Я обдумываю, могу ли отправить ей запрос в друзья через аккаунт Гомера. Возможно, в этом больше смысла, чем заходить под своим аккаунтом и пробовать добавиться к ней в друзья. Меня она никогда не видела. А Гомера вполне могла встречать. По крайней мере, она должна была слышать о нем, да и вообще люди иногда добавляют в друзья и с менее вескими основаниями. Если я подружусь с ней через его аккаунт, так ли уж странно это будет?

Но если она одобрит запрос, Гомеру придет оповещение, и он поймет, что кто-то вошел в его аккаунт. Хотя, возможно, ему будет все равно. Может, он подумает, что отправлял запрос когда-то давно и просто забыл об этом. Я быстро нажимаю «добавить в друзья», словно если нажать очень быстро, то это как бы и не будет считаться.

Свернув браузер, я включаю поиск по файлам. На рабочем столе куча фотографий и документов. Какой запрос приведет меня к твоим файлам? Может, твое имя? Или название подкаста? Но твои файлы, вероятно, скрыты, поэтому мне нужно очень тщательно выбирать слова и, что еще более важно, действовать нужно очень быстро.

Я набираю «Эйприл Аткинс». Это имя твоей последней жертвы из последнего эпизода. Я чуть не задыхаюсь, когда выскакивает папка, спрятанная у всех на виду на компьютере твоих родителей. Папка называется «84», она приводит меня к скрытому кэшу пронумерованных папок, хранящемуся внутри расширения 81134567-BC. Вот они, твои дела. Я нашла их. Мне хочется просмотреть их все, но нет времени.

Поэтому вместо того, чтобы начинать с начала, я начинаю с конца – с твоего последнего дела. Папка называется «85», а в ней – дело, которое ты расследовала, когда исчезла.

Я дважды щелкаю мышкой и начинаю бегло проглядывать твои заметки. В глаза бросаются отдельные мелкие детали:

Еще до того, как я вижу имя, я точно знаю, о ком идет речь.

Грейс никогда не добавит Гомера в друзья. Ты расследовала ее дело, когда исчезла.

Моим первым побуждением было пойти к Джеду, но не для того, чтобы расспрашивать его, а чтобы утешить. Он ведь даже не знает, что его жена пропала. Хотя стоп. Он не может не знать. Если она пропала, значит, он с ней не разговаривал; получается, он лгал мне. Он не общался с ней уже несколько месяцев. Но что тогда он делал в Абилине? Я пытаюсь вспомнить, что именно он тогда сказал, его точные слова. Он сказал, что Грейс не хочет его видеть. Но как же ее родители?

Кровь стынет у меня в жилах. Что, если ее родители не знают, что она пропала? Что, если они думают, что она все еще здесь, на ранчо? Быть может, Джед поэтому и застрял здесь. Может, в этом и есть причина, почему он никогда не сможет вернуться, почему у него нет выбора. Я думаю об эпизоде № 67 «Убийство Лэйси Питерсон». Я – Эмбер Фрей. Джед знал, что его жена пропала, и солгал мне. Это так очевидно, и все же я не могу в это поверить. Внутренне я продолжаю защищать его. А все дело в том, что он – привлекательный мужчина и он мне нравится.

Меня охватывает злость. Я так не хочу! Не для того я сюда приехала, чтобы быть любовницей возможного убийцы. Потом я ловлю себя на мысли: действительно ли я именно в это верю? В то, что Джед убил свою жену? Это объяснило бы его пьянство. Его мрачность.

А ты была здесь несколько месяцев после того, как Грейс уехала. Потом ты начала расследовать ее исчезновение – и тоже исчезла. Я ошибалась с самого начала. Единственный человек, которому я доверяла, оказался тем человеком, которому доверять не следовало. Может, тебя тоже тянуло к нему. Твой отец говорит, что я была не первой женщиной, очарованной его обаянием, его южным акцентом, его беспомощностью. Я переспала с ним. Я переспала с убийцей. И хуже всего то, что я догадывалась. Я убеждала себя, что только подозреваю, но разве я не была уверена? Разве я не хотела быть частью твоей истории? Разве я не хотела быть хоть кем-то настолько отчаянно, что я сделала единственно возможную для этого вещь? Я переспала с мужчиной. Я переспала с убийцей.

Как ни странно, я думаю о том, что сказала мне Клементина: «Но ведь молодые девушки часто делают глупости». Оказывается, немолодые девушки тоже.

Все вокруг кажется туманным и сюрреалистичным, а затем давление нарастает, усиливается напряжение. Что мне теперь делать? Если Джед был причастен к твоему исчезновению, как мне это доказать? Я прослушала достаточно твоих подкастов, чтобы знать, что мне нужно: доказательства, улики. А самое лучшее, самое веское доказательство – это труп.

Я встаю, колени у меня трясутся. На подкашивающихся ногах я подхожу к окну, всматриваюсь в него, но с той стороны не видно ни зги. Я размышляю, не рассказать ли твоим родителям о своих подозрениях, о том, что ты расследовала дело Джеда, что Джед – тот человек, с которым ты общалась, перед тем как исчезнуть. Но, боюсь, их единственной реакцией будет гомерический хохот мне в лицо. Тут мне приходит в голову совершенно дикая идея: я могла бы предоставить им тело, предъявить орудие убийства – а они все равно смеялись бы. Но ведь это же абсурд, бред. Это не может быть правдой.

От волнения мне хочется двигаться, но я боюсь, что они могут меня услышать, так что я присаживаюсь на стул, сжимаю кулаки и пытаюсь думать, пытаюсь найти решение. Но ведь я до сих пор не определила проблему. Ты убита? Ты пропала? Или это сговор?

Я закрываю папку с твоими файлами и открываю браузер, чтобы все было так, как оставил твой отец. Я осторожно встаю, стараясь не опрокинуть стул, и направляюсь к задней двери.

Тебя нет с апреля. Если твои записи верны, Грейс не видели с декабря. А Джед по-прежнему там, в своем домике. На свободе.

Я думаю о том, как непринужденно он подключился к моему расследованию. Сколько раз он предлагал мне бросить эту затею? Он следил за мной с того самого момента, как вернулся из Техаса, куда ездил, чтобы «развестись» со своей пропавшей женой.

Мне нужно его поймать. Нужно разобраться, что с ним не так. Нельзя терять ни минуты. И тут я спотыкаюсь о сапог твоего отца. У меня перехватывает дыхание, пока я пытаюсь устоять на ногах. Голова кружится. По-моему, меня сейчас вырвет.

Я вспоминаю, что Джед сказал мне в тот день на Орлиной скале: «Ты считаешь меня убийцей, однако проделала со мной весь этот путь; ты не побоялась поехать сюда, в эту глушь, один на один со мной; я вооружен, а ты – нет, чтобы вывести меня на чистую воду?»

Что я вообще пытаюсь сделать? Спасти тебя или убить себя? Может быть, все это – мой способ найти выход.

Я хочу найти тебя или твоего убийцу? Я хочу спасти тебя или хочу стать следующей жертвой? Я хочу, чтобы обо мне тоже был эпизод подкаста?

Я поворачиваю ручку двери до щелчка, и меня обдает холодным воздухом. Я без куртки и босиком. В чем конкретно состоит мой нынешний план? Обвинить его в содеянном? А что тогда он будет делать? Все отрицать? Или меня тоже убьет? В таком случае мне не удастся никого спасти и все останется без изменений. У меня нет никаких доказательств. У меня вообще ничего нет.