574]. А. С. Скрипкин выделил в отдельный, девятый тип однолезвийные мечи сарматской эпохи, похожие на махайру или палаш (из погребения 4 Старокиишкинского кургана 13, к которому надо прибавить артефакт из погребения 1 кургана 2 у хутора Бураковский в Прикубанье)[575]. Скорее всего, Лукиан говорит о современном ему длинном однолезвийном искривленном мече[576], который всадник использовал как для боя против пехотинцев, так и для действия против верхового противника. Такой меч могли применять и сарматы. Возможно, данное оружие генетически связано с длинными однолезвийными мечами скифского времени. По крайней мере, на фреске своей гробницы Анфестерий носит «саблю», которая объясняется некорректностью прорисовки фрески[577]. Однако если посчитать, что прорисовка верна, то в всадник должен быть вооружен длинным искривленным мечом.

* * *

Основным наступательным оружием ближнего боя у сарматов была пика (κοντός, contus). У античных авторов данное копье становится стереотипным оружием для сарматов[578]. Копьеносцами же выступают аланы и в армянских источниках (Мовс. Хорен., II, 50; 65; III, 9; Каганкатваци, I, 12). Относительно конструктивных особенностей пики античные авторы немногословны. Валерий Флакк отмечает, что древко сарматской пики делалось из твердой ели (Flac. Argon., VI, 236: abies obnixa), а о размере оружия упоминается лишь его очень большая длина[579].

Чтобы уточнить длину пики, следует обратиться к археологическому материалу. На основании рисунков с несохранившихся боспорских фресок значительная часть исследователей считает, что пики сарматов достигали 4–4,5 м[580]. Однако на фресках нельзя исключить и наличие некоего художественного стереотипа из-за определенной условности изображения. Еще в скифское время, судя по найденным in situ в кургане № 12 у села Терновое на Среднем Дону наконечнику и втоку, копье было 3,32 м, а в погребении 3 кургана 4 Филипповского могильника в Южном Приуралье – 3,2 м[581]. Размеры савроматских копий с Нижнего Дона с наконечниками 25–60 см определяются от двух до трех метров (Блюмендельдский курган), а позднесарматские копья с Верхнего Дона, найденные in situ, – до 2,2 м[582]. Остатки копий, найденные на Таманском полуострове, имели длину всего лишь 1,6–2,3 м[583]. Считается, что длина могильной ямы кургана 7/11 у хутора Ляпичева (среднесарматское временя) была искусственно удлинена до 2,5 м, чтобы вместить копье, однако выяснилось, что данное копье просто было воткнуто в стену[584]. Если обратимся к репрезентативным памятникам, увидим, что катафракт, изображенный на серебряном сосуде из Косики, судя по росту воина, принимаемого за 1,8 м, имеет пику длиной примерно 3,1 м[585]. О меньшей длине копья у всадника свидетельствуют и боспорские надгробные рельефы, когда длинное копье конного господина несет оруженосец[586]. У копьеносцев на изображениях на сосуде из Вербовского (I в.) длина копья, судя по пропорциям воина, порядка 2,5 м[587]. Контарии на двух рельефах из Типасы, вооруженные по сарматскому образцу, судя по пропорциям, держат пики длиной примерно 2,5–2,7 м[588]. Похожую величину сарматской пики (2,5 м) отстаивает и А. В. Симоненко; он же определяет длину копья на Орлатской пластине в 3 м[589]. По-видимому, подобная длина соответствовала реальной сарматской пике, о чем еще раз напоминают и параллели Нового времени[590].