— Ну что, убедился в правильности постановы? — спросил Груша.

— Допустим. И что из этого следует?

— Из этого следует то, что в принципе мне твоя кровь совершенно не нужна. Хотя я человечка уже нашел. Знаешь, в соседней хате долгопрудненский отдыхает? На нем три трупа доказанных. Приговор уже вступил в силу — получил по максимуму. Так что ему что три, что четыре — по барабану.

— От меня что требуется? — спросил Андрей. — И что ты можешь сделать?

— Что я могу? Это уже бабок стоит.

— Сколько же мне нужно дать?

— Сколько хочешь. Сколько сам думаешь? Мы же с тобой не на базаре, чтобы торговаться. Во-вторых, я могу человечка дать. Есть тут один вертухай прикормленный. Пусть с твоей бабой созвонится, она денег зашлет. Сколько тебе дней дать на подготовку?

— На подготовку чего? — не понял Андрей.

— Парень, твои проблемы — ты их и решай. Короче, я тебе неделю дам. Но опять же это бабок стоит. Может, что придумаешь. Может, вертухай тебе какие мысли кинет.

Теперь Андрей понял, что Груша просто дал ему отсрочку исполнения приговора на неделю. Ну что же, надо за это цепляться!

— Хорошо, — проговорил он, — зови своего вертухая!

Груша подошел к двери и слегка приоткрыл ее. Тут же в комнатушку вошел конвоир, одетый в военную форму, с типично русским лицом, невысокий, крепкий.

— Вован, — обратился к нему Груша, — вот человечек, про которого я тебе говорил.

«Интересно, — подумал Андрей, — значит, они без меня про меня уже заранее все решили?»

Груша продолжал:

— Он тебе телефончик своей бабы даст, созвонишься с ней, встретишься, ну а дальше — как мы с тобой говорили.

Конвоир кивнул головой.

— Давай записывай телефон! — сказал Груша, вытащил из кармана блокнот с ручкой и протянул Андрею. Тот записал номер мобильного телефона Светланы.

— Когда звонить лучше?

— В любое время.

— Ты это, — сказал конвоир, — напиши малявку, что я от тебя…

Андрей быстро написал: «Света, дорогая! Тебе позвонит…» Он повернулся к конвоиру:

— Как тебя зовут?

— Володя.

Андрей продолжил: «…Володя. Он здесь работает. Передай ему документы, которые он тебе назовет, но не более пяти штук. Документы мне нужны срочно. Они лежат…» Он указал место, где он хранил деньги. Задумавшись, он хотел приписать еще что-то, но конвоир, наблюдавший за его действиями, обратился к нему, взглянув при этом на Грушу:

— Послушай, если хочешь, я могу твою бабу за отдельную плату сюда, к тебе, привести побазарить, дать вам время. Сколько нужно — час, два? Хватит?

Андрей недоверчиво посмотрел на него:

— Что, это реально?

— Отвечаю! Только после шести вечера, когда все слиняют. Лучше всего — часов в десять. Ну что? Хочешь, на ночь оставлю… Я завтра снова работаю.

— Ты что, без выходных работаешь? — спросил Андрей.

— Да мы вахтовым методом. Нас из Рязани привезли. Мы неделю работаем, неделю балдеем. Ну так что?

— Если ты серьезно говоришь, тогда давай завтра вечерком, пусть Светка сюда подтянется. А сколько это будет стоить?

Володька помолчал, оценивая ситуацию.

— Пятьсот баксов — два часа, ночь — тысяча.

— Я согласен, — тут же ответил Андрей. — Давай на ночь. Короче, звони, пусть бабки с собой приносит. Я сам тебе отбашляю. Идет?

— Идет, — кивнул Володька.

Андрей понял, что он попал на нужных людей. Конечно, эти люди небогатые. Тот же Груша — тоже бедный, он только понты кидает. Просто нашли они его, богатенького, и решили раскрутить. Не может быть это подставой. Если этот конвоир имеет возможность жену на ночь приводить — уже хорошо.

— Я смотрю, ты даже повеселел! — сказал Груша, когда конвоир ушел. Андрей кивнул. — Может, коньячку с тобой по стаканчику пропустим? Или ты не пьешь!

— Нет, почему же? А у тебя что, и коньяк есть?

— У меня все есть, — усмехнулся Груша. Он подошел к кофейнику, взял стакан с остатками чая, выплеснул в железную раковину и налил из кофейника коричневую жидкость. Он протянул стакан Андрею. Во второй стакан Груша налил себе.

Усевшись, Груша протянул стакан к Андрею, словно чокаясь. Андрей понюхал стакан. Действительно коньяк.

Выпив, он почувствовал, что опьянел.

— Ну что, забалдел? — спросил Груша. — Может, в буру сыграем? — Он достал из кармана колоду карт.

— Нет, в карты не играю…

Вскоре в каптерке снова появился конвоир Володя и отвел Андрея в камеру. Груша остался.

Андрей сел на шконку и представил себе, как к нему придет Света, как они будут заниматься любовью… Вскоре он уснул.

Незаметно наступил вечер. Поужинав, Андрей сел перед телевизором и стал смотреть программу. К нему подсел Денис. Они стали оживленно разговаривать.

Груша до сих пор в камеру не возвращался. Это стало настораживать Андрея. «Может, он трепанулся? Может, они у Светки деньги возьмут, а потом этого Грушу ищи-свищи? А Володьке что? Он тут работает. Если я ему какие-то претензии выскажу, то меня опять в карцер… Наверное, развели меня как лоха…» С этими мыслями он уснул.

Ночью он проснулся и задумался.

Тюрьма и камера — это то место, где человек постоянно думает о прожитой жизни, о людях, которые остались на свободе. Среди тех, кто остался на свободе, прежде всего у него была женщина, которую он любил и которая его ждала. Нет, он был далеко не ангел. У него были связи с другими женщинами, включая проституток и любовниц, которые также остались на воле. И Андрей только и думал о них, воскрешая в памяти сексуальные сцены недавнего прошлого, когда он был на свободе.

Телевизионные передачи эротического содержания, которые стали показывать в ночное время, еще больше его возбуждали. А какой выход из такого состояния в тюрьме? Два выхода: либо идти к «петухам» (пассивные гомосексуалисты — тюремный сленг), либо заниматься самообслуживанием, то есть онанизмом. И то и другое ему было отвратительно.

Неожиданно кто-то тронул его за плечо. Андрей открыл глаза. Перед ним стоял конвоир Володька. Приложив палец к губам, он кивнул ему, показав, чтобы Андрей шел к выходу.

Андрей направился за конвоиром. Выйдя в коридор, он спросил:

— А сколько времени?

— Двенадцать часов ночи, — взглянув на часы, ответил конвоир. — Пойдем!

— А куда мы идем? — спросил Андрей.

— Сюрприз! — ухмыльнулся Володька.

Через несколько минут они оказались в той же каптерке. Открыв дверь, конвоир сказал:

— Иди, до шести утра! — Он хлопнул Андрея по плечу.