— В карцере? — переспросил я. — И за что ты туда попал?

Андрей рассказал мне историю с карцером, как его перевели в камеру с маньяком, как он его шуганул, за что его и отправили в карцер.

— Ты понимаешь, что это чистой воды провокация? — сказал я, выслушав его рассказ. — Давай-ка подробно, что у тебя случилось?

Тогда Андрей рассказал про разговор с операми.

— Ну зачем ты с ними вообще разговаривал?! — стал я укорять его. — Не нужно было тебе этого делать. Нужно было сразу вызвать меня и уйти, не разговаривать с ними! Что хорошего ты вынес из этой беседы? Ничего.

— Хорошего действительно ничего, — ответил Андрей, — но вот информацию полезную я получил.

— Знаешь что, здесь ситуация изменилась. — Я рассказал ему, что предыдущее обвинение по перевозке оружия с него снято. Что теперь он обвиняется в убийстве некоего Аметистова.

— Да, я все знаю, — ответил Андрей, — мне опера все рассказали.

— Но я думаю, что у них ничего серьезного против тебя нет, что это просто так, понты… — попытался я успокоить его.

— Нет, — покачал головой Андрей и рассказал всю историю, связанную с тем, как они с Америкой выходили из клуба, как они разговаривали, как неожиданно появился киллер и застрелил Америку.

— Вся эта история очень странная. Почему же он тебя не застрелил, а живого свидетеля оставил?

— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Не застрелил, и все. Как вы думаете, смогут они доказать мою причастность к убийству?

— А как ты думаешь, твои ребята видели эту сцену?

— Думаю, нет.

— Но они дали показания.

Андрей снова пожал плечами.

— Ну ничего, — сказал я, — я постараюсь узнать более подробную информацию, какие они дали показания. Может быть, мы приготовим контрмеры и разобьем их. Ведь не так легко это доказать. Но сейчас для нас самое главное — вытащить тебя из карцера.

Мы поговорили еще минут десять. Андрей написал очередную записку для своей жены и попросил, чтобы она срочно передала деньги человеку, который позвонит ей. После этого мы расстались.

Когда Андрея увели, я вышел, получил свои документы, разыскал кабинет начальника изолятора и стал ждать, когда он освободится. Через какое-то время я вошел в кабинет, представился.

Начальником изолятора был полковник внутренних войск по фамилии Гончаренко. Ему было лет пятьдесят. Я стал излагать, что произошло с моим клиентом Андреем Соколовым, как он ни с того ни с сего попал в камеру с маньяком и после этого — в карцер. В конце рассказа я попросил начальника вытащить Андрея из карцера, так как, на мой взгляд, это была настоящая провокация.

Начальник внимательно выслушал меня, делая какие-то заметки в лежащем на столе блокноте.

— Хорошо, — наконец сказал он. — Еще раз напомните, как вашего клиента зовут?

— Андрей Соколов, — повторил я.

— Что-то фамилия мне знакома… — Начальник попытался вспомнить, откуда он знает фамилию моего клиента. Я пожал плечами. — Хорошо. Если все так, как вы рассказали, то, думаю, часа через два мы его вернем в камеру.

Попрощавшись, я вышел из кабинета, посчитав, что моя миссия выполнена полностью.

Сразу после встречи с адвокатом Андрей вернулся в карцер. Усевшись на небольшую лавочку, прикрепленную к стене, он задумался. Ситуация действительно была очень сложной. Теперь ему сидеть придется достаточно долго. Если его на следствии будут обвинять в убийстве, то это минимум полгода — пока экспертизы будут сделаны, пока будут опрошены свидетели…

А это его совершенно не устраивало. Но, с другой стороны, ситуация была безвыходной. «Нет, — думал Андрей, — безвыходных ситуаций не бывает. Что-то надо придумать. Но что?»

Он долго перебирал различные варианты изменения своей судьбы. Неожиданно дверь открылась, и в карцер заглянул конвоир:

— Соколов, с вещами на выход!

Андрей, медленно поднявшись, собрал свои пожитки, состоящие из пакета с продуктами, которые он получил в передаче, и пошел за конвоиром. Через несколько минут конвоир подвел его к камере номер 148, в которой тот сидел раньше.

— Заходи, Соколов! — сказал конвоир и подтолкнул Андрея вперед.

Андрей вошел в камеру. Первым он увидел Дениса. Тот радостно бросился ему навстречу.

— Привет, Андрей! — сказал он. — Как дела? Где ты был?

— В карцере, — коротко ответил Андрей.

— А за что тебя в карцер?

— Да так, одному перцу кое-что сказал, что я про него думаю.

— Что за перец-то?

— То ли конвоир, то ли корпусной — не знаю точно. Много их тут ходит!

— Послушай, — сказал Денис, — у меня тут такая проблема… Короче, здесь заехал один авторитетный клиент — то ли вор в законе, то ли еще кто, короче, смотрящий. Кличка его Груша. Видишь, вон, в углу сидит.

Андрей посмотрел в угол и увидел темноволосого мужчину небольшого роста, примерно лет сорока, который лежал на спине, прикрыв глаза.

— И что? — спросил он.

— Он тут же свои порядки установил. Видишь, как у нас тут чисто?

— Хорошо, что чисто, — равнодушно произнес Андрей. — Мне-то что?

— В общем, я не знаю, как тебе сказать… Вначале он начал предлагать мне свое покровительство…

Андрей слушал Дениса без интереса. Потом, когда услышал про карточный долг, он задумался.

— Короче — продолжал Денис, — я ему теперь триста баксов должен. Представляешь, что со мной теперь будет? — Он внимательно посмотрел на Андрея, как бы рассчитывая, что тот ему чем-то поможет. Андрей это сразу понял.

— Ну а я-то тут при чем?

— Андрей, но у тебя же точно деньги есть! Ты не можешь за меня заплатить? Я тебе отдам! Хочешь — я отработаю!

— И где, интересно, ты отработаешь? — усмехнулся Андрей. — Здесь, что ли? Сигнализацию поставишь или машину починишь? Извини, брат, как-то не захватил я машину с собой.

Денис обиженно опустил голову.

— Да я понимаю, конечно…

— Ладно, — Андрей хлопнул его по плечу, — не переживай! Я, как чувствовал, деньги заказал своей жене. И, думаю, что через пару дней она мне их передаст. Тогда и рассчитаемся с твоими кредиторами. А теперь иди, мне нужно посидеть подумать.

Подошло время обеда. Вытащив из тумбочки сверток с продуктами, Андрей с Денисом уселись за стол и начали есть, время от времени посматривая вокруг.

К тому времени смотрящий Груша проснулся и не спеша выполнял какие-то гимнастические упражнения, напоминающие то ли китайскую гимнастику, то ли что-то в том же роде.