На ресепшене Любава проверяла отчеты секретаря. Встреча с двумя судьбоносными мужчинами в ее планы не входила, поэтому она сказала:

– Ой! Витя… И Степа. А зачем вы здесь?

– А, это муж! – догадался Виктор, вспомнив Любавину историю развода и имя ее супруга. – А вы до сих пор общаетесь? Или он просто собак сюда носит?

– А это… это кто? – возмутился Степан. – И почему он меня называет – «муж»?

– Виктор, это Степан, мой бывший муж, Степан, это Виктор, мой старый друг. Вы пришли заказать шоу?

– Я хочу поговорить с тобой наедине, – решительно сказал Степан. У него уже руки начали затекать – щенок оказался тяжелым и вертлявым.

Виктор понял, что может все потерять в одну секунду, поэтому шагнул вперед и сунул Любаве букет рябины.

– Я принес тебе их, как на первом свидании. Помнишь, как нам было хорошо?

– До тех пор, пока не оказалось, что я снимаюсь в фильмах для твоей жены! – вспыхнула Любава.

Степан сообразил, что время перехватить инициативу:

– Дорогая, я могу выгнать этого хама, – небрежно сказал он, – только куда положить собаку?

Любава выскочила из-за стойки ресепшена.

– Вы пили? – подозрительно спросила она. – Вместе где-то набухались?

– Нет! – хором ответили Степан и Виктор.

– Я купил щенка. Люба, пойдем домой, я не знаю, как его кормить, он у меня умрет, – сообщил Степан.

– Я заставил тебя пережить… плохое, – загорячился Виктор, – пожалуйста, пойдем со мной. Пойдем, я должен пережить свой позор.

– Что?

– Я тебя выгоняю, – заявил Степан и принялся выпихивать Виктора через двери, щенок в его руках жалобно завыл и напустил лужу. – Я пришел к жене!

– Я тоже пришел к жене, – рявкнул Виктор, пробиваясь к Любаве. – К будущей жене!

– Я вам не жена! – выкрикнула Любава, окончательно рассердившись. – Комков, отдай собаку! И уходите! Снегуркино закрыто на ремонт!

Степан тут же выпустил щенка из рук и, размахнувшись, ударил Виктора в ухо. Тот молча выставил кулаки и попер вперед, стараясь угодить противнику в нос. Степа в юности занимался боксом, Виктор тоже, и оба они закружились по холлу, снося по пути украшенную елочку и хрупкие напольные вазы с хлопковыми сухоцветами. С ними вместе кружился и выл щенок.

Любава подтолкнула щенка под попу в соседнюю комнату и закрыла дверь. В это время женихи с грохотом свернули на пол кресло и с корнем вырвали жалюзи. Жалюзи повисло на Комкове, словно бронированный плащ. У него уже цвели красным оба уха и кровь показалась на губе. А Виктор то и дело вытирал кровь из ссадины на скуле.

– Я вас обоих ненавижу! – выкрикнула Любава. – Ты, Комков, думал членом в самый сложный момент моей жизни, так что вали отсюда туда, куда он тебе прикажет! А ты, Ростов, двуличная скотина, в глаза одно, за глаза другое, еще и жену впутал в наши отношения, устроил ей порно из моей…

– Из чего? – спросил Виктор, замер и пропустил удар в челюсть.

Комков попал легко, но метко, и заслужил победу нокаутом – противник обрушился на пол.

– Из моей любви! – закончила Любава и словно выдохлась, опустилась на сломанное кресло, уставшая и спокойная.

– Ты с ума сошла? – спросил Степан. – О чем ты говоришь?

– Я его, кажется, люблю, Степа, – словно пожаловалась Любава. – А тебя уже нет.

Степан сцепил зубы. Ему давно не было так горько. Надо было проглотить ком в горле и уйти достойно.

По пути он поднял елочку и бережно поставил ее на прежнее место.

А потом за ним закрылась дверь.

– Блин, он оставил мне собаку! – всполошилась Любава. – Он мне спихнул собаку! Витя, вставай, тебе нужна собака?

Виктор сел на полу, потер виски, сумел сфокусировать взгляд.

– А ты будешь с ней гулять? – спросил он.

– Господи, да! Да! – разрыдалась от счастья Любава. – Я согласна!

Мастерит холод Cнежную бабу – из колючего снега лепит сердце, ледяным ветром наполняет душу. В белые покровы укутывает тело. Стоит баба в темноте и пурге, светит луна над бабой, блестит ее ведро, как шлем, а метла как копье, угрожает и предупреждает.

И стоять так Cнежной бабе до весны. А там глядишь – и растеклась баба в лужу.