Поэтому я надела манто, довершавшее образ, и вслед за Лючиной вышла из комнаты.

Мсье Милфорд стоял возле Зверя, и его взгляд мне… понравился. Это, конечно, неприлично так смотреть на приличную девушку, но мне было приятно.

Я даже решила не устраивать безобразную сцену прямо сейчас, при Лючине. Дождусь возвращения домой.

А то этот невоспитанный грубиян сделал вид, что ничего особенного не происходит. Просто забрался в мехомобиль и завёл мотор. По дороге внутри салона копилось напряжение.

Малявка явно нервничала из-за первого в своей жизни праздника. Я злилась на мсье Милфорда. И только он сам сохранял невозмутимость. Что раздражало меня ещё больше. Если бы только сказал что-то о том, как я выгляжу в его подарке. Или извинился за самоуправство. Или ещё как-то выразил своё отношение.

А то только посмотрел горящим взглядом и уставился на дорогу. Может, мне показалось то восхищение, которое я увидела. Может, мне нужно вербальное подтверждение.

А этот мсье Милфорд совершенно невыносим, молчит как рыба… об лёд.

В общем, к моменту, когда мы прибыли в Греной, праведное возмущение моим работодателем уже переполняло меня, грозя перелиться через край.

Даже украшенный светящимися фигурами и гирляндами подъезд к большому богатому дому я пропустила. Почти не заметила и скопления людей, которые отряхивали обувь от снега, прежде чем пройти в холл. Кто-то просто беседовал на свежем воздухе.

Мехомобиль остановился у крыльца. Мсье Милфорд выскочил самым первым, как будто боялся остаться со мной наедине без рёва мотора. Сначала он открыл дверь для Лючины и помог ей спуститься. Потом подошёл ко мне.

Увидев протянутую ладонь, я помедлила несколько секунд, решаясь.

– Ну же, не бойтесь, – произнёс Найджел, и я вскинула взгляд, готовая возмущаться теперь уже и его словами.

Но, когда наши глаза встретились, возмущение замерло где-то внутри, так и не выбравшись наружу. Мсье Милфорд смотрел… смотрел так, как неприлично смотреть на приличную девушку. Да, он делал это снова. И самое ужасное, что я переставала чувствовать себя приличной. В голове бродили совершенно неподобающие, я бы даже сказала безумные мысли.

А самое главное, что в этот раз мы находились чересчур близко. По коже пробежала волна жара. Заставив меня задыхаться от нехватки воздуха. Хотя дверь мехомобиля и была открыта.

Совершенно растерявшись, я вложила пальцы в протянутую ладонь. Может, когда мы окажемся на улице, среди людей, это чувство исчезнет. Но Найджел, вместо того чтобы просто помочь мне выйти, легонько сжал мою руку, а затем поднёс её к губам. И, глядя прямо мне в глаза, поцеловал.

Я уже говорила, что он невозможный медведь? И повторю это снова. Нельзя смотреть с такой нежностью, нельзя так трепетно держать мою ладонь и целовать так, что подгибаются ноги, хотя я и сижу, тоже нельзя.

Что же вы за хулиган такой, мсье Милфорд, нарушающий столько нельзя кряду?

– Вы восхитительны, – донёсся сквозь круговорот мыслей его хриплый шёпот. И это заставило меня задрожать. Причём мне совсем не было холодно. Так отчего я дрожала?

– Вы там долго ещё? – звонкий голосок Лючины разрушил то непонятное, что происходило в салоне мехомобиля.

Я моргнула раз, другой, прогоняя наваждение, и позволила Найджелу, выглядевшему таким же обескураженным, вывести меня на улицу. Лёгкий морозец тут же обласкал щёки, и я была ему благодарна, потому что он помогал скрыть румянец.

– Мы ещё поговорим, – вполголоса пробормотала я, прежде чем забрать свою ладонь из захвата мсье Милфорда.

Мне показалось, он хмыкнул, но оборачиваться я не стала. Всё равно раньше вечера поговорить нам не удастся, а эмоциональная буря, царящая сейчас во мне, как раз утихнет. Надеюсь, её смоет впечатлениями от праздника.

Дверь перед нами приветливо открылась, и мы с Лючиной вошли в холл. Я сделала над собой усилие и так и не обернулась.

* * *

Всё изменилось.

В какой именно момент Найджел не смог бы сказать, потому что изменения происходили постепенно. Но что он точно знал, так это – из-за кого всё пошло кувырком.

Может, всё началось осенней ночью, когда он увидел замёрзшую девушку на крыльце своего дома? Или позже, когда она запустила луковицей прямо ему в лоб? Или когда накормила переперчёнными пряниками? А может, когда смотрела своими невыносимыми глазищами? Хмурилась, кусала губу, улыбалась…

Эта маленькая гувернантка проникла ему под кожу, а он и не заметил, как это произошло. Даже когда Найджел предлагал ей стать своей женой, он руководствовался больше здравым смыслом, чем эмоциями.

Всё казалось логичным, он даёт ей своё имя и защиту от происков родственника, а Анна продолжает присматривать за его дочерью. Ведь Лючина совершенно расцвела за каких-то несколько недель. Раньше Найджел и подумать не мог, что с дочерью что-то не так. А теперь ясно видел, как не хватало ей женской заботы.

Да и дом… Только сейчас, когда он совершенно преобразился, Найджел осознал, что раньше они жили в тёмной сырой норе. И только благодаря маленькой мисс Крунс эта нора начла превращаться в уютное жилище.

Он был уверен, что Анна примет его предложение. И отказ стал сюрпризом. Причём неприятным. Ему казалось, что девушке он симпатичен. Неужели она собирается вернуться в столицу и всё-таки выйти за своего жениха?

Ладно, Найджел смирится с этим. Он решил, что, когда Анна уедет, наймёт Лючине другую гувернантку. Девочка уже контролирует себя достаточно, чтобы это не стало проблемой. И это открылось тоже лишь благодаря Анне.

А потом услышал, что у мисс Крунс нет праздничного платья. Найджел не устоял. Понимал, что не следует, что она рассердится и откажется, но всё равно не смог удержаться от соблазна. Пришлось украсть все её платья, чтобы Анна надела то, что выбрал для неё он.

Да, конечно, она рассердилась. Но стоило увидеть мисс Крунс в этом наряде, и все сомнения рассеялись – оно того стоило. Она прекрасна. Сейчас Найджел с новой силой пожелал, чтобы Анна согласилась стать его женой. И в этом желании не было ни малейшего расчёта.

Лишь понимание – она должна принадлежать только ему.

– Ну же, обернись, девочка, покажи, что у меня есть шанс, – прошептал Милфорд вслед поднимающейся по ступенькам Анне. Она на мгновение остановилась, словно почуяла его просьбу. Сердце замерло, ожидая её решения. Но девушка прошла в открывшиеся двери, так и не обернувшись.

Найджел завёл мотор и резко рванул с места, взметнув вверх снежный вихрь. Проходившие мимо дамы, завозмущались, но мсье Милфорд этого уже не слышал. Он был далеко.

В просторном холле было полно людей. Ярко горели свечи в большой люстре, спускающейся с потолка второго этажа. Огоньки отражались в натёртом до блеска паркете, намытых окнах, специально не закрытых занавесями, а также в глазах гостей.