– Ага, – непринужденно согласился Джулиан – без злобы и даже без насмешки. – Но твой переплет – это и мой переплет. – Он наклонил голову к Ядриэлю и мягко заговорил: – И разобраться вместе будет проще, чем одному, да?

От ямочек на его уставшем лице у Ядриэля закружилась голова.

Впервые за очень долгое время он не чувствовал себя безнадежным. Приятно было с кем-то поговорить обо всем. У него, конечно же, были тио и Марица, но их опыт сильно отличался от его собственного. После каминг-аута он приложил много усилий, чтобы объяснить Катрису и Марице, кто он такой. На это ушло много времени и эмоционального труда.

А вот Джулиана не нужно было учить – он уже понимал его. С ним было… легко. Ядриэль и не подозревал, что его могут так просто и без каких-либо усилий видеть таким, какой он есть.

Какое-то время они лежали без движения, и их тихий смех перемешивался с едва слышимой музыкой, звучавшей из айфона.

Джулиан тяжело, раздраженно вздохнул:

– Ну что, я сдаюсь.

– В смысле?

– Я разрешаю вам завтра увидеться с Рио.

Ядриэль повернулся к Джулиану. Тот был не очень-то доволен.

– Правда?

– Но только ради того, чтобы проверить, знает ли он что-нибудь и звонили ли ему копы. Ну, и чтобы взять одну из моих футболок, – твердо сказал Джулиан. – И просто чтобы… – Он осекся. – Не знаю. Просто чтобы убедиться, что с ним все в порядке, прежде чем я уйду.

Последние слова остановили ход мыслей Ядриэля.

«Прежде чем я уйду».

Он прав. Они помогали Джулиану только затем, чтобы отпустить его в загробный мир, где он останется навсегда, потому что Джулиан – всего-навсего обыкновенный мальчик. Когда он уйдет, он уйдет навеки. Он не был брухо. В День мертвых для него не выставят приветственную офренду. Для Джулиана смерть была концом. Когда умер его отец, Джулиан больше никогда его не видел. А теперь его самого больше никогда не увидят ни его друзья, ни брат.

– Учитывая все обстоятельства, – осмелился сказать Ядриэль, – ты неплохо принял факт собственной смерти.

Джулиан тихонько рассмеялся.

– Не знаю, я в любом случае не рассчитывал, что проживу так долго, – признался он.

Ядриэль не знал, что сказать. В его небрежности было что-то чрезвычайно грустное.

– Правда, я рассчитывал дожить хотя бы до тридцати, но никогда не мог представить себя старше этого возраста, – объяснил он. – Без пары недель шестнадцать – это как-то слишком рано. – Губы скривились в улыбке. – Но ни за что бы не подумал, что стану призраком. – Джулиан перекатился на бок, подперев голову рукой. – Можно вселиться в твое тело?

Из груди Ядриэля вырвался удивленный смех.

– Не. Ты путаешь с демонами.

– Но ведь приближается День мертвых, да? А ты сказал, что в это время мы, мертвые, становимся сильнее. – Джулиан наклонился над ним, сузив глаза. Его лицо было всего в нескольких сантиметрах.

Ядриэль видел неясную тень на его челюсти. Крошечный шрам на правой брови.

– Если я как следует сосредоточусь… – его палец парил над Ядриэлем – …может быть, я смогу дотронуться до тебя?

Лицо Ядриэля заливало жаром. В груди появился опасный трепет.

– Вряд ли, Джулз. – Слова задрожали от нервного смеха.

На щеках Джулиана образовались глубокие ямочки. Он склонил голову набок.

– Почему нет?

– Силенок мозга не хватит.

Джулиан открыто и беспардонно рассмеялся:

– Тс-с, перестань! – скомандовал он сквозь смех. – Я концентрируюсь.

Он встряхнул рукой и вытянул ее над телом Ядриэля. Лоб наморщился, а губы приоткрылись.

Ядриэль затаил дыхание, впившись пальцами в одеяло, на котором лежал. Трепет спустился по спине до пальцев ног. Голова кружилась и переполнялась опасными мыслями. Он хотел почувствовать призрачные руки Джулиана на своей коже. Интересно, каков ежик Джулиана на ощупь, как пахнет его кожа, были ли его губы такими же мягкими, какими казались на вид.

Но все это было нелепо и глупо, потому что мертвых мальчиков нельзя коснуться, а они не могут коснуться тебя.

Джулиан опустил руку. Сначала ничего не происходило.

– Видишь? – выдохнул Ядриэль. Тоска пожирала надежду в груди. – Ты…

Но потом он что-то почувствовал. Дрожь медали о горло. Прикосновение пальца, пусть и холодного, к коже.

Ядриэль судорожно вздохнул и зажал шею рукой.

Джулиан отпрянул.

– Ты почувствовал? – спросил он, широко раскрыв глаза.

– Да!

– Ура! – Улыбка Джулиана светилась в темноте.

Они оба расхохотались – заливистым, полубредовым смехом, от которого Ядриэль почувствовал себя немного пьяным.

– Видишь? – Джулиан гордо выпятил подбородок.

Ядриэль закатил глаза:

– Да, да.

– Говорил же тебе, я…

Но Джулиан так и не закончил фразу. На секунду он замер.

– Джулз? – Ядриэль привстал.

Джулиан резко втянул воздух и рухнул на кровать.

Пуркассо соскочила с подоконника и скрылась из виду.

Ядриэль приподнялся на локтях. Сердце колотилось в груди.

– Эй, что происходит?..

Челюсть Джулиана отвисла, рот широко раскрылся. Зрачки закатились в голову, все тело содрогалось от спазмов. Нет, не от спазмов – от тряски, вибрации. Джулиан то появлялся, то исчезал, как при перебое света.

– Джулз! – Ядриэль повис над ним, не зная, что делать, и не понимая, что происходит. Ему лишь оставалось наблюдать за тем, как тело Джулиана то появляется, то исчезает.

Он не сразу заметил красное пятно на груди у Джулиана – темный развод на белой футболке, который постепенно увеличивался в размерах между вспышками.

Снова дрожь. От Джулиана осталась одна лишь тень.

А затем и вовсе ничего не осталось.

Сердце Ядриэля подступило к горлу.

– Джулз!

Глаза отчаянно бегали по кровати. Ядриэль копошился, вжимая руки в матрас и пытаясь почувствовать его там. Может быть, Джулиан просто невидим? Но нет, он исчез. Не осталось и следа – даже капли холода на пальцах.

Джулиан вернулся так же быстро, как исчез. Он всей грудью втянул воздух и широко распахнул глаза.

Ядриэль отскочил назад, едва не падая с кровати.

Джулиан глотал воздух, сжимая рукой футболку в том месте, где сочилась кровь. Но пятно начинало тускнеть.

Кто-то словно понизил его насыщенность и плотность. Джулиан теперь казался более тусклым, его контуры были размыты сильнее, чем раньше. Красное пятно полностью исчезло.