– Вы, – позволила себе легкую улыбку Настасья. – Но по ряду причин я отмела вашу кандидатуру.

– Спасибо, – саркастически усмехнулся Федоров.

– А почему? – встрял в разговор худой вахтовик. – Нет, вы объясните, мы хотим знать! – и обвел всех взглядом в ожидании поддержки.

– Да, почему? – как ни удивительно, поддержала его Илона Захарова.

– По одной существенной причине, – взялась все же разъяснить Настасья. – Внешние данные. Совершенно разные формы черепа. Можно с помощью накладок, грима и подложенных под щеки валиков, да даже с помощью пластической операции изменить форму лица, но совершенно невозможно изменить форму и размер черепа. И если у человека крупное, вытянутое лицо, его не переделать в небольшое и круглое, узкое нельзя сделать широкоскулым, нос с горбинкой превратить в нос картошкой. У Эдуарда Олеговича и Сергея Федорова кардинально разные формы и размеры черепа, которые ни при каких усилиях не получится совместить.

– Тогда кто? – нетерпеливо остановил ее объяснения Тимирдяев.

– Да вот, – и Настасья указала рукой на человека, – Игорь Викторович Павлов, он же известный в определенных кругах блогер Гарик Тропа.

– Я, что ли? – беспредельно возмутился Гарик. – Ты чо, подруга, офонарела?

– Любому аферисту, как «Отче наш», известно, что люди всегда видят только то, что им показывают, то, что бросается в глаза и соответствует определенным известным стандартам. И именно на этом они строят свои аферы. – Настя теперь смотрела прямо на Гарика и объясняла словно только ему одному. – Для каждого человеческого типажа существуют некие основные признаки, по которым их и определяют, так называемые маркеры. И по этим признакам люди знают, как должен выглядеть бедный человек, маргинал или богатый человек, как он себя ведет, держит, во что одевается, в каких гостиничных номерах селится и так далее. Если ты соблюдешь эти основные признаки, сделаешь на них упор, никто даже не подумает подвергать сомнению то, что ты и есть та личность, за которую себя выдаешь. А образ крутого иностранного топ-менеджера был хорошо разыгран перед зрителями, роль которых отвели всем нам – постояльцам и персоналу гостиницы. И точно так же известно, как должен выглядеть и вести себя типичный блогер Гарик с ником Тропа, рассказывающий своим подписчикам о путешествиях и странах, дающий ценные советы, как устроиться в хорошей гостинице за небольшие деньги, как экономно сходить на экскурсию, как поесть вкусно, сытно, но недорого и так далее. И все принимают этот образ вне всяких сомнений, увидев те же самые выставленные напоказ маркеры.

– И какое это имеет отношение к тому, что ты тут на меня фейк чистейший навела? – продолжил возмущаться Гарик, повысив голос.

– К тому, что для моей слишком развитой наблюдательности выявить нарушения этих базовых маркеров оказалось не так уж трудно, и я заметила детали, никак не вписывающиеся в ваш образ. Например, поведение. Для мужчины к сорока годам образ эдакого энергичного и бодрого сверх меры пацанчика, речь которого пересыпана компьютерным, молодежным и сетевым сленгом, как-то не совсем естественен. Если он, конечно, не клинический идиот, зависнувший в детстве. На клинического идиота вы не похожи, а вот с типажом немного переигрывали.

– Он на Эдуарда совершенно не похож, – возразила журналистка Захарова.

– Точно, не похож, – поддержала ее женщина-эколог. – Тот был мужчина видный, статный, шире в плечах и как-то выше, да и внешность совсем другая.

– Конечно, а как же, – даже как-то удивилась Настасья такому замечанию. – А вам кажется, что он должен быть на него похож? Разумеется, нет. Я упоминала, что у этого Эдуарда был заложен нос. Это специальные вставки для изменения формы носа. Так же как и во рту у него были вложены специальные небольшие валики, которые подкладываются под десны и изменяют форму лица и щек. Я обратила внимание, что он не выпил практически ни глотка кофе, хотя во время нашего разговора не раз подносил его к губам и делал вид, что пьет. Это должно быть, очень неудобно пить и есть, когда у тебя во рту валики вставлены. И цвет глаз у них разный, потому что Эдуард носил цветные контактные линзы, делавшие его глаза карими, да еще прятал их за специальными очками, увеличивающими визуально размер его глаз. Ну и, конечно, великолепный, очень дорогой парик, смотревшийся как его родные шикарные волосы, и накладная бородка-эспаньолка. Прибавьте к этому специальные подкладки под пиджак, добавляющие ширину его плечам, и отработанную величественную походку с идеально ровной спиной и горделивой посадкой головы – здесь все завершает созданный образ, каждая деталь. Уверена, когда ФСБ прибудет сюда и обыщет номер Гарика, то они обнаружат там и коробку с гримом, и все эти приспособления. Он не мог ничего выкинуть, потому что точно знал, что его ищут и проверяют каждый закоулок, а в мусор такое добро не кинешь, на него обязательно обратят внимание. Так что все у него в номере, в целости и сохранности.

– Какое добро?! Охренела?! Я-то тут при чем? – не на шутку разволновался Гарик. – Что ты ко мне прицепилась? С какого перепуга кто-то будет осматривать мой номер? Только потому, что какая-то ненормальная нам тут роман детективный рассказывает!

– Вы очень быстро разгримировались, – полностью игнорируя его крики, продолжила объяснять Настасья. – Вам надо было успеть в ресторан, чтобы вас увидели те, кто видел там Эдуарда. Торопились и не все сделали тщательно. И, когда мы столкнулись в дверях ресторана, я удивилась, подумав: ну надо же, сколько странных людей в одной гостинице. У вас на щеке остался след от тонального крема. И вели вы себя несколько нервно и показательно, как молодящийся мужчина в возрасте. А по самой кромке волос тянулась странная красная полоска, словно что-то ее надавило на коже. Я подумала, ну мало ли, может, с женщиной сильно накрашенной целовался, и она его крем-пудрой испачкала, а красный след на лбу остался от наушников, например. И еще помню, пока поднималась в номер, прокручивала версии в голове, от чего еще может остаться такой след. Версия с париком была на первом месте. Понимаете, – Настасья сделала непроизвольный шаг вперед, подойдя ближе к Гарику и обращаясь к нему, – даже самый гениальный преступник не может просчитать и предусмотреть абсолютно все, в том числе и случайности, и всегда оставляет следы и совершает хоть мелкие, но ошибки. Вопрос лишь в том, чтобы их найти.

– Так это что, на самом деле он? – с нажимом переспросил толстяк.

– Это он. Он, – раздельно и четко ответила Настя, глядя прямо в глаза Гарику. – Я объясню, как он провернул свое мнимое исчезновение. – Она отвела от него взгляд и посмотрела на всех собравшихся. – Повторюсь: это тщательно спланированная и выверенная операция. Кем? Не знаю, это пусть выясняют те, кому это положено по службе, но могу точно сказать, что одной из иностранных разведок. А я лишь расскажу, как мне удалось просчитать ход этой операции, исходя из фактов, которыми я располагаю. Итак: некой иностранной разведкой был выбран кандидат на роль активного агента, – она указала на Гарика, – скорее всего очень талантливый аферист и мошенник, жадный до денег. Ему было сделано весьма щедрое предложение, от которого такие, как он, не отказываются. И вот уже под него, под его типаж и внешность, и разрабатывалась легенда и вся операция. Уверена, что эта операция всего лишь одна из нескольких, задуманных и проработанных для получения заветной документации по технологии этого открытия. Добыть документы пытаются и в Москве, и в Якутске на разных уровнях. Но данная операция далеко не последняя, на которую они делали ставки. Ведь не зря она настолько дорогостоящая. Скорее всего найденному мошеннику сделали какую-то пластическую операцию, изменив внешность под выбранного для его внедрения объекта, того самого Эдуарда Олеговича. Но если Гарик, будем его пока так и называть, хоть раз попадал в поле зрения нашей полиции, его наверняка дактилоскопировали, и пальцы Гарика в картотеке найдутся. Я позвонила другу моего отца, скажем так, имеющему некоторое отношение к органам безопасности, и попросила навести подробные справки об этом Кипрелове, и он прислал мне фотографию Эдуарда Олеговича.