– А! О… – Талли быстро взглянула на Вэла и заявила: – Ничего страшного. Я всегда знала, что выйду за него замуж. Вот как увидела – помнишь, Вэл, как мы познакомились? – так и решила. И маме сказала. Мама ответила, что это можно, – она же думала, мы не родственники, – но велела подождать, пока вырасту, вдруг передумаю? Но я не передумала, только не знала, как бы это… А раз само вышло, то…

– Ничего, что вы без меня меня женили? – спросил Вэл.

– Это у нас в порядке вещей! – засмеялся Альтор. – Кто не здешний и не знает, что нужно язык за зубами держать, частенько так встревают.

– Разводы не предусмотрены?

– Не-а. Только смерть разлучит вас, но я не стал бы торопиться.

– Если б вы не были предназначены друг другу, не вышло бы ответить, даже случайно, – добавила Лави. – Это… Ну, считай, магия, если так проще. Мы сами не понимаем, как это работает.

– Однако работает оно не первый век, – подхватил Альтор, – а лезть в исправно действующий механизм из чистого любопытства никому не рекомендую. Словом, поздравляю вас, обретенные родственнички, заберите свои ботинки… раз, два… где третий? А, вот! И поцелуйтесь, что ли?

– Они стесняются.

– Так отвернись!

– Ты первый!

– Да ну вас, – сказала Талли и потянула Вэла за руку. – Пойдем! Под дождем они хотя бы подсматривать не смогут…

– Не уверен…

– Чего мы там не видели? – крикнул вслед Альтор и снова получил подзатыльник от сестры. – Хватит уже, Лави, последние мозги вышибешь… Славная вышла парочка, а?

– Недурная, – согласилась та. – Как ты их вычислил? В университете повстречал и узнал, куда на практику поедут?

– Не-а. Это не я, а Эйгла. Она мне позвонила, я и прилетел взглянуть на такое диво.

– Погоди, а как она их распознала?

– Да вот так. – Альтор улыбнулся. – Она, скорее всего, взлететь физически не сумеет никогда, разве только у кого-то на загривке. Зато духом уже сейчас может воспарять в такие выси, какие нам и не снились. Это у нее от Ынсай – та тоже умеет, но внучке в подметки не годится. Так что после Ынсай видящей в племени станет Эйгла, тут и гадать нечего. Она своих людей никогда не бросит. Даже ради нас. Да и зачем кого-то бросать, если живем бок о бок? Всегда можно в гости наведаться…

– Вон оно что… И ведь молчал! – Лави занесла руку, но вместо очередного подзатыльника ласково погладила брата по взъерошенной голове.

– Ну, я не был уверен, так зачем болтать? Тсс!.. Слышишь? Что там за вопли снаружи?

Лави прислушалась и улыбнулась.

– Ничего особенного. Просто эти двое наконец-то счастливы… И не вздумай подглядывать! В прадеды им годится, а туда же!

– Что еще остается старикашкам вроде нас?

– Прабабушке Эдне этого не скажи. Особенно когда у нее что-нибудь тяжелое под рукой…

Снаружи их разговора не было слышно: гроза почти ушла в другую долину, но погромыхивало изрядно, а дождь лил стеной.

– Я думал, тебе Альтор понравился, – зачем-то сказал Вэл, не выпуская Талли. Боялся – вдруг взлетит, а там молния…

– Вот еще! Он слишком болтливый, а вдобавок… сам подумай – он же деду твоему ровесник! – засмеялась она, убирая с лица мокрые волосы. – Но притворяется здорово, верно?

– Да уж.

– Отойди-ка. – Талли решительно высвободилась из его рук. – Пока дождь и никто не увидит нашего позора, попробуем…

– Погоди, а гроза? Опасно же!

– Ничуточки. Только немножко щекотно, если молнией заденет. Но тебя я буду держать вот так, – она прижала кулаки к сердцу, – поэтому ничего не бойся. Если и рухнешь, то в озеро, а плавать ты мастак, как оказалось! Только обидно: я и нырнуть могу, и взлететь, а ты нет.

– Ничего. – Вэл отступил на несколько шагов. – Превращайся, хоть рассмотрю, какая ты, а то ничего же не помню! И полетим скорее…

– Вместе? – серьезно спросила Талли.

– Всегда, – ответил он.

Парапланов было три. Оранжевый с ярко-голубой надписью, быстрый и уверенный. На безопасном расстоянии, но строго за ним шел желто-белый, ровно и осторожно, явно новичок. Третий, ярко-алый, держался сильно в стороне, и вот как раз он летел так, что у наблюдающих за этим полетом обитателей горнолыжного курорта прихватывало сердце. Такое только на соревнованиях, наверное, и увидишь! Спираль за спиралью, перевороты – крыло то и дело оказывалось ниже пилота.

Первые два параплана двигались над долиной прямо, чинно. А алое крыло вертелось рядом, то забирая влево, то – вправо.

Шквал налетел внезапно. Его не должно было, не могло здесь быть. А он взметнул снежное покрывало с ближайшего склона, покатил плотный белый вал на людей. Первое крыло успело проскочить, второе – зацепило самым краем, и даже неопытному пилоту хватило сил выйти без потерь. А вот третьего накрыло, и алое пятно совершенно потерялось в белом…

Паники не было. Вера вообще, как смеялись друзья, была создана для экстремальных ситуаций: спасется, поможет окружающим, решит все проблемы – а потом упадет где-нибудь в теплом, безопасном углу и будет трястись так, что стакан самой удержать сложно.

Вот и сейчас она щурилась на снег, сосредоточенная и спокойная, пытаясь разглядеть, куда ее вообще несет. Купол алел над головой, его было видно достаточно отчетливо даже сквозь снег, и это был плюс. Единственный плюс происходящего. Ветел дул как будто со всех сторон одновременно, и сложно было даже понять, где верх, где низ.

Скалы кругом – о них вообще лучше не думать. Вера понимала, что тот момент, когда за этим бураном она увидит камни, станет последним впечатлением ее жизни.

Но повезло. Когда развиднелось, девушка успела не только сориентироваться, но и выровнять крыло, чтобы подготовиться к посадке.

Приземление вышло шумным и феерическим. С разгона взрыв борозду в сугробах, взметнув клубы снега, начерпав его за шиворот и хлебнув ртом, Вера наконец-то остановилась. На мгновение замерла, прислушиваясь к ощущениям, и забарахталась, выбираясь к свету и стараясь не потерять в этом сугробе лыжи. Как они не отстегнулись во время финиша – одному богу известно! Как и то, почему ничего не оторвали и не сломали хозяйке, но этому можно было только порадоваться.

Отплевавшись и по-собачьи встряхнувшись, Вера через несколько минут возни встала на лыжи. Ветра не было, крыло унылой красной кляксой расплескалось по снегу.

– М-да, прилетели, – пробормотала девушка себе под нос, поднимая маску на шлем и опуская баф[1], чтобы отдышаться.