На площади перед трактиром выстроился весь личный состав – бойцов делили на несколько мелких отрядов. Неподалеку возился со своими пушками Максаков. К нему первому я и подошел.

– Что у вас, Сергей Викторович?

– Справимся, – спокойно ответил мичман. – Артиллеристов я из них не сделал, но прямой наводкой уже палить могут. Жаль, потом пушки бросить придется.

– Не жалейте, новые найдем.

– Вы знаете… – Мичман покосился на одну из лошадок. – Я уже стал привыкать… к земле. С корабля никуда не денешься, а здесь шмыгнул в кусты – и деру… – Он улыбнулся, а потом с гордостью добавил: – Я даже сегодня сам лошадь запряг.

– Может, в кавалериста переквалифицируетесь?

– Ну уж нет! – бурно возмутился Максаков. – Еще не хватало. Мне море даже снится.

Еще раз обсудив его роль в предстоящем сражении, я подошел к барону д’Айю и Стерлигову. Они уже собрались, француз выглядел как обычно, а капитан юстиции полностью перевоплотился; в домотканом армяке и лаптях он был как две капли воды похож на обычного крестьянина. Даже зачем-то рожу измазал сажей.

– Извините меня, Александр Христианович… – Капитан виновато поморщился. – Я был несдержан. Будьте уверены, я сделаю все, что надо. Замолчать вопрос нашим головотяпам не получится. Я дойду до самого государя.

– Пустое, Борис Львович. Я в вас полностью уверен.

– Может, хотите передать весточку родным?

Я порылся в памяти штабс-ротмистра и пожал плечами:

– Да некому передавать. Близких родственников у меня уже нет, а дальним, думаю, ни к чему.

– Александр! – Барон крепко пожал мне руку. – Я подниму все свои связи. А они у меня немалые! – Француз внушительно ткнул пальцем в небо. – А вас жду к себе в гости в Айю! Для меня было большой честью воевать с вами!

– Для меня тоже, Шарль! В гости? Почему бы и нет. Было бы любопытно снова увидеть места, где прошла молодость.

– Молодость? – Француз уставился на меня, но я ушел от ответа.

Мы обнялись, после чего барон и капитан сели на лошадей и потрусили в сторону Александровска. А я отправился на рекогносцировку, а когда вернулся, караван гражданских уже отчалил. Но, черт побери… не в полном составе.

– Какого черта?!

– Выбирайте выражения, Александр Христианович, – спокойно бросила Майя. Она с сестрой, в полном походном снаряжении, дожидалась меня возле трактира.

– Выпороть бы вас…

– Размечтались. – Она улыбнулась. – Хотя можете попытаться, но не уверена, что у вас получится.

Мадина тоже расплылась в улыбке и погрозила мне кулачком.

– За ранеными присмотрит Яков Самуилович, он великолепный врач. Так, как он сделал резекцию кишечника, я сама не смогла бы. А мы не станем вам обузой, – продолжила Майя. – А еще… – Она слегка смутилась, а потом выпалила: – Я хочу быть рядом с вами. Всегда! – И после красноречивого взгляда сестры добавила: – И Мадина тоже хочет.

«Господи! – тяжело вздохнул я. – Ну за что мне это все? Да, понимаю, мы в ответе за тех, кого приручили, но я никого приручать не собирался, черт побери! Ну что с ними теперь делать?»

И вслух зло пообещал:

– К вопросу порки мы еще вернемся! Вздую, мало не покажется. А пока держитесь рядом. Отойдете хоть на шаг, без приказа…

– Так точно! – браво отчеканила Майя и приняла строевую стойку.

Мадина тоже вытянулась и даже взяла свой карабин на караул.

– Тьфу ты… – Я чуть не сплюнул и пошел к офицерам, выстроившим отряд на поселковой площади.

А после еще одного общего инструктажа мы отправились воевать.

Вот честно… Надоело! Надоело до чертиков! Ладно еще в Средневековье, тогда все это мне было внове, и я откровенно наслаждался своей жизнью и острыми впечатлениями. Но второй раз – это уже перебор. Антураж сменился, но все остальное похоже как две капли воды.

Опять превозмогать, опять по лезвию бритвы ходить, опять пачками людей изничтожать, опять матушку-историю переписывать… И зачем оно мне? Нет чтобы поместить в тушку какого-нибудь миллионера, прожигающего жизнь на яхте с красотками, или хотя бы мирного рантье, так опять…

Кому вообще это надо? Кто рулит процессом? Кто отправляет множество людей в абсолютно разные временные линии? Господь? Очень сомневаюсь, знаете ли. Зачем ему это? Какие-нибудь «старшие братья» или «брат»? Или «высший разум» ставит эксперименты над людишками? Или просто забавы ради?

А вот мне как-то не до развлечений. И самое пакостное, результатов своих трудов не увидишь. Как там дальше случилось? Небось потомки профукали все. Старался, старался, а тут бах – и ты уже в другом временном потоке. Тут все как шло, так и идет, а назад не заглянешь. Найду, кто так пакостничает, и мало тогда не покажется!

Н-да… опять разбрюзжался. Хотя мне простительно, я только телом молод, а мозги уже две жизни прожили, в последней – аж до восьмидесяти пяти лет. Длинноватый квест получился.

Ну да ладно. Поворчал – и хватит. Дело надо делать.

Глянул на Дербинское в бинокль и опять сунул оптику в футляр. Пока тихо. Японцы только где-то через час-полтора появятся. По последним донесениям разведчиков оба отряда косоглазых, как с Рыковского, так из Александровска, должны пожаловать почти в одно время, синхронно идут.

Вот только нас они в поселке уже не найдут, он абсолютно пустой и безжизненный. Людей нет, а вот признаков спешного отступления хватает. Брошенные повозки, вываленное на землю снаряжение и прочее. А на земле – отчетливые следы нескольких отрядов, уходящие в разные стороны. Все выглядит так, словно мы драпанули в дикой панике куда глаза глядят.

Мы и драпанули, но не особо далеко. Но об этом – чуть позже.

Я присел на пенек, вытащил из портсигара черуту и неспешно, растягивая удовольствие, раскурил ее. И тут же погрозил пальцем Мадине, тоже было сунувшую ручонку в портсигар, хотя быстро смилостивился, но вместо курева отдал ей бинокль. Пусть глядит, солнце за плотными облаками, так что никто отблесков линз не заметит. А девчонке какое-никакое развлечение.

– Балуете вы ее, Александр Христианович, – недовольно заметила Майя.

Я в ответ пожал плечами.

– Хватит с нее одного узурпатора и тирана.

– Это вы обо мне? – Майя фыркнула, резко развернулась и ушла в подлесок.

– Вот зря ты так, Християныч… – прогудел Лука. – Ить мается девка по тебе, оттого и брыкается, как коза. – Великан сидел рядом со мной прямо на земле и старательно надраивал ветошкой «Гочкис». – Девица – она как оружье, ласкового обхождения требует. Уважил бы, дева знатная, как раз по тебе.

– Баба свой место должен знать! – умудренно заявил Тайто. – Если место не показать, на шею садить мужик и погонять потом. Она такой, все баба такой.