– Куда хотите, – счастливо улыбнулся он.

Она прошла к своему автомобилю, села за руль. Эльдар сел рядом на переднее сиденье. Они подъехали к гостинице «Москва», но там объявили, что рестораны закрыты на спецобслуживание. Пришлось ехать в гостиницу «Россия», но туда не пускали без пропусков.

– Надо попытаться попасть хоть в какой-то ресторан, – задумчиво сказала Светлана, – но сейчас уже десятый час. У вас нет никаких планов?

– Нет, – ответил Эльдар. – Давайте поедем в Международный, где мы уже один раз были. Может, нас туда пустят.

– Нужно было заранее заказать столик, – возразила она. – Знаете что, мы сделаем по-другому. Я совсем не хочу есть, и у нас не так много времени. Завтра утром я улетаю обратно в Берн. Может, я отвезу вас на проспект Мира, и вы покажете мне свою новую квартиру? Согласны?

Она спросила это таким спокойным и естественным тоном, что ему оставалось только кивнуть головой:

– Конечно. Только у меня там беспорядок.

– Я была бы удивлена, если бы у вас там был порядок, – усмехнулась она, выруливая направо.

Машина стала двигаться наверх, мимо гостиницы «Москва», мимо Большого театра.

– Я хотела вам сказать, – заговорила Светлана, глядя перед собой, – сегодня я беседовала с Ванилиным. Он уверял меня, что арест Леонида Наумовича всего лишь прокурорская ошибка и его скоро отпустят. И еще он сказал, что это вы все никак не успокаиваетесь и звоните в прокуратуру, пытаясь посадить Эпштейна в тюрьму.

– Он организовал убийство, – заметил Эльдар, – и милиция даже смогла найти человека, через которого он передавал деньги убийце. Это брат его водителя, неоднократно судимый рецидивист.

– Тогда почему Ванилин так говорит? Он ведь генерал милиции.

– Не знаю. – Эльдар не хотел рассказывать ей о вчерашнем нападении и о поведении Ванилина в последние месяцы. Она и без того перегружена ненужной информацией, а если сейчас начать обвинять Ванилина, получится, что он действительно пытается действовать против него. Кроме того, он опасался за жизнь Светланы, понимая, что она начнет задавать ненужные вопросы и может вызвать подозрение самого Ванилина.

К его дому они подъехали около десяти.

– Идемте, – сказала она, выходя из салона и ожидая, пока и он выйдет.

Потом они вместе прошли к подъезду и поднялись в его квартиру. Эльдар лихорадочно пытался вспомнить, нет ли в комнатах его разбросанных вещей. Светлана была в короткой легкой куртке, в светлых серых брюках и красной водолазке. Войдя в квартиру, она сняла куртку и повесила ее на вешалку. Прошла в гостиную, молча осмотрела комнаты, кухню, совмещенную ванную с туалетом, которую сделали прежние жильцы. Затем вернулась и села на диван.

– Очень недурно. А ваша спальная мебель вообще произведение искусства. Это, кажется, румынская Д-10?

– Да, – улыбнулся он, – у нас ее называют стандартной мебелью партийных секретарей.

– Все равно красиво. Если у вас есть кофе, можете мне его предложить. И учтите, ничего спиртного я пить не буду. Я за рулем. Хотя идемте на кухню, я сама сварю кофе.

Они прошли на кухню, и она тут же начала хозяйничать. Потом они сидели за маленьким столиком, и он чувствовал себя почти счастливым.

– Зачем вы звонили в посольство? – поинтересовалась Светлана. – Вы всех так напугали, в том числе и моего мужа. Он еще несколько дней ходил под впечатлением от разговора с сотрудником ЦК КПСС. Вы не подумали, какое впечатление произведет ваш телефонный звонок?

– Мне хотелось услышать ваш голос, – признался Эльдар.

– Это я уже поняла, – сказала она, – но мне казалось, что мы с вами все обговорили. Вы интересный человек, очень перспективный, молодой, начитанный. И у вас впереди большое будущее. А у меня уже взрослый сын, муж и сложившаяся судьба. Не говоря уже о том, что я старше вас на целых семь лет. По-моему, разница слишком большая.

– Это вы так считаете, – возразил он, – мы уже обсуждали с вами этот вопрос.

– И все время ходим по одному кругу, – печально улыбнулась Светлана. – Я хотела вас поблагодарить за участие в расследовании и извиниться.

– Поэтому решили приехать ко мне, – понял Эльдар.

– Да, – сказала она. – Глядя на вас, я испытываю редкое чувство спокойствия. Вы явно не тот человек, который будет насиловать женщину без ее согласия. Кстати, наш сотрудник посольства, который по совместительству является и офицером КГБ, очень интересовался вашим звонком. Ему везде мерещатся заговоры.

– Больше не буду звонить, – пообещал он, – может, тогда вы дадите мне какой-нибудь номер телефона, по которому я хоть иногда мог бы связываться с вами?

– Нет, – резко ответила Светлана, – это будет слишком явно и не нужно. Поймите меня правильно, я не хочу переходить некие грани в наших отношениях. А если дам вам наш домашний телефон, это будет почти измена. А я не готова к таким испытаниям. Вы меня понимаете?

Он кивнул. Светлана просидела у него до половины двенадцатого. Потом он пошел провожать ее до машины. На прощание она поцеловала его в щеку. И уехала. Он вернулся к себе и лег спать. Все ночь ему снилась Светлана. И это был отнюдь не целомудренный сон.

Ремарка

«Бывший генерал КГБ Олег Калугин заявил о причастности КГБ СССР к убийству известного болгарского диссидента, политэмигранта и писателя Георгия Маркова, которое было совершено в Лондоне в 1978 году. Согласно информации Калугина, устройство, замаскированное под зонтик и стреляющее с близкого расстояния специальными пулями, и сильнодействующий яд, немедленно растворяющийся в организме, были изготовлены в лаборатории номер двенадцать КГБ СССР».

Радиостанция «Свобода»

Ремарка

«Какого-либо обращения болгарских спецслужб в КГБ СССР по указанному вопросу не было в природе. КГБ оставляет за собой право обратиться в соответствующие советские органы по вопросу об ответственности Калугина за клевету. Руководитель Первого Главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Леонид Шебаршин заявил, что лично обстоятельно изучил этот вопрос. Никаких участников, свидетелей или архивных документов по этому поводу не было обнаружено. Это злонамеренная выдумка».

Сообщение ТАСС

Ремарка

«За последние недели дезертирство в Западной группе советских войск в Германии стало обыденным явлением. К настоящему времени свыше ста военнослужащих попросили убежища, многие скрываются в лесах или прячутся у своих немецких друзей. Дезертиры сильно рискуют. Пойманным грозят драконовским наказанием: в лучшем случае – колония, в худшем – расстрел…

То, что все больше солдат дезертирует, является следствием катастрофического положения в Советской армии. Придирки существуют в любой армии мира, но в советских казармах царит настоящий террор. В особенности это относится к «серой скотине» – простым солдатам. Два года продолжается их служба – без всякой надежды на краткосрочный отпуск или увольнение. Свои казармы они могут оставить только в составе группы или в сопровождении офицера. Редкими свободными часами распоряжаются командиры или политработники…