Квадратный, притормозив на миг и придерживая носилки коленом, достает из кармана зажигалку. Чиркнув раз-другой, дотягивается огоньком к женщине.

Несут ее дальше, а она себе курит.

Студент (он в паре идет первым) чует за спиной сигаретный дымок и начинает запоздало ворчать: я, мол, мамаша, тоже бы не прочь сейчас покурить.

– Запятая…

– А? – не расслышал квадратный.

– Запятая! Слаще не бывает! – И студент оживленно рассказывает. Через каждый шаг оглядываясь, он сообщает напарнику, что у них на третьем курсе это ценится и называется сделать запятую. Курнуть по-тихому на экзамене… Покурить, прежде чем идти к мрачному столу и тянуть там свой билет.

Можно, мол, и здесь сказать – женщина на белых носилках сейчас тоже идет на экзамен.

– Гы, – ыкает квадратный.

А женщина на носилках роняет, уже выронила окурок, впадая в полное забытье. Глаза закатились, правая рука свесилась и едва не волочится по асфальту. Они принесли ее мертвую.

НОЧЬ, и, услышав вновь недалекую стрельбу (похоже, возле Яузы), Зинаида подумала, что стемнело по-настоящему. И что она одна. Командированные уже давно все съехали. Кастелянша и уборщица ушли… И не закрыть ли дверь гостиницы еще и на засов?.. Час-то поздний.

Зинаида выскочила к входным дверям и ойкнула… он стоял там. Он улыбался. В светлом плаще. Она чуть с ума не сошла! Он же уехал!

Нет, нет, это был, конечно, другой человек. В таком же светлом плаще. Но незнакомый.

И стало ей страшновато.

Бывало, конечно, человек путал, принимая маленькую ведомственную гостиницу за обычную. (Иные и деньги за ночлег предлагали.) Но как это он вошел так тихо… без постука по ступенькам? Чужие ноги вахтер Зинаида расслышит сквозь самый сладкий сон.

– Здравствуйте, милая. Добрый вечер. – Мужчина приятно и несколько медлительно наклонил голову.

И тотчас ожившей теплой волной накатило на Зинаиду вчерашнее чувство. Затоптанное ногами отъезжающих. Нежное зазывное чувство… Так и невостребованное вчерашней ночью.

Селить чужаков в гостинице, однако, нельзя, имелся свыше категорический запрет. Без вариантов… Что же до личного резерва, у Зинаиды была еще лишь одна кровать в ее собственной квартирке-комнате (запасная – но это уже напротив кровати самой Зинаиды). Нельзя… И негде…

Незнакомец был явно помоложе того, уехавшего. Но так же высок. И похожая сила взгляда. И голос, голос…

– Здравствуйте, милая.

Сердце Зинаиды подтаяло. Однако она строго спросила:

– Что вам нужно? К кому?

– Мне ничего не нужно.

Она повторила:

– Мест нет.

– В пустой гостинице?

Он улыбнулся – и в улыбке его была знакомая мужская уверенность, так заворожившая вчера Зинаиду.

– Приличный человек оказался без ночлега. В такую неспокойную ночь, – добавил он твердо.

Мужчина был из ее снов. И вот-вот ее опять ужалит вчерашняя нежность.

– Но ведь я найду место. Я колдун. – Он засмеялся. – Не узнали? Если хотите, экстрасенс… Телевизор смотрите?

И тут же добавил более серьезно и чуть с нажимом:

– Экстрасенс. Учтите.

В лице его и впрямь мелькнуло что-то ей известное. Как бы из пестрого сновидения. Или, может быть, со вчерашнего телеэкрана.

Зинаида не так уж проста. Зинаида знала, что экстрасенсы нынешние поговорить и заговорить тебя умеют. Экстрасенсы, то есть которые настоящие, умные… все они с образованием… любят деньги, никто их в наше время не отрицает и не гонит… Даже на телевидение их приглашают, зовут! Задают вопросы… И они нам гадают о переменах в будущем. А то и ловко, умело кого-нибудь напоказ врачуют.

– Что нужно? – спросила Зинаида помягче, но все еще строго.

Незнакомец тоже стал строг:

– Мне нужно, чтобы людей вокруг не было. И тишина. И ночлег.

– Но мест нет.

Он еще раз Зинаиде улыбнулся, словно бы понимать друг друга по улыбке у него с ней была уже давняя договоренность. Мол, обоюдный их сговор. Во вчерашних ее снах… Чего, конечно, быть не могло (Зинаида даже головой встряхнула, дурь какая!).

– Мест нет.

Да, да, иной раз в нечаянно залетавших чувственных снах, в полудреме, Зинаида подумывала о мужчине. Как и всякая женщина, свою семью пока что не построившая… Прикидывала для себя случай… Так или этак. С мужчиной приятным. И не заносчивым в разговоре. Симпатичным по ее, Зинаидиным, меркам и… и… почему-то оказавшимся в большой Москве без гостиничного места и ночлега.

А незнакомец смотрел ей глаза в глаза с ясным уже значением: разве мы оба забыли? разве мы не помним те сны?.. Мы ведь оба знаем, а другим что за дело до маленькой ночной тайны меж женщиной и мужчиной.

– Мест совсем нет. Разве что… у меня.

И смутилась.

– Годится, – сказал он спокойно.

Мужчина не спешил, не перетаптывался нервно на подсказанном ему пропускном месте. Он и на чуть не дернулся вперед, вроде как – веди же меня скорее! Он улыбался. Совпадение с давним желанием получалось само собой.

Меж тем Зинаида побаивалась своей откровенности (уже ведь решилась на ночное знакомство). В голове возник легкий-легкий звон… Это точка. Другим ищущим ночлега сюда уже не войти. Скрывая смущение, она шумно громыхнула засовом – заперла гостиницу на ночь.

Однако и вести его, красивого, прямиком к себе, в свое жилье, ей было ужасно неловко. Да и робко.

– Меня зовут Зинаида.

Прочитав ее душевные колебания, мужчина сказал легко и с очень сейчас уместным для обоих деловым оттенком:

– Экстрасенс, Зина, остался без рабочего места. Экстрасенс поколдовать к вам пришел. В пустоте. В тишине. А заодно, раз уж мы окажемся сегодня рядом, то получается – пришел к вам гость…

И вновь он попал ей голосом своим и взглядом (и этим колдовским наклоном головы) в размягченную душу. Что ж это такое? – подумала она. Откуда он знал про кровать?.. «Там?» – спросил он и уверенно шагнул, угадав теперь и эту единственную резервную кровать, и даже направление туда – в неброскую Зинаидину квартирку-комнату, что рядом со входом. Умный! – вспыхнуло в груди Зинаиды, она онемела и пропустила его. Шла за ним следом.

Где-то она видела такое – в кино, что ли?.. Мужчина, узнаваемый по неким киношным грезам… Таким же неспокойным вечером и с такой же нацеленной на скорую любовь улыбкой интересный мужчина приходил к женщине. Приходил незваный (как раз когда женщине надо быть настороже). Помнила что-то такое и знать знала, но теперь-то куда Зинаиде его деть?.. Сама ведь, сама!

Было ей и тревожно, и сладко. Усмехнулась.

– Таинственный вы.