Шона кивнула.

— Вы были ребенком, когда их убили, так что не могли этого знать. Но Джон Макаслан и я договорились. Когда вы станете совершеннолетними, одна из вас, двойняшек, должна выйти замуж за моего сына Брэндаба.

Коналл видел, как взгляд Шоны метнулся к красивому молодому человеку, сидевшему рядом с Дунканом. В нем чувствовались стальная твердость и природная гордость человека, сознающего, что он богат, влиятелен и хорош собой. Такой красивой женщине, как Шона, не составило бы труда полюбить такого мужчину.

— Постойте, — сказала она, — вы знали моих родителей?

— Конечно! — воскликнул Дункан. — Мы с вашим отцом были друзьями. В юности мы сражались бок о бок и хотели связать наши семьи брачными узами. Даже после того, как ваши родители были убиты, я намеревался выполнить наш договор. Но вы с Уиллоу сбежали, и мы потеряли ваши следы. Но Брэндаб все эти годы ждал свою названую невесту. Мы были очень рады, когда услышали от Хартоппа, что он вас нашел.

Брэндаб наклонился вперед, опираясь локтями на колени.

— Я сознаю, что для вас это неожиданность. Если бы ваши родители не умерли и вы бы выросли в Рейвенз‑Крейге, то за прошедшие двенадцать лет мы бы хорошо узнали друг друга. Потерянное время не возвратить, но мы можем начать все заново. — Брэндаб посмотрел на Коналла: — С вашего позволения, сэр, я бы хотел наведываться в Балленкрифф, чтобы ухаживать за дамами.

Коналла эта новость застигла врасплох, и он испытал чувство утраты. Умом он сознавал, что это не должно его касаться, поскольку сам он женится на леди Вайолет. Но мысль, что Шона будет принадлежать другому мужчине, его очень огорчила.

— Боюсь, это невозможно, сэр, поскольку я уезжаю в Англию.

— Вот как?

— Да, я женюсь.

— Поздравляю, — произнес Дункан.

Брэндаб нахмурился:

— А мисс Шона тоже уезжает?

— Нет, но она не может принимать гостей без надлежащего надзора для сохранения репутации. Это было бы неприлично.

Брэндаб и Дункан переглянулись. У Дункана на губах снова появилась улыбка, столь действовавшая Коналлу на нервы.

— У меня сложилось впечатление, что Шона и Уиллоу находятся у вас в услужении. Я признателен вашему стремлению опекать их, но девушки достигли совершеннолетия. Они вольны встречаться, с кем пожелают.

— Да, конечно, но я очень осторожен в вопросах, касающихся женской части моего персонала, — пояснил Коналл. — А эти девушки находятся у меня на обучении до достижения двадцати одного года. Таким образом, я отвечаю за их благополучие и формирование характера.

Брэндаб поморщился. Очевидно, он не привык, чтобы ему отказывали.

— Все же, я могу наносить визиты?

— Я дам вам знать.

Коналл встал, давая понять, что встреча закончена.

Шона остановила на нем взгляд. Ее глаза метали молнии.

— Может, сначала мне позволят ответить? В конце концов, разговор идет обо мне.

Если Коналлу иногда и хотелось, чтобы она придержала язык, то этот момент сейчас настал.

— Если в этом есть необходимость.

Шона сложила на коленях руки и обратилась к Дункану:

— Благодарю, что хотите выполнить договор, заключенный с моим отцом. Но теперь, когда его нет, договор не налагает на меня обязательств. Как вы сказали, я совершеннолетняя и могу выйти замуж за того, за кого пожелаю.

Дункан широко улыбнулся:

— Да, милая, можете. Но прежде чем откажете моему сыну, должны знать, что, став его женой, сделаетесь самой богатой женщиной в Росшире, Кромартишире и Инвернессшире, вместе взятых. Я владею сотнями тысяч акров земли. Хозяйствами, фермами… даже несколькими деревнями, носящими мое имя. Замки, кареты, платья… все, что угодно, будет в вашем распоряжении. А Брэндаб, — сказал Дункан, похлопав сына по спине, — только что получил место в Шотландском совете и будет одним из самых молодых людей, удостоенных такой чести. Поверьте моим словам, в ближайшие годы он станет одним из вождей Шотландии. К тому же он красив. Как и его отец.

В ответ на добродушную шутку Дункана Шона улыбнулась.

Но Коналлу шутка не понравилась.

— Я мог бы говорить о сыне без остановки, — продолжил Дункан. — Я горжусь им. Но мне бы хотелось, чтобы вы узнали его, как знаю его я. Чтобы приняли его ухаживания и узнали, какой хороший муж может из него получиться. — Дункан заговорщически наклонился вперед. — К тому же, девочка, ты из Северного нагорья, а не из низины. Это не твое место. Здесь все равно что в Северной Англии. Ты должна вернуться к сладким травам Россшира, к земле, что родила твоего отца и всех предков. Если не хочешь сделать это ради Брэндаба, сделай во имя памяти своего отца.

Коналл мог присягнуть на Библии архиепископа Кентерберийского, что все, произнесенное этим человеком, было ложью. Но опять же говорили не факты, а внутренний голос. И этот голос он только сейчас начинал понимать.

— Джентльмены, — вмешался Коналл, — как врач дамы, я должен потребовать, чтобы вы дали ей возможность отдохнуть. Вчера она неудачно упала, и я должен немедленно заняться ее травмой.

Дункан стрельнул в него испепеляющим взглядом:

— А не потому ли она упала, что перетрудилась? Женщины слишком нежные существа, чтобы служить в управляющих.

Шона не позволила Коналлу ответить:

— Это ложь! Я служу управляющей с момента увольнения Хартоппа и прекрасно справляюсь со своими обязанностями. Можете сами его спросить. Более того, некоторые из арендаторов с нами уже рассчитались, чего Хартопп никогда бы не смог добиться, несмотря на все свои угрозы и устрашения.

— Мои извинения, мисс Шона. Я не говорил, что вы не можете работать. Я хотел сказать, что такая леди, как вы, должна пользоваться богатством поместья, а не создавать его.

Брэндаб повернулся к Коналлу.

— Это напомнило мне кое‑что еще, о чем говорил нам мистер Хартопп. Он сказал, что ваше имение переживает тяжелые времена. Что предыдущий хозяин, ваш дядя Макрат, чуть не довел его до банкротства и после его смерти арендаторы были брошены на произвол судьбы.

Коналл испытал прилив гнева.

— Это неслыханно, Хартопп! Вы не имели права обсуждать мои дела с посторонними!

Брэндаб поднял руку, всем своим видом выражая самоуверенность, столь присущую людям чуть старше двадцати лет.

— Может, вас обрадует то, что он это сделал, милорд Балленкрифф. Потому что у меня есть предложение, которое, надеюсь, вас обрадует. Зная, что у вас нет опыта управления таким большим имением, я готов купить у вас эту землю.

— Что?

— Хартопп сказал, что это стоящее вложение для тех, кто знает, что с ним делать. В отличие от отца я предпочитаю не ограничивать свое проживание Северным нагорьем. Было бы неплохо иметь дом в Дамфрисшире. Когда я увидел Балленкрифф собственными глазами, он мне понравился. — Когда Коналл промолчал, Брэндаб продолжил: — И переживать за своих слуг вам тоже не придется. Я оставлю их всех. И ваших арендаторов. И ваших учениц, — добавил он, кивнув в сторону Шоны. — Назовите свою цену.