litbaza книги онлайнСовременная прозаСовпалыч - Виктор Солодчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 69
Перейти на страницу:

— Бабуля, я все сделаю, только объясни, что случилось?

— Они обязательно встретятся, вот что! И тогда дело Синичкина не выгорит ни при каком раскладе.

— Кто встретится?

— Саблин и Харламов. Человек, которого ты видел в «Бесплатном сыре» и… — бабушка Люба закрыла лицо руками, — …и твой дед, Харламов Иван Иванович. Он не погиб шестьдесят лет назад. Прости, Польдик, я тебя обманывала. Теперь отправляйся на вокзал и закажи два билета на «Красную стрелу». Мы едем в Ленинград.

Соловьи — такие же птицы, как все остальные, со своими радостями и заботами, и поют они до тех пор, пока нет яиц. Тем удивительнее было жителям улицы Беговой слышать сейчас отчаянные трели последнего соловья — не нашедшего пару, не свившего гнездо, не вскормившего птенцов, лето красное пропевшего и достигшего в этом невиданного мастерства.

Граница Московского ипподрома, окруженная густым кольцом номенклатурных домов, гаражей и растительности, замерла в ожидании рассвета. Не прислушиваясь к переливам одинокой соловьиной трели, жокеи выводили на тренировку лошадей. Вот ахалтекинец Лавр, три года подряд берущий кубок Белокаменного дерби, вот стремительная Оговорка и бодрый Яволь, а вот и легендарная Первая Любовь, ко всеобщему восторгу часто приходящая последней.

В последнее время на ипподроме наблюдались удивительные и неприятные совпадения. Исключительно во время самых ответственных заездов, всегда на одном и том же месте фавориты шарахались в сторону, теряли драгоценные секунды и проигрывали темным середнячкам. Предчувствуя появление очередной комиссии, жокей дал Лавру шенкелей и прижался к лошадиной гриве. Парочка перешла с рыси на галоп и помчалась по песочной дорожке.

Вернувшись от Кузи и проспав всего несколько часов, Арсений отправился на новую работу. В бывших классах старой школы бурлила новая жизнь. По коридорам ходили мужчины в строгих костюмах, за приоткрытыми дверьми велись телефонные переговоры, скрипели факсы и катились по столам игровые кубики. Сделав несколько звонков и наткнувшись на непробиваемые секретарские заслоны, Романов вышел покурить. Место, отведенное для этой цели, находилось в уборной для старшеклассников.

— Ты первый день сегодня? — подошел к Романову улыбающийся бритый наголо крепыш, похожий на китайского бога. — Будем знакомы. Меня зовут Мандарин.

— Арсений, — пожал ему руку Романов. — А почему Мандарин?

— У нас здесь все по кличкам, — пояснило божество. — Школа все-таки. Если не по кличке, так по должности. Тогда я — руководитель департамента природоведения Кондратьев.

— Консультант по родной речи Романов, — представился Арсений.

— Быстро схватываешь, — похвалил Мандарин. — Вообще-то, здесь все намного проще, чем в обычном офисе. Корпоративная этика отсутствует, да и некорпоративная тоже. Одно слово — адские шахматы.

— Почему адские?

— Ну да, ты не в курсе еще, — усмехнулся Мандарин. — Узнаешь скоро, когда фигуру повезешь.

— Какую фигуру? — в памяти возникла обнаженная Кузя.

— Какую получится, — похоже, Мандарину нравилось одновременно давать разъяснения и нагонять туман. — Скоро узнаешь. Покажи свой кубик.

Арсений достал из кармана янтарную кость и показал Кондратьеву.

— Шеф личную отдал? Поменяемся на время? Держи!

В ладонь Романова лег тяжелый кубик белого металла.

— Платина, шестнадцать грамм, — пояснил Мандарин. — Он счастливый. А я эту побросаю пока.

После девятого выдоха по результатам трех бросков выпал номер 248, под которым в книге значилось некое ООО «Генри». Арсений набрал номер приемной и приготовился к разговору по футбольным правилам, где задача секретаря состоит в том, чтобы не пропустить телефонный звонок в директорские уши, а целью звонящего является путем хитрых финтов добиться именно такого результата.

— Добрый день, — отозвался голос в трубке. — Генеральный директор слушает.

— Это по проекту двести сорок восемь, — от неожиданности Романов растерялся. — Вам сейчас счет выставят, так вы его это… оплатите. А то… — Арсений забыл что говорить дальше —… а то сами знаете.

— Знаем, знаем, — вздохнул директор. — Сколько?

— Сто тысяч.

Зависла пауза, показавшаяся Арсению бесконечной. Он успел прикинуть, что причитающихся ему двадцати пять тысяч рублей должно хватить не только на аренду скромного жилища, но и на новые перчатки для Куни.

— Надо так надо, — вздохнул голос в трубке. — Добро, сейчас перечислим сто тысяч долларов. Только счет по факсу пришлите в течение получаса, пожалуйста. Позже меня не будет — еду на лыжах кататься.

Романову показалось, что в глазах Солнца русской словесности мелькнула завистливая тень одобрения.

Предком домашней лошади была лошадь Пржевальского, а предком человека домашнего — сам Пржевальский. Придя к такому странному выводу, пенсионер Петр Павлович Крутов, проживающий в квартире номер сто сорок восемь на четвертом этаже дома четыре дробь шесть по улице Беговой, подвинул традесканцию на подоконнике и приоткрыл окно. Квартира наполнилась внешними звуками — лаем собак, далеким гулом транспортной эстакады, и очень близким голосом из репродуктора, установленного на судейской башне, в каких-то пятидесяти метрах от окна.

Непосредственная близость ипподрома льстила местным жителям, хотя и доставляла им определенные неудобства в смысле шума в дни проведения бегов. Крутову же шум не мешал из-за давно утраченной способности воспринимать звуки с низкой амплитудой, что в медицине называется нейросенсорной потерей слуха.

— Участники третьего заезда! — сказал диктор. — На первой дорожке — Марцифаль, на второй — Выход, на третьей…

Пенсионер Крутов прошел в кухню, достал их холодильника запотевшую бутылку водки «Апгрейт» и наполнил до краев тяжелую рюмку с толстыми стенками. Покопавшись на полках среди разноцветных деликатесов, он взял плоскую банку без крышки и выгреб оттуда разваливающуюся щепоть подсохшей паюсной икры. Выплеснув в глотку «Апгрейт» и облизав пальцы, Петр Павлович надел слуховой аппарат и отправился на ипподром.

У колоннады перед входом он шепнул несколько слов молодому человеку в белой ветровке.

— Вас понял. Первая любовь, Бетельгейзе, Лавр и Оговорка. Четвертной экспресс, шестой заезд, — повторил молодой человек. — Все сделаю.

Вернувшись в квартиру и выпив еще рюмку «Апгрейта», пенсионер вытащил из-под кровати спортивную сумку с надписью «Олимпиада — 1984», достал оттуда длинный алюминиевый приклад и стал привинчивать ствол с утолщением на конце, похожим на глушитель.

— Новичкам везет, — сказал Дамианский, недоверчиво глядя на Арсения. — Такие крупные суммы редко заходят. Я предпочитаю, чтобы платили меньше, но чаще. Как бы ни было, поздравляю.

Арсений не знал что ответить. Толстая пачка новеньких зеленых банкнот лежала в кармане пиджака, а рабочий день только что перевернулся с живота на спину, чтобы переварить обеденный перерыв.

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?