здесь оказали не самый радушный… То чуть не разорвали пополам, пока протискивали в щель под водой, то этот Гетар вырубал меня пару раз почём зря. А теперь чуть что — смерть! Интересно, он пугает… или правда может меня прикончить?

Ну да ладно! Не за этим я сюда пролез, чтобы потом упираться.

Говорил этот страж немного непонятно, совсем не так, как на этом языке разговаривал со мной мой отец или дед. Вроде все слова знакомы и понятны, но произносятся совсем по-другому. И построение фраз сильно отличается от привычного мне. Я больше догадывался о сказанном, чем понимал, о чём шла речь.

— Мне бы для начала одеться, — сказал я. — И где мои вещи?

Гетар молча подошел к одной из стен.

Сразу же на стене проявились створки, с тихим шуршанием они разъехались в разные стороны, обнажив проход в соседнее помещение. Я заглянул туда из-за спины стража. Сравнительно небольшая комната, в ней три полки, на одной лежал мой водолазный костюм, на другой акваланг и на третьей, самой дальней от меня, мой, надеюсь, нетронутый рюкзак.

С облегчением выдохнув, я обошел Гетара по небольшой дуге и попал в комнату. С ближайшей полки взял в руки водолазный костюм. Жутко не хотелось напяливать на себя эту прорезиненную и пропахшую потом ткань, но ничего другого из одежды у меня с собой не было.

Вздохнув, я стал натягивать на себя этот резиновый костюм. Страж, стоя чуть в стороне, мгновение разглядывал меня, а затем вошел за мной в комнату. Тут же из стены выдвинулась еще одна полка. На ней лежал небольшой аккуратный сверток. Страж молча взял его и протянул мне.

— Возьми.

Я осторожно взял сверток из рук Гетара, непроизвольно прикоснувшись к его пальцу. Меня обдало холодом, как будто я прикоснулся голой рукой к металлу на морозе.

Поежившись, я развернул сверток. Это оказался комбинезон из мягкой, почти невесомой сероватой ткани.

О! К нему еще и мягкие тапочки в форме низких ботинок.

Хорошо!

Я быстро влез в эту новую для меня одежду. Сидит немного мешковато, но ничего, зато совсем не стесняет движений и невесомая, совсем как пух. Я нагнулся и надел на босые ноги мягкие и приятные на ощупь ботиночки. Долгие пять секунд я стоял с открытым ртом и смотрел, как мягкая ткань обуви срастается с тканью комбинезона, превращаясь с ним в одно целое. Затем комбинезон обтянулся по моей фигуре. На ногах уплотнились подошвы, приняв с внутренней стороны форму моей стопы. Стараясь ничему не удивляться, я восхищенно выдохнул.

Да уж… Технологии… То ли меня еще ждет впереди.

Подойдя к рюкзаку, я расстегнул его лямки и достал из него свой кортик. От накатившего ощущения смертельной опасности затылок моментально заморозило могильным холодом.

Я замер на месте, медленно выдохнул и, разжав пальцы, уронил Черныша обратно на рюкзак. Стоял так несколько секунд, боясь даже пошевелиться.

Чёрт, как же опрометчиво я поступил… Глупо, не подумав…

Главное сейчас — не паниковать и не делать резких движений, может, всё еще и обойдется. Но так долго продолжаться не может, надо действовать…

Не разворачиваясь, я медленно показал свои руки и тут же ощутил, как взгляд стража перестал сверлить мой затылок, чувство опасности быстро отступило и сразу же сошло на нет.

Я прощен или сделал всё правильно?

Спокойно, без суеты и резких движений плавно переложил клинок на полку, потом достал из рюкзака стеклянную бутылку с питательной смесью и отвинтил крышку.

— Будешь? — я медленно обернулся и, шалея от своей наглости и бесшабашности, протянул бутылку Гетару.

Он принял ее из моих рук и осторожно поднес к своему лицу. Его и без того жесткие черты на мгновение закаменели, и в это же мгновение я прям почувствовал, как в его голове заработала мощнейшая химическая лаборатория, разбирающая эту жидкость на молекулы, пытаясь определить ее состав.

Через пару секунд страж закрутил крышку и вернул мне бутылку обратно.

— Это для тебя… Рассказывай, — тяжело роняя слова, произнес он.

Пока Гетар через запахи пытался определить состав содержимого бутылки, я смотрел на него и робел, как нашкодивший ребенок перед грозным милиционером. Я изо всех сил старался не показать вида, как мне в этот момент не по себе. Загадочность стража, его непредсказуемая реакция на мои необдуманные действия и несокрушимая мощь его литых мышц кричали мне — опасность! Будь предельно осторожен! Одно неверное движение или неправильно сказанное слово, и всё!

Мне казалось, что стоит ему только пошевелить мизинцем, и от меня мокрого места не останется. И никакое ускорение мне в этот раз не поможет. Да, в этот момент страж внушал всем своим видом ужас и трепет, и мне было абсолютно не стыдно признаться себе — я его боялся, чувствовал себя перед ним совершенно беспомощным и голым. Ауры у него нет, гипноз тут бесполезен, а чисто физически он просто разорвет меня голыми руками, да и всё!

Первый раз в своей жизни я испытал настоящий животный страх перед кем-то. Но раз я всё еще жив, то… Я медленно отвинтил крышку и, понюхав содержимое бутылки, сделал малюсенький глоток. По пищеводу в желудок спустился теплый комок и уже оттуда, разделившись на молекулы, побежал по венам, наполняя всего меня силой и энергией. Чувство дикого голода, терзавшее меня с момента пробуждения, постепенно отступило, запрятавшись где-то там глубоко внутри.

— Гетар, могу я тебя спросить?

Он смотрел на меня, не реагируя. Я почему-то решил, что такое поведение является знаком согласия.

— Мне удалось пробудить Зотов? — решил я прояснить для себя волнующий меня момент.

Во взгляде Гетара что-то изменилось, и он, чуть помедлив, ответил:

— Для этого тебе нужен бриал. Но прежде — твой рассказ.

Я кивнул.

«Значит, получается так, — подумал я, закручивая крышку на бутылке. — Никого я пока не пробудил, а просто активировал резервный источник питания в той комнате и всё. Только мне вот пока непонятно, как страж допустил до такого? Сам, что ли, не мог нажать на тот стержень, пока был в таком же состоянии, как и сейчас? Или что-то здесь произошло непредвиденное, какой-то сбой, и из-за него он экстренно перешел в энергосберегающий режим? Ладно, узнаю об этом позже… если, конечно, выживу. По-моему, этот Гетар не собирается со мной церемониться».

Сейчас мне ясно только одно — он выполняет какой-то свой, прописанный ему ранее протокол, и только после этого примет решение —