опасные действия. Шок, спонтанная эвакуация из городов, противоречивые новости и советы с разных уровней власти, ощутимое замешательство в национальном руководстве - все это может серьезно повлиять на общественное доверие, помешать политике президента, подорвать моральный дух и уверенность наших союзников или усилить их у противника. С другой стороны, подготовленные планы на случай непредвиденных обстоятельств могут значительно увеличить силу и возможности президента США в кризисной или напряженной ситуации.

 

Развитые возможности по обеспечению готовности к чрезвычайным ситуациям и мобилизации напряжения дополняют и поддерживают текущую преднамеренную и избирательную стратегию контролируемого реагирования. Технически, они могут сделать такое контролируемое реагирование более осуществимым и желательным из-за подготовительных мер, которые будут проведены. В свою очередь, более низкая скорость эскалации (как до, так и после начала войны), которая, вероятно, станет результатом успешной стратегии контролируемого реагирования, вероятно, позволит реализовать кризисные программы с определенной степенью продуманности и надежности. В той мере, в какой многие американские города могут быть избежаны на ранних стадиях войны, будет больше времени для осуществления мер по обеспечению готовности к чрезвычайным ситуациям. А в экстремальной ситуации наличие такого контроля, с помощью которого война может быть развязана и прекращена на очень низком уровне, позволит США провести операцию по удержанию, которая позволит привести в действие программы мобилизации напряжения.

 

Многие аналитики высказывают серьезные опасения по поводу программ готовности к чрезвычайным ситуациям (особенно к эвакуации) и даже программ мобилизации в условиях напряженности: они могут привести к тому, что Советы упредят в кризисе. Это опасение в определенной степени оправданно, поскольку цель таких программ, какими бы благоразумными они ни были, может заключаться в том, чтобы торговаться - другими словами, оказывать давление на Советский Союз. С другой стороны, одной из целей стратегических сил является сдерживание такого упреждающего удара. Представляется разумным предположить, что в отчаянной ситуации американский президент, относительно уверенно полагающийся на сдерживающий потенциал американских сил второго удара, предпочтет эскалационный риск такого рода усиленного давления на Советский Союз тому, чтобы позволить кризису продолжаться без такого давления с целью урегулирования или уступок.

 

[Как показано в обсуждении в следующей главе, представляется вполне вероятным, что президент США действительно чувствовал бы себя в безопасности].

 

Представляется справедливым сказать, что если подготовка к чрезвычайным ситуациям была хотя бы умеренно дорогостоящей и очень явной, чтобы Советы сочли ее заслуживающей доверия, то в случае возникновения очень напряженного кризиса или другой ситуации, которая, в свою очередь, приведет в действие программу готовности к чрезвычайным ситуациям или базу мобилизации напряженности, Советам могут быть представлены следующие альтернативы:

 

1. Они могли бы нанести удар по Соединенным Штатам до того, как наращивание войск зайдет очень далеко. Это может выглядеть очень непривлекательно, тем более что наращивание сил почти наверняка будет сопровождаться усилением боевой готовности и другими мерами по снижению уязвимости САК.

 

2. Они могут продолжить или даже усилить кризис в надежде заставить США отступить. Это ускорило бы программу кризиса и подвергло бы их реальной опасности. Кроме того, им, вероятно, было бы трудно соответствовать программе США, но в той степени, в которой они это сделали бы, они были бы связаны с огромными экономическими и другими издержками. Была бы спровоцирована конкуренция вооружений или мобилизация, что не было бы выгодно ни одной из сторон (за исключением той степени, в которой это способствовало бы предотвращению более серьезного противостояния). В той мере, в какой они не соответствовали бы США, они могли бы столкнуться с серьезным ухудшением своего стратегического положения.

3. Они могут отступить, хотя это тоже может быть очень неприятно.

 

В каждом из приведенных выше случаев затраты и риски советской провокации были бы очень высокими. Вполне вероятно, что Советы учли бы эти дополнительные расходы и риски, прежде чем предпринять какую-либо провокацию. А если бы они не сдержались, то американская позиция была бы значительно улучшена в результате срабатывания программы чрезвычайной готовности или базы мобилизации напряженности. Такое улучшение может быть достаточно большим, чтобы позволить нам исправить или свести на нет результаты их провокации или, по крайней мере, удержать их от использования этих результатов.

 

В нынешнем и развивающемся стратегическом балансе эти возможности по обеспечению готовности к чрезвычайным ситуациям и мобилизации напряженности могут, на самом деле, влиять на степень и частоту "провокаций" более эффективно, чем голая военная угроза или очень ограниченные военные реакции. Это так, потому что использование этих подготовительных мероприятий вполне правдоподобно. Например, Советы вряд ли забыли (а если и забыли, то мы можем им напомнить), что однажды в ответ на их провокацию Соединенные Штаты уже увеличили разрешение на оборону в четыре раза.

 

[На 1951 финансовый год Конгресс обсуждал, каким должен быть оборонный бюджет - $14 млрд, $15 млрд или $16 млрд. В июне 1950 года Северная Корея вступила в Южную Корею. До окончания 1950 года Конгресс выделил 60 миллиардов долларов].

 

Независимо от того, каких успехов добились коммунисты в Корее, усиление санкций США, последовавшее за вторжением в Северную Корею, стало для Советов огромным военным поражением, имевшим долговременные последствия. Если бы не вторжение в Корею, то к середине 1950-х годов военное ведомство США вполне могло бы стать едва ли хозяйственным. К каким результатам привело бы такое отсутствие мощи, сказать трудно, но оно могло бы стать решающим в холодной войне. Кроме того, многие аналитики считают, что многие трудности Советов в сателлитах в 1953 и 1956 годах были напрямую связаны с экономическими последствиями их попыток ответить на эту американскую мобилизацию. Если это так, то Советы вряд ли забыли этот урок.

 

Однако прошло почти три года, прежде чем увеличение бюджетных ассигнований США полностью воплотилось в увеличение расходов и соответствующей военной мощи. Как бы ни была ценна возможность увеличить расходы на оборону, эта возможность становится во много раз более ценной, если разрешения могут быть преобразованы в оперативные возможности в течение года или около того. Если противник знает, что ухудшение международных отношений спровоцирует заранее запрограммированную программу аварийной обороны, он может быть гораздо менее готов допустить ухудшение международных отношений.

 

Заключение

 

Внезапное нападение занимало столь важное место в американском планировании отчасти потому, что это был самый простой случай для изучения, а отчасти потому, что оно представлялось самой опасной угрозой с точки зрения ущерба, который оно могло нанести американскому обществу. Многие считали, что необходимо планировать на худший случай, а не делать ничего другого - значит выдавать желаемое за действительное. Но на самом деле они