— Вы обе поработали на славу, — говорю я, стоя на пороге и глядя на все это великолепие. — По-моему, просто здорово.

— Фантастика, — в тон мне отвечает Триш, подпирая стенку и взлохмачивая свои вихры. — Я бы сказала: фантастика.

— Согласна, — отзывается Мими. — Не видела ничего подобного с того самого дня, когда был праздник в честь двадцатилетия Фредди Виндзора. У нас получится отличная прощальная вечеринка перед отъездом в Нью-Йорк.

— Это не совсем прощальная вечеринка, — говорю я. — Мы не прощаемся с ними, а скорее просим их остаться нашими друзьями в Нью-Йорке.

— Если выразиться точнее, мы просим их не закатывать нас в асфальт, — поправляет Александр.

— Думаешь, они могут? Тогда мы станем просто посмешищем.

— Полагаю, они способны отсрочить экзекуцию на один сезон, а потом начать беспощадную расправу, — отвечает он.

— Давайте напоим их до чертиков, — предлагает Мими. — Если они один раз налижутся у тебя на глазах, то потом, скорее всего не станут делать гадости.

— К слову о выпивке, — говорю я. — Никто не хочет хлебнуть, прежде чем приедут гости?

— Мне надо подумать, как всех рассадить, — отзывается Александр.

— Мне надо ехать домой и переодеваться, — говорит Мими.

— Мне тоже, — говорит Триш.

— Я уже подумала о том, как их разместить, — отвечаю я. — Это труднее, чем заполнить первый ряд на показе.

— Надо внести в твой план кое-какие коррективы, — говорит Александр. — Я знаю все последние сплетни в отличие от тебя. Во всяком случае, Ник уже спешит на помощь.

— Тогда ладно. Но я не могу просто слоняться здесь и ждать. Я начинаю нервничать.

— Прогуляйся, — советует Александр.

У меня нет охоты пререкаться с ним по поводу рассаживания гостей (над этим я вчера думала до часу ночи, подхлестывая себя нурофеном и имбирным чаем), а также объяснять, что женщины не ходят гулять на десятисантиметровых шпильках. Есть туфли для прогулок, есть туфли для коктейлей, рассчитанные на долгое стояние, и есть, наконец, туфли для званого ужина. В них ты вылезаешь из такси, входишь в ресторан, дефилируешь в туалет, возвращаешься обратно за стол — и не более того. Итак, на мне парадные туфли и узкое черное платье, и я не очень-то готова разгуливать в таком виде по лондонским улицам.

Тем не менее я выхожу на тротуар, и порыв холодного ветра заставляет меня взбодриться. Я так волнуюсь по поводу этого ужина, что стук сердца отдается у меня в ушах, а ладони то и дело покрываются потом. Зажигаю сигарету и затягиваюсь. От этого меня еще больше мутит. Ноя упрямо курю. Зачем мне понадобилось приглашать всех этих людей на ужин? Что я пытаюсь доказать? Что могу играть по-крупному? Что достаточно крута для презентации в Нью-Йорке? Потребуется нечто большее, чем несколько стаканчиков виски и вкусные бутерброды, дабы убедить этих ребят, что я действительно стою доверия.

После десяти минут ходьбы я оказываюсь в «Макдоналдсе» близ Ноттинг-Хилл-Гейт. Не помню, как я туда попала, — но теперь сижу, прижавшись лицом к огромному зеркальному окну, поигрываю двумя соломинками для коктейля, будто в ожидании заказа, и плачу. Это все стресс, нервы, волнение и растущая неуверенность в собственных силах. Достаточно ли хороши мои идеи для Нью-Йорка? Неужели меня растопчут? Неужели моя карьера близится к закату? Почему никто не хочет купить мою фирму, чем я хуже Теда Николса?

Мне звонит Александр и интересуется, где я. Уже приехали двое: девушка из Sunday Times, она заведует страничкой моды, и еще какой-то тип из Wonderland.

— Давай, черт возьми, двигайся! — кричит мой партнер и тут же понижает голос — здоровается с одной из наших постоянных клиенток из Matches: — Привет, Клэр.

Я пытаюсь собраться с духом. Пять минут провожу в туалете. Рассматриваю в зеркале свое опухшее, мокрое лицо. Яркий свет только подчеркивает все его недостатки. «Господи, — думаю я, вытирая размазанную тушь, — даже Кейт в подобной ситуации выглядела бы не лучше». Я возвращаюсь и с полминуты издалека рассматриваю прибывающих гостей. Вижу, как в ресторан входит девушка из Standard, и с ней еще одна — из журнала You. Подъезжает черное такси, и я замечаю изящные лодыжки ассистентки из Vogue. Глубоко вздыхаю, приглаживаю волосы и перехожу дорогу.

В нашем зале стоит приглушенный гомон. Я улыбаюсь закупщику из Harrods, здороваюсь с девушкой из Matches, встречаюсь глазами с ассистенткой из Vogue и с ребятами из мужских журналов. Беру бокал шампанского и удаляюсь под защиту Мими и Ника.

— В общем, Гвинет появилась на съемках беременная, и мы делали вид, будто ничего не замечаем. Она пыталась натянуть на себя эти платья, и все говорили ей, что она потрясающе выглядит. А потом, когда она ушла, фотограф повернулся к нам и сказал: «Черт возьми, я знаю, что она беременна и все такое, но она же вдобавок и растолстела!» Я просто ушам своим не поверила. — Глаза у Мими круглые от ужаса. Она делает глоток шампанского. — Я хочу сказать: а что женщине остается делать? Да, у нее будет ребенок. Оставьте ее в покое.

— Привет, — говорю я. — Веселитесь?

— Веселимся, — улыбается Ник. — Наверное, Гвинет просто не следовало приходить на съемки. В прошлом году я работал на Ибице, и у одной модели была лактация. Просто отвратительно. Хотя из-за этого сиськи у нее казались такими большими!

— Нельзя получить сразу все. — Мими закуривает. — К слову, я тоже надеюсь вскоре завести ребенка.

— Да? — Я делаю попытку включиться в разговор.

— Но у тебя же нет парня, — напоминает Ник.

— И в чем проблема? — отвечает Мими. — Разве ты о таком не слышал?

Я решаю оставить Мими и Ника, занятых разговором о матерях-одиночках, и обойти всех гостей. Девушка из Standard, судя по всему, неплохо проводит время, беседуя с ассистенткой из Vogue. Боюсь, у меня не хватит смелости вмешаться.

— Кажется, все идет как надо, — шепчет мне на ухо Александр. — Я слегка поменял план рассадки.

— Неужели? — спрашиваю я, улыбаясь девушке из Matches.

— Знаешь ли, это вопрос политики — кому сидеть рядом с тобой.

— И?..

— Если Standard сядет справа от тебя, a Vogue слева, то журнал You останется за флагом или же придется потеснить Sunday Times с Wonderland. И потому забирай себе Мими и Ника, потому что они твои друзья и никто по этому поводу не обидится.

— Хорошо. — Я действительно чувствую облегчение. Меньше всего мне сейчас хочется общения. Я слишком устала и слишком напряжена для светской беседы и потому едва ли смогу составить приятную компанию двум самым разговорчивым женщинам во всей британской индустрии высокой моды. Всю болтовню предоставим Александру. Он это умеет.

— А с кем будешь сидеть ты?

— С Vogue и Dazed, — сообщает он, понижая голос.

— Да, девушка из Vogue забавна, — ободряюще говорю я.