По мере того как мы разбираемся с причинами возникновения связи между Дагом и Наоми, мне становится ясно, почему он решил не бороться за нее и остаться в семье. Зои – надежная опора. Она умеет смотреть на вещи с разных точек зрения и относится к происходящему чуть проще: она спокойно спит ночью и легко встает утром. Зои не ищет страсти. Она редко увлекается чем-то целиком. В отношениях с Наоми Даг нашел один важный элемент, но отношения с Зои – это собранная головоломка, в которой не хватает лишь одной детали.

Мы с Дагом пытаемся сравнить образ идеального с его точки зрения брака и его семью. Ему хочется, чтобы в отношениях были и страсть, и теплота. Он мечтает, чтобы ночью на кухонном столе разворачивалась настоящая вакханалия чувств, а утром за этим же столом они с детьми ели блинчики. Скорее всего, с Зои Даг никогда не испытает таких ярких эмоций, как с Наоми. У внебрачных связей свой тип страсти. Смесь из тайны, моральных мучений, чувства вины, преступления, опасности, риска, ревности очень взрывоопасна, прямо как коктейль Молотова, и создает вероятность эротического взрыва, слишком разрушительного для семьи, да еще при наличии детей.

Даг все лучше понимает, чего ожидать от семейной жизни, но возникают новые вопросы. Вот он решил остаться: что будет происходить дальше? Сможет ли он осознавать и признавать свои желания, но не пытаться удовлетворить их в полной мере? Продолжит ли он потихоньку нарушать правило моногамии, оставляя Зои в неведении, как это обычно случается во внебрачных связях? Или он решит открыто поговорить с женой о сексуальных ограничениях, присущих их браку? Должен ли он признаться в измене, чтобы восстановить эмоциональный контакт с женой? И что делать с чувством вины?

Каждый день Даг отвечает на вопросы по-разному. На прошлой неделе казалось, что он никогда не сможет смотреть Зои в глаза, если не призна́ется во всем. Сегодня он, похоже, думает, что если ничего не расскажет жене, то как раз проявит любовь и заботу. «Получается, что я разобью ее сердце, просто чтобы успокоить свою совесть? Иногда я думаю, что она и так все знает и не уходит от меня именно потому, что я молчу. Так она хотя бы сохраняет достоинство».

Большинство американских психотерапевтов, занимающихся вопросами семьи и отношений, считают, что признаваться в измене следует, только если есть надежда восстановить эмоциональную близость. Такой подход соответствует нашему пониманию искренней любви, основывающейся на полной прозрачности: никаких секретов, никакой лжи, оба партнера делятся друг с другом абсолютно всем. Некоторые считают худшим преступлением даже не саму измену, а ложь: «Дело не в измене, а в том, что ты мне лжешь!» Американский подход предполагает, что уважение неразрывно связано с честностью, а честность – ключевой элемент личной ответственности. Скрываться, притворяться – значит проявлять неуважение. Лгать можно только тем, кто стоит ниже вас: детям, подчиненным и избирателям.

В других культурах уважение может выражаться как раз в обмане, если тот позволяет партнеру сохранить лицо. Лучше держать некоторые вещи в тайне, чем вывалить всю правду, которой можно унизить партнера. Поэтому умение скрыть отдельные факты не только позволяет сохранить брак, но и считается признаком уважения. Учитывая мои собственные культурные корни, я поддерживаю решение Дага хранить молчание и в то же время советую ему искать способы восстановить эмоциональную связь с женой. Его брак долго был «на паузе», теперь пора нажать на кнопку «запуск».

Даг снова инвестирует в отношения с Зои. У него больше свободного времени, он чаще бывает дома и начинает перенаправлять все свои ресурсы на восстановление связи с женой. Она выглядит удивленной таким неожиданным возвращением Одиссея, но Даг знает, что за этим «ну, здравствуй, незнакомец» кроется чувство облегчения. Я рекомендую ему как можно больше времени и сил отдавать детям, дому, встречам с общими друзьями и надеюсь, что если снять с Зои часть хлопот по дому, то удастся вернуть в отношения эротическую составляющую.

Пытаясь быть более предупредительным и чутким, Даг даже набрался смелости и спросил Зои, обращает ли она внимание на других мужчин. Она отвечает не очень конкретно: «Ну, возможно, да. А может, и нет. А почему ты спрашиваешь?» Даг несколько озадачен. «Живя с таким флером секретности, какой окружал вас, – говорю я, – легко привыкнуть к мысли, что это только вы ведете загадочную жизнь и бунтуете, а она, как верная Пенелопа, сидит и ждет вас. Но ведь есть вероятность, что и у нее имеются какие-то тайны или хотя бы фантазии о других мужчинах, способные дать ей то, чего не даете вы».

Брак не может быть идеальным. Вначале мы стремимся к единству, а потом начинаем замечать, как сильно непохожи. Мы осознаём, что многого не получим никогда, и нам становится страшно. Мы начинаем за себя бороться, отступаем, обвиняем партнера в неспособности вернуть нам чувство целостности. Начинаем искать удовлетворения на стороне. К сожалению, многие из нас так и застревают на этом этапе и живут подобным образом, пока не полысеют или не поседеют. Другие оплакивают утрату мечты, а потом учатся принимать результат сделанного некогда выбора. Основа любви – умение принимать. Когда Даг начинает понимать себя и Зои, ему удается из их естественных различий сформировать богатую палитру красок.

На периферии отношений любой пары есть третий. Это может быть еще школьное увлечение, чьи прикосновения вы до сих пор вспоминаете, или красавчик-кассир в магазине, или симпатичный школьный учитель, с которым вы флиртуете, когда забираете сына из школы. И улыбнувшийся вам в метро незнакомец – тоже третий. И, конечно же, таким третьим оказывается стриптизер, порнозвезда, проститутка – неважно, имел ли место физический контакт с ними или нет. Третий – тот, о ком фантазирует жена, пока занимается любовью с мужем. Реальный или нет, этот третий – центр вращения, на котором балансируют отношения пары. Третий – это материализация нашего желания получить нечто, что лежит за пределами выстроенных нами же стен. Это любой запретный плод.

Третий – это любовница, но ведь и жена, ждущая дома, тоже в каком-то смысле третий. Наоми была такой тенью в браке Дага, а Зои всегда находилась в центре их романа. Любовник ревнует к законному супругу, и сила такой ревности напрямую зависит от того, насколько велико незримое присутствие супруга. Если бы обманутый супруг отсутствовал, страсть, чувство собственничества и все безумие любовников быстро бы сошло на нет. Возможно, именно поэтому любовники так редко продолжают отношения, когда заканчивается брак одного или обоих из них. Только когда исчезают препятствия, начинается настоящая проверка любви на прочность.

Отношения всегда разворачиваются в тени кого-то третьего, потому что именно присутствие третьего скрепляет наши отношения. В книге Monogamy («Моногамия») Адам Филлипс пишет: «Пара сопротивляется вторжению третьего, но, чтобы пара вообще существовала, ей необходимы внешние враги. Поэтому даже самые моногамные люди не обходятся без кого-то третьего на горизонте. Когда нас двое, мы просто рядом. Чтобы стать парой, рядом должен быть третий».

Но что же тогда паре делать? Многие из моих пациентов категорически отказываются признать существование третьего в их жизни. Они полностью поглощены своим единством и убеждены, что никто третий им не нужен. Но истинная любовь не самодостаточна. Слияние двоих так хрупко, что присутствие третьего, даже если это только фантазии, может его разрушить.