Саня пододвинул к незнакомцу тарелку.

– Угощайтесь.

Незнакомец взял двумя пальцами мясистую полоску желтого перца и сунул в рот.

– Хитрая рожа, – заметил Кубинец.

– Приятное добродушное лицо, – возразила Рита.

– Это ты, чтобы меня позлить? Видно же – международный преступник. Головорез, кидала, торговец человеческими органами. Сейчас скажет, что отстал от поезда, и денег попросит, или предложит чего-нибудь слямзить. По одному только разрезу глаз можно все сказать.

– Отец троих детей, – возразила девушка, – преподаватель физики в средней школе. Оторвался от дел и по просьбе больной бабушки привез ее, напоследок, полюбоваться тропиками, побродить по лазурному пляжу.

– Вы отстали от поезда? – спросил Саня.

Герберт удивленно вскинул брови.

– Нет? – уточнил молодой человек. – Ну, тогда признавайтесь, вы или торгуете человеческими органами, или намерены что-нибудь украсть. Тоже нет? Значит, вы не международный преступник? В таком случае вы учитель физики, и я жду не дождусь, когда вы познакомите меня со своей бабушкой.

Незнакомец перестал жевать, с удивлением уставился на собеседника.

– Не удивляйтесь, – сказал Саня. – Просто мой аналитический отдел, – постучал себя по виску, – пора увольнять. Герберт, я тоже рад знакомству, – протянул руку для рукопожатия. – Рассказывайте: сели поболтать или у вас есть ко мне дело?

Поздоровались, мужчина рассмеялся:

– Хе-хе… Чего вокруг да около? Правильно, сразу за рога его! Брэд, дружище, смотрю, у тебя здесь есть кой-какие знакомства, а мне сейчас позарез нужен человек со связями.

– Ошиблись, Герб, – Саня развел руками, – ничем не могу помочь. Не ваш я человек: никого не знаю.

– Брось, я слышал твой разговор с Китайцем. Я свой, правда. Дело на миллион. Досталось наследство от дедушки, – подмигнул. – Что с ним делать, не знаю.

– Большое наследство? – спросил Саня.

– Килограмм на сорок, пока.

– Чего сорок?

Мужчина оскалился, чуть подался вперед.

– Я никогда этим не занимался, это мой дебют. Ко мне товар попал случайно. Но, если все пройдет гладко, знаю, где и чего. Я знаю рыночную стоимость. Хочу десять процентов. Всего десять… и забыть… пока.

Саня, наконец, понял, чего от него хочет новый знакомый и, изменившись в лице, сказал строго:

– Вы обратились не по адресу. Дайте закончить завтрак. Говорить нам больше не о чем.

– Я понимаю, так не делается. Вот так, с первым встречным… – не унимался тот. – Я все понимаю. Риск. Но он того стоит. Даром ведь отдаю. Порекомендовать меня некому. Так вот получилось, ну позарез… Выручай, друг. Вместе заработаем.

Саня пододвинул к себе тарелку с супом, зачерпнул ложкой фрикадельку и закинул в рот.

– Вы теряете со мной время, – сказал жуя, всем своим видом уклоняясь от продолжения беседы.

– Поговорите с друзьями. Подумайте.

– Угу.

– Я приду сюда вечером.

– Угу. До свидания.

Незнакомец вернулся к стойке, заказал себе еще выпить.

В помещение один за другим вошли пятеро плечистых мужчин примерно одного возраста – лет тридцати. Расположились недалеко от Сани, подозвали хозяина бара.

Через минуту Китаец пошел к выходу с табличкой «Закрыто».

Саня поспешил разделаться с завтраком, и пока не всех клиентов выгнали, прихватив инструмент, забежал в туалет.

Возле писсуара кряхтел седой старик. Нечаянно задев его локтем, Саня извинился и прошел в кабинку. Виолончель закинул вверх на перегородку.

– Брэд, дружище, я человек дела, – услышал за спиной, когда расстегивал ширинку. – Пять процентов. Пусть это будет пять процентов, но сегодня. Нет времени ждать, просто вилы… Звоните, советуйтесь с друзьями, но мне надо сейчас.

Саня оглянулся и увидел серьезное, озабоченное лицо Герберта.

– Прикройте, пожалуйста, дверь. Сейчас я как раз планировал советоваться со своим лучшим другом.

– Я взял образец и… – он не договорил, пятеро молодчиков сбили Герберта с ног. Раздался выстрел, и перед тем, как Саню самого свалили на пол, он увидел, как с дыркой в голове медленно оседает седой старик.

Саня ударился лицом о напольный кафель и почувствовал, как наливаются кровью, разбухают разбитые губы. Копья острых носков впивались в шею и спину. Били руками и ногами, не разбирая.

– Согнись! – закричал Кастро. – Да не сопротивляйся ты, хуже будет! Прячь лицо! Голову закрой!

– Мама, как больно! – голосила Рита.

– А деда зачем убили? – спросил кто-то. – Его с ними не было.

– Ты Омара не знаешь? Спроси его зачем.

– Ну что, нашли мы тебя… – кричали Герберту.

– Омар, не убивай их сразу, я хочу поговорить.

Бить перестали, Саня отодвинул локоть, которым

прикрывал лицо, и посмотрел вверх. Над ним стояли двое, одно лицо, только волосы разные: белый и черный.

– Ну, попались, шакалы! – прошипел белый.

Черный присел на корточки.

– Нам яму рыли, а угодили сами.

Герба поднимали за шкирку, он стонал.

– Не убивайте! Не убивайте! За меня заплатят! Они пойдут на сделку!

Бить перестали, Саня отодвинул локоть, которым прикрывал лицо, и посмотрел вверх. Герба поднимали за шкирку, он стонал.

– Не убивайте! Не убивайте! За меня заплатят! Они пойдут на сделку!

– Моему брату дали шестьдесят лет. Думаешь, его отпустят? – усмехался длинноволосый молодчик с исполосованным шрамами лицом.

– Гуру, давай я его оскоплю.

– Подожди, пусть поторгуется. Посмотри, как он хочет жить.

– Твоего брата – не знаю, наверное, не отпустят, – говорил Герб. – Он много наших положил при задержании. Других могут отпустить.

– Да кому ты нужен, крыса! – кричал тот, которого называли Омаром. – К тебе же, как к своему!.. За тебя же жизнь готовы были отдать!.. А ты их в клетку – крыса! – он наотмашь ударил Герба кулаком. – Своим ты не нужен. Ты отработанный материал. Тебя и прислали назад, чтобы слить.

«Кто-нибудь понимает, что происходит?» – Саня приходил в себя.

– Чего непонятного, – отозвался Кастро. – Твой друг Герб – внедренный агент – пробивает каналы наркотрафиков. А у этих милых людей на него зуб. Думают, конечно, что ты с ним заодно. Дело дрянь, если еще не догадался.

– Не убивайте! Не убивайте! – молил Герб. – Они пойдут на сделку, мы на многое закроем глаза…