— А вы не приглашаете?

— Вроде бы нет. Так, на пару часиков.

— Жаль. Тогда скажу жене, что конкуренты замуровали меня в железном сейфе и я три часа пилил дверь булавкой для галстука.

— Договорились!

И эффектная девица повернулась к Олегу спиной. Тот некоторое время смотрел ей вслед, потом направился к автомобилю.

Девушка из пекарни быстро приближалась к кассе. Олеся убито ждала неминуемого разоблачения, позора, карательных мер.

— Вот, вы обронили! — сказала, запыхавшись, девушка и вручила Олесе бумажку. — Тут телефон. Наверное, он вам нужен!

Олеся тупо смотрела на клочок бумаги, заполненный на переговорном пункте. И не могла поверить, что ее отпускают.

— Спасибо, — выдохнула все же она спустя три минуты…

Муки совести были бы намного сильнее, если бы не дикая жажда, которая одолевала бедную Олесю. Мысль о глотке ледяной воды заполняла все клеточки мозга, не оставляя практически операционного поля для мучительных раздумий о грехопадении. Раскаленный асфальт грел как адская сковородка, Олеся медленно плавилась на солнце и облизывала сухим языком пересохшие губы. Она решилась было подставить ладонь под струю фонтана, но в резервуаре плавали водоросли и сильно пахло рыбой.

Она села в кресло под полосатым навесом у киоска. Даже стакан люминесцентно-желтой отравы под названием «морс» стоил рубль. Таких огромных сумм у Олеси не водилось.

Парень у соседнего столика медленно тянул минералку. Он поймал жадный Олесин взгляд и жестом предложил выпить с ним. Олеся неуверенно улыбнулась краешком рта. Парень тут же подхватил бутылку и переместился поближе к девушке:

— Привет! Будешь? Ледяная.

Новый знакомый одобрительно проследил, как девица с пересохшими губами присосалась к горлышку — натуральная пиявка!

— Я, конечно, понимаю, что выпитая незнакомой девушкой бутылка воды отнюдь не является поводом для контакта, но все же давай знакомиться. Юра.

«Только Юр мне не хватало для полного счастья», — подумала Олеся.

— А тебя как зовут?

— Олеся.

— Чудесное имя. И очень тебе идет.

Парень выглядел представительно — этакий молодой бизнесмен, отлично одетый, с красивой кожаной папкой — она лежала рядом на столе, — присевший на минуту отдохнуть. Очки в дорогой оправе делали его взгляд исключительно умным и серьезным. Никакого намека на пошлый интерес к Олесиной персоне этот взгляд не содержал.

— Я понял, ты медленно умираешь от жажды?

Олеся кивнула, приятно удивленная подобной проницательностью. Юра не подкачал. Он направился к киоску и вскоре вернулся с грузом. Литровая бутылка холодной минералки появилась перед Олесей.

— Спасибо, — улыбнулась она. — Вы так добры.

— С тобой что-то произошло? — продолжал удивлять сообразительностью Юрий. — Давай рассказывай. И говори мне «ты»…

Олеся вспомнила, что те, кто путешествует автостопом, обязаны развлекать интересными историями, байками, шутками, прибаутками подобравших их водителей всю дорогу до пункта назначения. И ей тоже, наверное, полагалось отработать литр воды.

К моменту, когда последние капли перекочевали из прозрачной бутылки в белый одноразовый стаканчик, парниша уже был в курсе всех Олесиных несчастий. И он оказался на удивление отзывчивым и добрым.

— Поехали! — решительно сказал Юра, поднимаясь.

— Куда? — отпрянула от неожиданности Олеся.

— Как куда? Звонить! Мужу. Олеся не поверила своему счастью.

— Правда? Вы, то есть ты заплатишь за переговоры?

— Да это ведь копейки! Поехали. Я теперь не успокоюсь, пока не верну тебя в Шлимовск.

— О! — восхищенно улыбнулась Олеся. — Спасибо.

— Так, — на мгновение задумался деятельный молодой человек. — На переговорный?

Олеся энергично закивала.

— Только сначала… — Юрий усмехнулся. — Вон мой дом, видишь? Я забегу на секунду, ладно? Ну ты понимаешь…

— Конечно-конечно!

— Подождешь?

— А мне тоже надо, — смущаясь, вымолвила Олеся. Юра засмеялся:

— Да… Хочешь подняться ко мне?

— Я не знаю, — растерялась Олеся. Посещение квартир незнакомых мужчин чревато последствиями. Но организм надрывался от избытка жидкости.

— Смотри, — предупредил Юра. — Я тебя к себе не зову. Не хочу пугать подозрительной настойчивостью. Но если ты все-таки решила ко мне подняться, то оттуда и позвонишь. Никуда не придется ехать. Но если сомневаешься, то жди тут. Я мигом. И поедем на переговорный.

Он смотрел спокойно и дружелюбно. Олеся решилась.

Квартира вполне соответствовала внешности владельца. Туалет сверкал кафелем, унитаз очаровывал бездонной синевой. В большой и квадратной ванной комнате с аквамариновыми стенами и потолком Олеся не смогла справиться с искушением, быстро разделась и встала под душ.

Стоять под теплыми струями воды было приятно, а натягивать на себя несвежую одежду — нет. Короткие мокрые волосы Олеся расчесала массажной щеткой, а потом немного прилохматила. Туалетная вода с запахом белой лилии — «Плежерс» от Эсте Лаудер — была использована по назначению. Несколько тюбиков-карандашей дорогой губной помады валялось на полочке. Олеся взяла один — просто ради интереса, посмотреть цвет тона (она, конечно, никогда бы не стала пользоваться чужой косметикой) — и обнаружила, что тюбик совершенно новый, а оттенок принадлежит гамме цветов, любимых ею. И Олеся, вздохнув, накрасила губы.

Когда она покинула в конце концов кафельно-сантехнический рай, кроме Юры, ее поджидал еще один парень. Размерами тела, волосяным покровом и строением челюсти он напоминал кинг-конга.

— Хорошенькая, — кивнул он другу, рассматривая вмиг похолодевшую Олесю с пристальным интересом вивисектора. — А что ж ты оделась? Все равно ведь опять снимать.

Незнакомец, невесть откуда взявшийся, двинулся в сторону девушки. Олеся испуганно моргала, сопела, пятилась, пока не уперлась спиной в стену. Юноша деловито и по-хозяйски расстегнул на ней шорты, отодвигая Олесины руки мохнатыми лапищами. Олеся изворачивалась, пиналась, царапалась. Но подавить сопротивление красотки не составляло для кинг-конга никакого труда. Шорты в одно мгновение улетели куда-то за диван. Настал черед прозрачной блузки. Юра наблюдал за действиями друга с гадкой ухмылкой.

Плюшевые зайцы и медведи смотрели на Валерия Александровича сочувственно и с унынием. Но разве они могли осознать глубину его горя!

Комната Олеси осталась нетронутой с тех пор, когда несколько лет назад маленькая птичка выпорхнула из родительского гнезда. В стенном шкафу висели ее старые платья и свитера. Пианино отзывалось на громкие звуки гортанным эхом. Расплывчатый акварельный рисунок с преобладанием лимонно-желтых и медных тонов изображал осенний Париж. В ящиках письменного стола лежали школьные дневники со множеством красных пятерок и присутствовала коллекция любовных записок — Дима Павлов объяснял десятикласснице Олесе, насколько она неповторима, необыкновенна, прекрасна.