Скидываю с ног босоножки, подхожу к Роме и, освободив себе место, укладываюсь рядом с ним. Брат что-то бормочет во сне, копошится, и я притягиваю его к себе, целуя в отросшие волосы:

— Привет, разбойник.

Рома бессознательно обнимает меня в ответ, жмётся ко мне сильней, вызывая у меня улыбку, а затем резко просыпается.

— Ева?

Глаза широко распахнуты, взгляд недоумённый и не верящий.

— Да, я тебе не снюсь, — тихо смеюсь я. — Я вернулась домой.

— Но... Не рано?..

— Я сейчас решу, что ты не рад меня видеть, — шучу я, а в горле вновь собирается ком.

Казалось, я выплакала все слёзы по дороге сюда.

Перед глазами вновь встаёт картина моего отъезда из городка... Запыхавшийся, но так и не успевший застать меня Никита... Его болезненный взгляд, пальцы, вцепившиеся в волосы...

Игорь Олегович предлагал мне попрощаться с друзьями, но я отказалась. Не хотела слышать обещаний, которые, возможно, не смогут исполниться. Впереди две недели, за которые всё может измениться до неузнаваемости. Прошедшие две недели этому подтверждение.

— Очень рад! — вновь прижимается ко мне Рома, возвращая меня в реальность.

Я улыбаюсь сквозь слёзы и крепче обнимаю брата, но он вдруг охает от боли.

— Что такое? — пугаюсь я.

— Ничего, всё нормально, — тоже заметно пугается он.

Я соскакиваю с кровати, чтобы включить свет, и вернувшись обратно, строго смотрю на брата:

— Где болит?

— А у тебя? — садится он на кровати. — Почему ты плакала?

Да, наверное, видок у меня сейчас ещё тот, но...

— Зубы мне не заговаривай! — сужаю я глаза. — Что случилось?

Брат досадливо поджимает губы и разворачивается ко мне спиной. Я резко вздыхаю, глядя на разросшийся у выступающих косточек позвоночника синяк.

— Я пытался забрать у него бутылку, — нехотя рассказывает Рома, пока я нахожусь в полнейшем шоке. — Думал, получится. А он... Он просто не рассчитал силы, Ев. Толкнул меня, ну я и напоролся на угол стола. Уже почти не болит, честно!

Я медленно выдыхаю и сажусь рядом с братом.

— Глупый. Ты же знаешь, что я сто раз пробовала забирать у него выпивку. И это никогда не помогало.

— Я должен был попробовать! — свирепо произносит он, а затем в его глазах, похожих на мои, застывают слёзы. — Мне надоело видеть его таким... Я хочу, чтобы он бросил пить, Ев. Очень хочу...

Мой маленький чудак...

Я притягиваю брата к своей груди и глажу пальцами его волосы.

— Я тоже этого хочу, Ром. Но от нас мало что зависит, понимаешь? Папа сам должен этого захотеть.

— Он не захочет, а мы с тобой так и будем смотреть, как он спивается...

— Не будем, — твёрдо говорю я.

Отпускаю брата, выключаю свет и снова ложусь на кровать, обнимая Ромку:

— Не будем. А сейчас спи.

Я и сама закрываю глаза и обдумываю дальнейший план действий. Меня разбили последние события, но сейчас я должна собраться и уберечь брата от ненависти к отцу. Достаточно того, что его ненавижу я.

Попробуем шоковую терапию, как выразился директор удивительной «Деревни-сити».

Следующим днём я делаю фотографии нескольких комплектов брендовой одежды, что купила мне Эльвира, и выставляю их на продажу. Надеюсь, подруга меня поймёт и простит. Впрочем, я собираюсь вернуть ей всё до копейки.

Закончив с этим делом, я отправляюсь на поиски работы.

Получаю отказ за отказом, но не отчаиваюсь, твердо настроенная на результат. А примерно в обед мне звонит Эльвира.

— Значит, у нас с тобой ничего не вышло.

— Привет, Эль, — откликаюсь я с сожалением в голосе. — Прости, что подвела.

— Не извиняйся. Мы должны были попробовать. Встретимся в нашем кафе?

— Ты в городе? — удивляюсь я.

— Родители в короткие сроки меня вернули, как только им позвонили из «Городка», — тяжело вздыхает она. — Но до следующего сезона я свободна, как ветер.

— Тогда увидимся чрез час?

— Договорились.

В кафе в центре города я захожу с замиранием сердца. Мне стыдно, что я не справилась. Стыдно оттого, как я поступаю с вещами Эли. И в конце концов, стыдно за то, что мы были столь наивны, когда решили воплотить план Эльвиры в жизнь.

Подруга поднимается из-за стола мне навстречу и, широко улыбнувшись, крепко меня обнимает:

— Очень рада тебя видеть, Ева!

— И я рада, Эль, — выдыхаю я в ответ.

Мы садимся за столик, заказываем кофе и десерты, и Эля делится впечатлениями от своего двухнедельного отпуска. Я с удовольствием слушаю о том, как она зажигала вдали от привычной обстановки, но в тоже время не могу не думать о том, как сама провела эти две недели... О печальном окончании которых я и рассказываю Эльвире следом.

— Ев, я всё равно заплачу тебе те деньги, — вдруг заявляет подруга. — Неважно, что у нас не получилось продержаться до конца. Ты должна учиться там, где хочешь, хорошо?

— Спасибо за поддержку, Эль, — искренне улыбаюсь я. — Но Игорь Олегович пообещал мне помочь с поступлением. А ещё я хочу вернуть тебе четыре чемодана с одеждой и обувью. Деньги за пятый верну чуть позже, ладно?

— Издеваешься? — хмурится она. — Эти вещи твои, и не смей со мной спорить! Тем более если решила отказаться от оплаты. Это меньшее, чем я могу тебя отблагодарить. Значит, ты уверяешь меня в том, что Жевнов хороший мужик?

— Тебе понравится в «Золотом городке», Эль, — заверяю я её. — Мне очень понравилось...

— Что это? Грусть?

— Я... я познакомилась там с отличными ребятами, и мне жаль оттого, как мы с ними расстались... Жаль, что они узнали правду не от меня.

— Да, эта Таня редкая сволочь... — поджимает она губы, а затем передергивает плечами и лукаво щурится: — Но ты рассказала мне далеко не всё, верно же?

Я опускаю взгляд в кружку с остатками