За мной короткими перебежками двигаются солдаты, ведя огонь на ходу. Падают, встают, опять падают, но двигаются вперед. У всех одно стремление — рейхстаг! Там победа и жизнь, на площади — только смерть.

Рота Сьянова из батальона Неустроева первой форсировала ров. Смотрим, красные флажки на ступеньках парадного входа в здание. Давыдов кричит: «Смотрите, наши у стен рейхстага!»

Мы с командиром роты Греченковым подняли роту и во весь рост бросились к рейхстагу. И первыми из батальона ворвались в парламентский вход здания. Прорваться в коридор и комнаты было невозможно. Пулям тесно в воздухе — такой огонь ведут фашисты. Статуи и те стреляют. А коридор длинный. Казалось, что все здание шевелится. Где-то гулко слышны шаги, где-то громко кричат по-немецки, сразу разобраться в обстановке трудно. Да что разбираться. Нам надо вперед. Коридор забаррикадирован, дым, темнота, бешеный огонь. Мы обнаружили вход в подвал. Греченков приказал блокировать его. Закрепившись в коридоре и трех комнатах, начали разведку второго этажа. Кто-то дал красную ракету, но вряд ли наши могли ее заметить, все было окутано дымом и пламенем, телефонной связи не было. Вокруг меня — несколько коммунистов, сразу же им поручение:

— Мамедов, с двумя солдатами взять вот эту правую комнату! Тебе, Кошкарбаев, с Булатовым очистить правую сторону коридора на первом этаже.

Грохот, пыль, свист пуль, разрывы снарядов, стоны раненых — все смешалось в этом аду. Враг со второго этажа забрасывает нас гранатами. Ночью отвоевали три комнаты на втором этаже. Гитлеровцы утром подожгли здание, стремясь нас дымом выкурить из рейхстага.

Связной передал: Неустроев со своими ротами ведет бой на втором и третьем этажах. Снимаю шинель, начинаю сбивать пламя. Солдаты делают вслед за мной то же самое. Команду подавать голосом бесполезно — никто не услышит, а личный пример сам в глаза бросается. Первого мая ведем бой с огнем и гитлеровцами в здании рейхстага. Вот это праздник! На века запомнится. Прервалась связь, не вижу Давыдова, нет связного от него. Добровольцы Алтунин и Борков под огнем бросились на площадь, восстанавливают связь. Есть связь, зуммер телефона дает о себе знать! Вот ребята, так ребята, с того света связь нам дали с землей! Командир роты кричит в трубку, улыбаясь, смотрит на измазанного в саже Давыдова.

— Будут боеприпасы! Сам «батя» сказал.

Все поняли, что он говорил с командиром полка.

Вскоре пятеро солдат в вещевых мешках донесли гранаты и патроны. Каждый коммунист выполнил свое партийное задание: кто с боя захватил комнату, кто угол, кто коридор, кто лестницу. Мы продолжали пробиваться наверх. К концу дня Первого мая солдаты и офицеры, дравшиеся на втором этаже, увидели: гитлеровцы выбросили белый флаг. Надо парламентера для переговоров.

Тут закричали: — Исаков! Исаков!

Принял это, как боевой приказ, взял двух автоматчиков, пошел. Гитлеровцы просили дать гарантию сохранения жизни, ставили другие условия. В голове молнией — мысль: «Вот гады. Даже перед полным разгромом хорохорятся».

— Нет! Никаких условий! Наш народ еще в 1941 году поставил условие: безоговорочная капитуляция!

Через тридцать минут мы начали штурм казематов, откуда был выброшен белый флаг, а через час фашисты сдались. На этот раз без всяких условий.

Я предложил солдатам выбить на сцене рейхстага имена храбрых из храбрейших, штурмовавших логово зверя. Хохлов быстро это сделал, штыком выбил на стене фамилии пулеметчиков Петра Агаркова и Ивана Ермакова. Это была первая надпись, высеченная на стенах рейхстага.

Второго мая берлинское утро поразило нас необычной тишиной. Моросил мелкий дождь. Косматые тучи плыли над самыми крышами домов. Не было слышно не только грома пушек, но даже пулеметной и автоматной стрельбы. Невольно вспомнился рапорт генерала Чернышева в дни семилетней войны. Он писал: «Берлин сдался. День был дождливый».

И сегодня день дождливый, и сегодня офицеры, которых я первыми встретил на улицах Берлина, здороваясь, поздравляли меня с победой.

Много лет спустя командир дивизии генерал-лейтенант Шатилов на память о штурме рейхстага подарил мне книгу «Знамя над рейхстагом». Открывая первую страницу, прочел:

«Участнику штурма рейхстага Каримджану Исакову.

Ты шел в цепи второй роты и первым ворвался с ней в рейхстаг со стороны депутатского входа, а вы — Л. Литенко, К. Исаков, С. Токнов, А. Бородулин, Н. Долгов, Г. Пулатов первыми ступили на плиты логова фашистов, своим мужеством и героизмом обеспечили водружение Знамени Победы над рейхстагом. Твое имя народ никогда не забудет.

1 Мая 1945 года в приказе Верховного Главнокомандующего говорилось:

Ушли в прошлое и не вернутся больше тяжелые времена, когда Красная Армия отбивалась от вражеских войск под Москвой и Ленинградом, под Грозным и Сталинградом.

Ныне наши победоносные войска громят вооруженные силы противника в центре Германии, далеко за Берлином, на реке Эльбе…

Воины Красной Армии и Военно-Морского Флота! Идет последний штурм гитлеровского логова. В завершающих боях покажите новые образцы воинского умения и отваги.

Находясь за рубежом родной земли, будьте особенно бдительными!

По-прежнему высоко держите честь и достоинство Советского воина!

Перелистывая личное дело подполковника Исакова я прочел представление его к высшей награде Родины — званию Героя Советского Союза. Вот его подлинный текст:

«В бою 16.4.1945 г. при прорыве обороны противника с плацдарма на западном берегу в районе Гросс Нойендорф т. Исаков находился при штурмовой группе. По сигналу — «в атаку!» группа поднялась, но, пробежав 20—30 метров, была встречена огнем пулеметных точек врага. Бойцы стали прижиматься к земле. Медлить было нельзя, ибо задержка могла отразиться на исходе операции полка. Тов. Исаков, не обращая внимания на огонь врага, выбежал вперед группы и с возгласом «вперед!» увлек за собой бойцов и первым ворвался в траншею. Группа захватила пять пулеметных точек, обеспечила продвижение основным силам батальона.

17.4.1945 г. тов. Исаков под ураганным огнем противника с той же группой переправился вплавь через канал Фридландерштром и на своем участке штурмом овладел траншеей врага. Дав возможность переправиться еще нескольким взводам, группа, пользуясь тем, что линия обороны немцев нарушена, глубоко вклинилась вперед, обошла крупный населенный пункт Куненсдорф и отрезала путь отхода его гарнизону. В результате чего было захвачено в плен более 250 немецких офицеров