Номер им достался на самом верхнем — четвертом — этаже, с отличным видом на дорогу. Прямо мечта снайпера. По настоянию Габриеля, Келлер лег спать первым. Сам Габриель устроился на стуле перед окном, закинув ноги на подоконник и положив на колени пистолет. В уме у него непрестанно крутилось пять вопросов: зачем русские шпионы рисковали, похищая любовницу британского премьер-министра? зачем было требовать выкуп, если цель — не деньги? зачем убивать Мадлен? где ее семья? и много ли знают Джонатан Ланкастер и Джереми Фэллон? Достойных ответов не находилось. Оставалось выстраивать логические цепочки и догадки. Значит, воришке надо обчистить еще пару карманов, а если придется — то и ограбить кого-нибудь. Что дальше? Габриель вспомнил пророчество синьядоры — о старом враге и городе грешников на востоке.

«Не ходи туда, иначе погибнешь…»

В этот момент по ту сторону улицы у магазина сети «Теско экспресс» остановился фургон газетчика. Габриель взглянул на часы: почти четыре утра. Пора было будить Келлера и поспать самому. Вместо этого Габриель достал из кармана томик Эдварда Форстера, который прихватил в комнате Мадлен, и открыл его наугад:

Какая-то сложная игра разыгрывалась на склоне горы во второй половине дня. Ее цель и расстановка игроков долго оставались неясными…[11]

Закрыв книгу, Габриель посмотрел, как уезжает по темной мокрой улице фургон. И тут до него дошло. Вот только как подтвердить догадку? Поможет человек, знакомый с темным миром российского бизнеса и политики. Человек безжалостный, как и люди в Кремле.

Виктор Орлов.

Считать Виктор Орлов умел хорошо. Рожденный в самый страшный период холодной войны, он закончил Ленинградский институт точной механики и оптики и затем трудился над осуществлением советской ядерной программы. По предложению начальства вступил в компартию — хотя много лет спустя в интервью британскому корреспонденту признался, что никогда не верил в коммунистические идеалы. «Я вступил в партию, — говорил он без капли сожаления, — потому что иначе мне перекрыли бы путь к вершинам карьеры. Можно было, конечно, податься в диссиденты, однако перспектива отправиться в ГУЛАГ не прельщала».

Когда Советский Союз наконец испустил дух, Орлов не пролил по нему ни слезинки. Напротив, напился сивухи и выбежал на улицу с воплями: «Король мертв!» На следующее утро, страдая жутким похмельем, сдал партбилет, вышел из ядерной программы и поклялся себе разбогатеть. Всего за несколько лет Орлов сколотил приличное состояние, поставляя компьютеры, бытовую технику и прочие блага западного мира на зарождающийся российский рынок. Позднее накопленный капитал пошел на приобретение крупнейшей государственной сталелитейной компании и «Русойла», сибирского нефтяного гиганта; Орлов купил их, можно сказать, за гроши. Прошло совсем немного времени, и бывший физик-ядерщик, который некогда ютился в коммуналке, стал мультимиллиардером и богатейшим человеком России. Одним из первых олигархов в стране, современным бароном-разбойником, построившим финансовую империю за счет разворованных камней из короны советской державы. Без тени стыда рассказывал он британскому корреспонденту, как заработал свое богатство: «Родись я в Англии, и деньги бы зарабатывал честно. Однако я русский, и состояние досталось мне по-русски».

Впрочем, в постсоветской России, в стране без закона, где правят бал преступность и коррупция, Орлов быстро привлек к себе нежелательное внимание. Он трижды пережил покушения на убийство и, по слухам, в отместку заказал киллерам нескольких человек. Но самая большая опасность исходила от преемника Бориса Ельцина — тот верил, будто Орлов и ему подобные разворовали ценнейшие богатства страны, и намеревался вернуть их. Заняв пост президента, вызвал к себе Орлова и потребовал две вещи: сталелитейную компанию и «Русойл».

— Да, и в политику нос не суйте, — пригрозил глава государства, — не то отрежу вам его.

Отдать сталелитейную компанию Орлов согласился, а вот «Русойл» решил оставить себе. Президенту это не понравилось, и он велел начать следствие по делу о взятках и мошенничестве. Спустя неделю был готов ордер на арест Орлова. Олигарх поступил мудро — бежал в Лондон, где стал одним из самых смелых и авторитетных критиков российской политики. Решением суда счета «Русойла» заморозили — и они стали недоступны никому: ни Орлову, ни новым хозяевам Кремля. Пока наконец Орлов не отдал «Русойл» в ходе тайной сделки, выкупив жизни четырех заложников у оружейного барона Ивана Харкова. В благодарность Великобритания предоставила Орлову гражданство и даровала краткую и сугубо личную встречу с ее величеством королевой. Контора прислала ему благодарственное письмо, надиктованное Кьярой и написанное от руки Габриелем. Ари Шамрон лично доставил послание, а затем — когда Орлов прочел его — сжег.

— Доведется ли мне когда-нибудь повстречать этого замечательного человека? — спросил Орлов.

— Нет, — ответил Шамрон.

Не думая сдаваться, Орлов дал Шамрону свой самый тайный номер телефона, и Шамрон передал его Габриелю. Чуть позже, этим утром, Габриель позвонил по номеру с таксофона недалеко от «Гранд-отеля Беркшир». Как ни странно, Орлов ответил лично.

— Я один из тех, кого вы спасли, отдав «Русойл», — представился Габриель, не называя своего имени. — Тот, кто написал письмо, которое старик по прочтении сжег.

— Упрямее вашего старика я еще никого не встречал.

— Просто вы его плохо знаете.

Орлов коротко и сухо рассмеялся.

— Чем обязан такой чести?

— Нужна ваша помощь.

— Последний раз, помогая вам, я лишился нефтяной компании стоимостью шестнадцать миллиардов долларов.

— Сегодня с вас не убудет.

— Я освобождаюсь в два.

— Где?

— Дом сорок три, — ответил Орлов и повесил трубку.

* * *

Это был краснокирпичный особняк, дом Орлова на Чейни-Уок в Челси. Габриель отправился туда пешком, а Келлер шел следом — отстав на сотню ярдов и проверяя, нет ли «хвоста». Узкий высокий дом весь порос глицинией; как и его соседи, он далеко отстоял от улицы и скрывался за оградой из кованого железа. Снаружи стоял бронированный лимузин «бентли», за рулем которого сидел шофер. За лимузином — черный «рейндж-ровер», а в нем — четверо охранников Орлова, все — бывшие сослуживцы Келлера.

Телохранители Орлова с любопытством смотрели, как Габриель идет по садовой дорожке и звонит в дверь дома. На порог вышла горничная в накрахмаленной черно-белой униформе. Выяснив, кто такой Габриель, она провела его внутрь и дальше — по широкой изящной лестнице на второй этаж, в кабинет Орлова. Помещение представляло собой точную копию кабинета королевы в Букингемском дворце, разве что здесь одну из стен занимала плазменная панель — экран, на котором отображались последние финансовые новости и данные с рынка по всему миру. Орлов стоял перед ним, словно в трансе. Одет олигарх был, как обычно, в черный итальянский костюм и шикарный розовый галстук, завязанный огромным виндзорским узлом. Редеющие седые волосы торчали набриолиненными иглами, в модных очках отражались цифры и графики. Орлов стоял совершенно неподвижно, и только левый глаз у него нервно подергивался.