– Цыц! – С этими словами Ядриэль вошел внутрь, пока не успел передумать.

И вот он впервые в жизни оказался в мужском туалете. Ядриэль огляделся. Он не знал, чего ждал от туалета, но тот, вопреки интриге, оказался… невзрачным. И вонючим.

Но он был мальчиком, и если мужские туалеты выглядят именно так, то так тому и быть.

Когда Ядриэль вышел из туалета, Джулиан стоял, прислонившись к стене. Ситуация явно не переставала его забавлять.

– Ты не закрыл уши. – Ядриэль впился в него взглядом. – И песенки я тоже не слышал.

– Я слишком сексуально пою, – сказал Джулиан, важно качая головой. – Да ты бы в меня тут же втюрился.

Ядриэль закатил глаза и двинулся обратно к кабинету.

Джулиан догнал его.

– Ну как? Все было так, как ты мечтал? – спросил он.

– Поистине волшебно, – протянул Ядриэль в ответ и, вопреки себе, улыбнулся. По рукам растекалось возбуждение. Он впервые официально воспользовался мужским туалетом – и это в школе! Да, рядом не было никого, кроме Джулиана, но это все равно казалось ему огромным шагом на пути к тому, чтобы быть самим собой. Ядриэль взглянул на Джулиана краем глаза:

– Спасибо.

Джулиан улыбнулся:

– Обращайся, patrón.

* * *

Когда занятия закончились, они встретили Марицу на стоянке и направились на кладбище.

– Так весело мне в школе еще не было никогда, – сказал Джулиан, идя задом наперед по тротуару.

– Неужели? – спросила Марица, поглаживая косы и морщась. – Узнал что-нибудь новенькое?

Джулиан рассмеялся:

– Не, но мне было чем заняться, – сказал он, а затем развернулся и продолжил движение по улице.

– М-хм, – промычала Марица, с ухмылкой глядя на Ядриэля. – Не сомневаюсь.

Ядриэль сердито посмотрел на нее, упрекая себя за покрасневшие щеки.

– Цыц, – шикнул он себе под нос.

К счастью, Джулиан был далеко впереди вне пределов слышимости и мимоходом срывал листья с кустов.

– Эй, я только «за», – сказала Марица. По крайней мере, ей хватило приличия понизить голос. – Парень-призрак – это очень даже хот. – Ее лукавая улыбка была невыносимой.

Он двинул ее локтем. Отлично, теперь у него еще и подмышки вспотели.

– Ица!

Она засмеялась, красноречиво оглядывая Джулиана с головы до пят.

– А он явно успел попрактиковаться в призрачных штучках…

– Боже, перестань! – огрызнулся Ядриэль, не в силах больше выносить поддевки. – Все не так! – пропыхтел он. – Между нами ничего не может быть. – Его взгляд остановился на Джулиане, который запрыгнул на невысокую кирпичную стену, окружающую чей-то дом, и пошел по ней.

Ядриэль пытался подавить вертлявое, трепетное чувство, низкую дрожь в животе.

– Надо пользоваться ситуацией, пока он здесь, – прошептала Марица, слегка подталкивая его локтем.

– Ему скоро нужно будет уйти, – отрезал Ядриэль. Бабочки в животе сменились волнением. – Это стало ясно вчера ночью.

Марица нахмурилась:

– А что случилось?

Понизив голос, Ядриэль рассказал ей об исчезновении Джулиана прошлой ночью. О том, как тот корчился от боли. Об окровавленной футболке. О том, как он исчез. От воспоминаний кровь в жилах похолодела.

По окончании рассказа дразнящая улыбка и лукавый взгляд Марицы начисто сменились тревогой.

– Это так жутко.

Ядриэль вздрогнул:

– Мягко сказано.

– Наверное, ему больше не стоит жить с тобой.

Это было так неожиданно, что Ядриэль встал как вкопанный:

– В смысле?

– Может, оставим его где-нибудь на ночь? Например, в старой церкви, – предложила она, не сводя глаз со спины Джулиана.

Ядриэль нахмурился, одновременно почувствовав угрозу со стороны Джулиана и необходимость его защитить. Усталость и расшатанные нервы только усугубляли ситуацию.

– Что ты имеешь в виду?

Марица издала расстроенный горловой звук.

– Что, если он сойдет с ума и нападет на тебя посреди ночи?

Ядриэль покачал головой:

– Джулиан не причинит мне вреда.

– Джулиан – нет, – сказала она. – Но если он станет maligno, то перестанет быть Джулианом.

Ядриэль отвернулся от выразительного взгляда Марицы:

– Давай доживем до вечера, ладно? – сказал он. – Лука пообещал встретиться с нами после школы.

Марица вздохнула, но спорить не стала.

Ядриэль наблюдал за тем, как Джулиан вел пальцами по проволочному забору. Он прищурился от солнечного света и ухмыльнулся, когда мимо проехал вишнево-красный маслкар, из динамиков которого ревела кумбия[91]. Джулиан был счастлив в городе – это очевидно. Ему нравились шум и суета, нравились люди. Город шел ему. И он должен был жить здесь, а не в загробном мире, каким бы прекрасным тот ни был.

Ядриэля впервые поразила ужасная несправедливость ситуации. Он даже не успел задуматься над тем, что будет с Джулианом, когда все закончится и он освободит его дух.

Он не заслуживал смерти и всего, что с ним происходило. Джулиан в буквальном смысле пожертвовал жизнью, защищая своих друзей. И Ядриэль был на сто процентов уверен, что сам не заслуживал Джулиана. Джулиан не был обязан помогать ему в поисках Мигеля, и тем не менее делал это, а Ядриэль ничем не мог ему отплатить.

Он давал все и ничего не ждал взамен.

Сердце Ядриэля екнуло.

Никто из них не заслуживал Джулиана Диаса.

– Нужно показаться предкам и взять собак, – сказала Марица, переходя через дорогу к своему дому. – Подождите здесь. Меня запрут дома навечно, если узнают, что я тусуюсь с призраком.

Джулиан изобразил обиду.

Она перебежала через дорогу и вошла в дом. Сетчатая дверь с треском захлопнулась за ней.

Ядриэль привалился к ближайшей стене, откинув голову на прохладный кирпич и закрыв глаза. Вдали завыли сирены. Со стройки на главной дороге раздавалось громкое сверление. Он слышал голоса Марицы и ее родственников – не крики, лишь обычный разговор наперебой.

– Эй, – тихий голос Джулиана пощекотал его ухо. – Не засыпай, а то грохнешься, и я не сумею тебя подхватить.

– М-хм, – промычал Ядриэль, приоткрыв один глаз.

Джулиан прислонился плечом к стене, ухмыляясь ему.