и прочие приборы и аппараты превращаются в технические излишества. Никакая техника не заменит того, чем природа наградила живого человека: глаза и ноги! Ну и, конечно, некоторые аналитические способности, чтобы смотреть куда надо и не бегать попусту.

Итак, датчик работал, с приемником, принимавшим его сигнал, видимо, тоже, все было в порядке, я повернул ключ в замке еще на четверть оборота, завел мотор, включил кассетник и под звуки саксофона поехал в парк, где меня должны были ждать те, кому сегодня выпала участь попытаться меня завербовать.

…Я ехал по городу, слушал саксофон и едва ли не впервые в жизни ощущал, какое это блаженство: ехать на проведение серьезного мероприятия и не только не проверяться, не выявлять за собой слежку, а вообще начисто игнорировать все, что творится впереди, сзади и по сторонам твоей машины, наплевать и на сигналы датчика, и на объективы телекамер, и на рапорты сотрудников дорожной полиции, и на кодированные радиопереговоры контрразведки — на все, что не имеет прямого отношения к предстоящей работе! Можно было просто ехать к месту встречи, а не петлять, как зайцу, ведя при этом круговое наблюдение, подобно летчику-истребителю во время воздушного боя; ехать кратчайшим маршрутом, как на загородную прогулку, как будто ты не имеешь никакого отношения к разведке. Можно было ехать и ни о чем не думать или думать о чем-нибудь своем.

Я поступил по второму возможному варианту и стал обдумывать две занимавшие меня сейчас проблемы сугубо личного характера. Еще в процессе подготовки к операции «Контакт» я много думал о том, почему люди идут на предательство и что такое предательство вообще. Особенно меня волновал вопрос: почему предают те, кто предавать не должен?

К этой, если можно так выразиться, проблеме у меня был далеко не праздный интерес.

Чтобы хорошо сыграть роль предателя, мне было просто необходимо досконально разобраться не только в побудительных мотивах, но и в особенностях личности предателя и тех обстоятельствах, которые толкают его на этот шаг. Хотя какие могут быть обстоятельства?! Каждый случай предательства в нашей среде — это стыд и позор для всех разведчиков, потому что грязь предательства пачкала каждого, независимо от того, имел он к этому предательству малейшее отношение или нет.

Конечно, можно было искать объяснение в том, что, ни на минуту не затихая, во всем мире шла необъявленная, жестокая, невидимая большинству людей война между специальными службами. А на войне, как на войне — так говорят французы, и они знают, что говорят — есть герои и трусы, есть перебежчики и пленные, есть и предатели. Это закон всякой войны. Но только ли в этом дело?

…Мне пришел на память случай, когда в одном отделе нашего управления произошел провал. Его, как и большинство подобных случаев, отнесли на счет квалифицированных действий местной контрразведки. Но два сотрудника не согласились с таким заключением, пришли в начальнику отдела и заявили:

— Мы убеждены, что причиной провала является утечка информации. Ее допустил кто-то из тех, кто знал одну существенную деталь этого мероприятия, А таких четверо: мы и два сотрудника резидентуры, где произошел провал. Считаем необходимым провести служебное расследование!

Был у нас в ту пору один начальник, для которого «честь мундира» была превыше всего. И он возмутился.

— Вы что, хотите сказать, что среди наших офицеров есть предатель?!

— Да, — твердо ответили сотрудники, — мы это допускаем. Мы же имеем своих людей в иностранных спецслужбах! Почему же они не могут иметь своих людей у нас? Они ведь тоже не зря жалованье получают!

Не прислушался к их мнению начальник, а устроил разнос за подобные подозрения и не допустил никакого расследования. И только через несколько лет, когда предатель был разоблачен и арестован, оказалось, что те сотрудники были правы.

Безусловно, каждый человек прежде всего продукт своей системы, того общества, в котором он родился и вырос, сформировался как личность, живет и работает. Каково и не допустилобщество, таковы и его представители. Все болезни, все пороки общества передаются им, в разное время и в разной степени, но передаются. Сотрудники секретных служб в этом смысле не исключение, хотя, бесспорно, иммунитет у них намного выше, чем у значительной части населения страны. Ведь это же тщательным образом отобранные и проверенные люди!

И если общество поражено коррупцией, казнокрадством, взяточничеством, если неписаным законом его внутреннего развития становится принцип «ты — мне, я — тебе», это не может не отразиться и на сотрудниках секретных служб. В конце концов, на работу в секретные службы приходят уже сложившиеся, зрелые люди, и перевоспитывать их иногда бывает просто поздно.

Чему же тогда удивляться?

Посудите сами: разве крупные партийные деятели, советские и хозяйственные руководители, занимавшиеся приписками, бравшие и дававшие взятки, совершавшие должностные преступления, — разве они не были предателями? Ведь они предали дело, которому поклялись служить, когда им вручали партбилет, забыли о своем долге перед собственным народом! О каком патриотизме, о какой любви к Родине могла идти речь, когда предавалось забвению все самое святое, что должно быть в душе у каждого человека, чем он живет, ради чего трудится?

Было с кого брать пример!

И вот один предал потому, что обиделся на свое руководство, которое, как ему казалось, недооценивало его способности и относилось к нему предвзято и несправедливо. Ему даже не приходило в голову, что, стремясь насолить начальнику, отплатить ему таким способом за мнимые и действительные обиды, не обязательно изменять Родине. Можно с глазу на глаз или публично высказать все, что ты о нем думаешь, написать рапорт с жалобой на необъективное к тебе отношение, уволиться, наконец! Не нравится тебе работа, не получаешь удовлетворения — иди работать по своей гражданской специальности, у тебя же институтский диплом есть, а то и два!

Но вместо этого он по собственной инициативе устанавливает контакт с иностранной разведкой и, моментально позабыв о своих личных счетах с руководством, со злорадным энтузиазмом выдает противнику не только своих начальников, но и тех, кого называл своими друзьями, не забыв потребовать за это соответствующее вознаграждение! А на суде в присутствии тех, кого он предал, рассказывает об этом так спокойно и деловито, как будто совершил самый безобидный поступок!

Его жена, которой он поведал, что деньги, на которые они купили «Жигули», мебель и подарки для нее и дочери, он якобы получил в качестве взятки от преступников за то, что «замял» их дело, тоже была ему под стать. На суде ее спросили:

— Вы отдавали себе отчет в том, что ваш муж