Пока прокурор ловил свой головной убор, его собеседник неуловимым движением переместился ему за спину.

— Поговорим? — теперь человек? Подросток стоял прямо и ровно, только лицо по- прежнему закрывал глубокий капюшон.

— О чем мне с тобой разговаривать? Отойди с дороги, придурок, пока я тебя в полицию не сдал. — Вячеслав Михайлович попытался пройти мимо подростка, в этом он был абсолютно уверен, но тот преградил ему дорогу и что-то заставило его остановится.

— Я однажды говорил с офицером японской императорской армии майором Набэсима Кацусигэ — понес подросток какую-то чушь, и Вячеслав Михайлович, с ужасом понял, что имеет дело с полным психом: — и он мне сказал, что самурай обнажает оружие только перед тем, как убить своего противника. Он не пугает, не угрожает. Просто достает свой меч в строго определенный момент. И я считаю, что он прав. И, в связи с этим, у меня возникает вопрос к вам, неуважаемый Вячеслав Михайлович. Знаете, какой?

— Нет. — Слава непроизвольно сглотнул, и потер внезапно занывшую шею.

— Вы точно хотите увидеть мое оружие?

— Нет, точно не хочу.

— Ну тогда не надо меня толкать и пугать какими-то глупостями. Давайте просто поговорим.

— Хорошо. — у Славы внезапно ослабли ноги, и он присел, оперевшись спиной на бетонную стену, уже не думая о том, что синий мундир может запачкаться.

— Скажите, Вячеслав Михайлович, почему прокуратура, вместо того, чтобы защищать своих граждан, напротив преследует их, помогая откровенным преступникам.

— Потерпевший тоже гражданин Союза, месяц назад гражданство получил. — криво усмехнулся Слава.

— Вячеслав Михайлович, давайте, хотя бы минимально уважать друг друга, иначе я пойму, что разговора с вами не будет, и вы мне бесполезны.

— Хорошо, хорошо, не надо только меня пугать. В конце концов это уголовно наказуемо.

— Да, я помню- вы сдадите меня полиции! — раздался смешок из темноты капюшона.

— Хорошо. Давайте все сначала. Прокуратура вынуждена принимать в расчет политические реалии современности и, в подобных делах, принимать сторону мигрантов.

— Почему? — собеседник Славы несказанно удивился.

— Я постараюсь объяснить. Вот я вижу, что вы молодой человек. Я прав?

— Допустим.

— У вашей мамы сколько детей?

— Я один.

— Ну, вот видите, вы один. С точки зрения задач, стоящих перед страной, среди вызовов тысячелетия проблема…

— Давайте без лишнего пафоса!

— Хорошо. Ваша семья, как статистическая единица, государству не интересна. Вы не даете прибавку в рождаемости населения, ваши папа и мама, я уверен, не работают в реальной секторе экономике, а, скорее всего, сидят в какой-то конторе. Семья мигрантов значит в государственной статистике в несколько раз больше. Вы, как у нас пишут, государственно образующая нация, по определению, вертите фигу в кармане по отношению к власти, поэтому нам ваша лояльность обходится слишком дорого. А с мигрантами легко. Они управляемы, у них четко выстроенная вертикаль, от старших к младшим. Они более органично вписываются в жесткую вертикаль власти. Мы…

— А вы приравниваете себя к государству?

— Конечно. — без тени сомнения кивнул Вячеслав Михайлович: — у меня папа, если более понятно, полковник прокуратуры. Я буду полковником прокуратуры. Мои дети, если не пойдут по судейской части…

— Извините, что перебиваю, у вас что — прокурорская династия?

— Ну да, мы служим государству, государство нас достойно содержит, зная, что может всегда опереться на нас…

— Скажите, а разве в прокуратуру не попадают после окончания академии прокуратуры Союза?

— Смешной вы юноша, если надеетесь попасть к нам после академии. Нет, если когда-нибудь закончите, принесете диплом в управление кадров, вас, наверное, зачислят в какой-нибудь резерв. Даже могут место предложить, в спец прокуратуре, что по зонам и тюрьмам мотаются, и больнички туберкулезные проверяют. Сами понимаете, я туда работать не пойду никогда… А в нормальную прокуратуру пригласят проверенного человека, которого с детства знают, который осознает всю полноту…

— Извините, что перебиваю, я ваш почтенный папа каким полком командует?

— Каким полком? — Слава даже не понял, о чем его спрашивают.

— Вы сказали, что он полковник или приравнен. Он полком командует.

— Юноша, вы как будто с Луны к нам упали. — Слава искренне заржал: — на хрена моему папе полком командовать, за полторы тысячи балбесов отвечать. У него в отделе четыре специалиста, ну а вопросы он решает такого уровня, что никакому сапогу армейскому с ним рядом даже не встать, хоть и полковнику.

Глава 22

Глава двадцать вторая. Шопинг.

— То есть, вы такая закрытая каста, решающая свои вопросы и не за что не отвечающие? — настырный юноша продолжал задавать свои дурацкие вопросы, ответы на которые были известны любому здравомыслящему человеку.

Славе очень захотелось уйти, он попытался встать, но его удержали за плечо.

— Вы куда то собрались? Но, ведь это невежливо прерывать незаконченную беседу?

— Слушай пацан, ты кем себя возомнил? — помощник прокурора попытался схватить руку, лежащую у него на плече, но не успел, парень отскочил от него, а когда Слава попытался встать, над ним вновь навис этот неприятный подросток: — Ты с кем играть вздумал?

— Я же сказал, вы уйдете, когда ответите на все мои вопросы. А скажите, вот ваш орган — он вообще зачем нужен? Вы получаете хорошее содержание, ни за что не отвечая, но, как я слышал, можете влезть в любой вопрос, если посчитаете его интересным для себя. Хотя вы считаете, что вы опора государства, но это не так. У вашего папы полковника полка нет, только четыре…майора? Да? Если начнется заваруха и ваши любимые гости нашего города поднимут здесь свое знамя, вы что будете делать? Затребуете силы полиции, чтобы охранять вас, любимых и ваши бесполезные бумажки?

Слава молчал — о чем было разговаривать с юным балбесом, который, как и все молодые, пытался раскачать существующую веками сословно-кастовую Систему?

— Я вас услышал, Бочкарев Вячеслав Михайлович. И, ввиду вашей ненужности в жизни нашего района, а, вероятно, даже вредности для его существования, рекомендую уехать на длительное время из города, а лучше навсегда. И своим тоже самое передайте. Скоро здесь начнется что-то нехорошее, и такие как вы, бесполезные прокладки с завышенным самомнением, могут пострадать, особенно если в результате ваших предательских действий пострадают невинные люди, как чуть не пострадала семья Козловых. Прощайте.

Пацана уже давно не было, а Слава Бочкарев все еще стоял в тенистом закутке входа в подвал, и мучительно думал, сообщать ли жандармам о странном мальчике, что в прямую угрожал помощнику прокурора муниципального образования, или, все-таки, не стоит. О том, что он уже завтра попросится в отпуск, с выездом в Евросоюз, у Славы сомнений не было, этот вопрос он для себя решил сразу, как только шаги странного подроста затихли.

Выписка из данных объективного аудиоконтроля помещения по адресу: Код 1223/63.