лежал я, поняла? Не двигайся слишком много и держи голову в кустах.

Как только я согласилась на все это, он отпустил меня.

Лагерь Брендона издалека выглядел не очень: деревянное здание размером с двух броненосцев, а вокруг него были беспорядочно разбросаны палатки. Здание было в трещинах на известковом растворе, а стены полностью выгорели на солнце. Грустная, ржавая металлическая крыша закрывала все это. Она сидела так свободно, что я слышала, как она звенела на ветру.

— Вау… а я думала, что жить в Граните — паршиво.

— Что?

— Ничего, — я вытерла пятно со стекла и настроила прицел, чтобы увеличить палатки. Я столько минут наблюдала за тем, как Уолтер крутил настройки, что у меня появилось довольно хорошее представление о том, как это работало. — Не похоже, чтобы кто-то был дома.

— О, они дома, — фыркнул Уолтер. — Брендон, вероятно, отправил большую часть падов в бегство. Но он все еще там, заперт в доме со своей командой.

— Пады? — неуверенно сказала я.

— Ага, пады. Как от падальщиков.

— Они чем-то похожи на Граклов?

— Нет, — заверил меня Уолтер. Потом, немного подумал. — Ну… предложат обмен на то, чего хотят, сначала. Но если они действительно это хотят, а ты им этого не дашь… — он стряхнул густые желтые крошки со своей бороды, продолжая думать, — да, я полагаю, они могут стать немного похожими на Граклов…

— Отлично, — бормочу я. — Это просто здорово…

— Что?

— Давай покончим с этим, — сказала я, бросая ему прицел. — Я готова.

Мы спустились с холма, и ветер вдруг поменялся. Я ощутила запах чего-то, что пахло носками — или тем, как пахли мои носки после того, как я носила одну пару больше недели. Не естественный запах тут и неприятный.

— Фу, что это?

— Хм?

— Этот запах — что это за чертовщина?

Уолтер откинул свою зеленоватую шляпу и сделал глубокий вдох.

— Какой запах? Я ничего не чувствую.

Прежде чем я успела ответить, ветер снова ударил по нам. Палатки начали хлопать, их темные рты открывались и закрывались на ветру, и я поняла, что запах шел из лагеря.

— О, этот запах, — со смехом сказал Уолтер. — Это мужчины.

— Боже, они мертвы? — завопила я, натягивая воротник на нос.

— Нет, именно так пахнут мужчины. Они в порядке сами по себе. Но когда собираешь их вместе, они начинают пахнуть, — Уолтер стал странно пыхтеть обеими ноздрями. — Ах! Это возвращает меня в прошлое.

— Ты отвратителен.

— Да, возможно. Ты помнишь, что делать? — сказал он, понизив голос.

Я вздохнула.

— Подыгрывать, быть милой и взять свою дурацкую коробку.

— Не дурацкую, — возразил он. — Это отличный продукт.

— Но ты не скажешь мне, что это за продукт.

— Да, потому что я не хочу, чтобы ты убежала с ней! Эй, — Уолтер схватил меня за руку и остановил, — если старина Брендон сделает что-то, что тебе не нравится, ты просто дашь ему пощечину. Используй эту причудливую силу и поверни его лицо боком. Хорошо?

— Хорошо, — сказала я. Правда в том, что я ничего не смогу поделать. И если он заставит меня отказаться от пистолета — а Уолтер говорил, что мог, — то у меня будут настоящие неприятности.

У падов, должно быть, кто-то присматривал за нами: в ту минуту, когда мы прошли к первому ряду палаток, дверь дома распахнулась.

Навстречу нам выкатился толстяк. Я сказала «выкатился», потому что то, как он переступал с пятки на носок, создавало впечатление, что он скользил по ступенькам.

— Привет, Уолтер, — крикнул он.

У него был низкий, рычащий голос. Я бы его боялась, если бы не его лицо: тонкий слой щетины, большой нос и такая широкая улыбка, что она почти рассекла его щеки. Его глаза окружили морщины, пока он улыбался — и я не знала, почему, но это заставило меня чувствовать, что я могла доверять ему.

Когда мужчина заметил меня, он отклонился на пятки.

— Вау… это уродка?

Уолтер фыркнул.

— Конечно, это не урод — ты когда-нибудь видел урода с карими глазами и пятнами по всему лицу? Дурак!

Ах. Я полезнее, чем я думала…

А Уолтер хитрее, чем я ожидала.

Мужчина окинул меня взглядом. Я забыла о его улыбке, потому что то, как его темные глаза царапали мое тело, заставляло меня чувствовать себя неловко.

— Ну, ты не можешь винить меня за то, что я спросил. Она очень красивая.

Красивая? Никогда в моей жизни никто не говорил, что я красивая.

Довольно странная, хитрая, та, что сожжет район дотла, говорили. Но не просто красивая.

— Конечно, она красивая, — продолжил Уолтер. — И мне пришлось пройти через ад, чтобы заполучить ее.

Мужчина прищурился, глядя на меня.

— И она очень чистая.

— Ох. Ты бы видел, какое дерьмо было на ней, когда я вытащил ее из грязи. Я думал, что вонь никогда не исчезнет. Итак, Брендон, — Уолтер скрестил костлявые руки, — мы договорились или нет?

Брендон тоже скрестил руки — толстые, выпуклые руки с маленькими белыми шрамами, прорезающими колтуны вьющихся черных волос.

— Ага, — сказал он, ухмыляясь мне. — Да, мы договорились.

ГЛАВА 15

Мужчины пожали руки. Брендон пожимал так сильно, что чуть не сбил Уолтера с ног, а потом крепкая рука обняла меня за плечи.

— Пойдем, милая, — сказал Брендон, и его дыхание обожгло мне ухо. — Я хочу, чтобы ты познакомилась с парнями.

Почему-то я ощущала себя неловко.

Мое сердце выло между ребрами, крича, что что-то было не так. Может, просто кукурузные лепешки возвращались ко мне. Может, они шумели и заставляли все казаться уродливым. Но я чувствовала, что оказалась в ловушке под рукой этого неповоротливого мужчины, который прижимал мое тело к своему боку с такой силой, что у меня болела грудь, и это было неправильно.

Почему Брендон так трогал меня? И почему не отпускал?

— Уолтер? — закричала я вслепую, потому что не могла повернуться, чтобы увидеть его.

— Все будет хорошо, дитя, — крикнул он мне в ответ. — Только не создавай проблем, и все будет в порядке.

— Ой, ты можешь доставить небольшие неприятности, — сказал Брендон. — Мне нравятся небольшие неприятности.

Он увел меня через дверь домика в бурю свиста:

— Твою мать…

— Вау! Посмотри на это!

— Чёрт, это принес тебе Уолтер? Он тебе столько не должен.

Брендон смеялся — это был громкий смех, который пугал меня больше, чем свист.

— Эх, он такой старый, что, наверное, забыл. Ладно, ребята, это…?

Брендон выжидающе посмотрел на меня. Я была так напугана шумом и так переживала, что мои глаза никогда не привыкнут к