– Значит, будем надеяться, что если к свадебному завтраку подадут ежевику, наш дьявол будет рядом и скормит ее своей молодой жене.

Всю неделю шла оживленная переписка, письма путешествовали между сэром Гейбриелом, его старыми друзьями и Боскаслами, между графом, его сестрой Элетеей, их друзьями и семейством Боскасл.

– Господи! – воскликнула леди Понтсби, с удовольствием разбирая письма и маленькие подарки, которые приходили каждый день. – Можно подумать, что она выходит замуж за какое-то учреждение.

– Семья Боскасл и есть учреждение, – сухо заметил Робин. – И при этом пользующееся самой дурной славой.

Договорились, что неделю перед свадьбой они проведут в Лондоне, выполняя светские обязанности и делая покупки для невесты, по поводу которой старшая кузина сетовала, что та одета как деревенская мышка. Элетея отвечала, что у них все равно не будет времени для настоящих примерок. Но, вспомнив небрежную элегантность дам из семьи Боскасл, с которыми встречалась во время поездки в Лондон, она сама внезапно почувствовала себя немодной.

Три первых дня в Лондоне она провела с кузиной и Хлоей, виконтессой Стрэтфилд, которые с неиссякаемой энергией таскали ее от модистки к портнихе, шьющей манто, а оттуда к белошвейке. Вечером четвертого дня она была приглашена к Джейн Боскасл, маркизе Седжкрофт, на домашний вечер.

На то же время Гейбриел был приглашен одним из офицеров полка, в котором он служил, на званый ужин, устроенный с целью оплакать одного из лондонских повес, угодивших в ловушку, расставленную священником.

Званый ужин был устроен в Мейфэре, в доме лорда Тимоти Пауэлла и его любовницы Мерри Рейберн, популярной молодой актрисы из «Друри-Лейн», которая некогда возлагала надежды на то, что сможет объявить Гейбриела своим покровителем. Хотя другие мужчины, богаче и старше, домогались ее, она была опьянена им почти целый год, что слишком долго для честолюбивой куртизанки. Утверждали, что герцог Веллингтон считал себя ее поклонником. Несколько памфлетов, выставленных в витринах лондонского магазина печатной продукции, намекали на настоящую связь между ними. Мерри отрицала эти обвинения, как и сам герцог. Теперь она довольствовалась Тимоти, который не был ни так красив, ни так волнующ, как Гейбриел Боскасл. Он принадлежал к людям, склонным к приключениям, и два раза дрался на дуэлях, защищая ее честь.

Теперь, когда Гейбриел собирался жениться – во что никто не хотел верить, – и жениться на леди, которая, кажется, мало интересовалась амурными забавами высшего общества, надежды покорить его казались Мерри совершенно ничтожными. Однако ей удалось на несколько секунд увлечь его в холл, когда он шел наверх в игорную комнату.

– Мерри? – Казалось, он был неловко удивлен, очутившись наедине с ней. – Я хотел встретиться с Тимоти, – сказал он, и во взгляде его не было никакого намека на то, что когда-то он чуть было не завел с ней роман. – Великолепная вечеринка! Наверное, последняя для меня в качестве холостяка. Я…

Он был так вежлив, так официален по сравнению с тем повесой, которого она знала, что Мерри поняла – она потеряла его навсегда как вероятного покровителя. Но гордость не позволяла ей окончательно снять его со своего крючка. Она утешала себя подозрением, что его мужские инстинкты были повреждены при Ватерлоо. Иначе почему бы такой повеса вдруг оказался приверженцем банальностей, прежде всегда им презираемых? Она считала, что находится в расцвете красоты, и отклонила несколько других предложений до того, как Тимоти выдвинул свои щедрые условия покровительства. Ей говорили, что Гейбриел в постели несравненен. Она хотела заполучить его, хотя бы на один раз. Он был восхитителен, он был опасен, а женщины обожают опасность.

– Вы влюблены, Гейбриел? – тихо спросила она; такая возможность казалась ей тем более интригующей, что сама она вряд ли когда-нибудь испытает подобное бедствие.

Удачливая куртизанка не смеет думать о таких понятиях, даже если она иногда по ошибке может возыметь интерес к одному из своих поклонников. Если Гейбриел действительно влюбился в свою деревенскую леди, Мерри и ее когорте оставалось только удивляться, как это могло произойти и как они упустили возможность уловить его неуловимое сердце. Никто из них не нацеливался на Гейбриела как на вероятного мужа.

Мерри стала прямо у него на пути. Она воплощала собой все мыслимые соблазны. Это была стройная, не больше двадцати одного года, начитанная молодая красавица с пепельными волосами, весь смысл жизни которой заключался в том, чтобы доставлять удовольствие.

– Вот уж никак не думала, что мы лишимся вашего общества, – добавила она, грустно вздохнув. – Вы что, обязаны на ней жениться? – спросила она, как если бы то, что он обрюхатил сестру графа, как-то могло объяснить внезапность венчания.

Он рассмеялся.

– Да, я влюблен, и я обязан на ней жениться, хотя бы по одной той причине, что не могу представить, как буду жить без нее. Ваше любопытство удовлетворено?

Мерри сочла невозможным обидеться на его откровенность.

– Гейбриел, я должна признаться, что мое любопытство скорее уязвлено, чем удовлетворено. Я никогда не представляла себе, что вы способны на постоянные отношения.

Он усмехнулся ей в лицо.

– Я и не был на них способен. Я мог бы всю жизнь простоять у позорного столба, дожидаясь, когда она меня освободит.

Мери, наморщила носик.

– Какое ужасное ощущение! Надеюсь, после женитьбы вы не станете относиться к нам платонически. Вы были весьма заманчивым гостем – в качестве игрока.

– Кстати, я как раз иду в игорную комнату. Не хотите ли сопровождать меня? Я уверен, Тимоти скучает без вас.

– Идите без меня. Я не хочу всю ночь дышать сигарным дымом.

Он повернулся. В холле не было лакеев, чтобы проводить заблудившегося гостя.

– Это слева, да?

– Да, – рассеянно ответила она, потому что с низу лестницы ее позвал чей-то голос. – Третья комната от конца – по диагонали от моей спальни, хотя это вас не может интересовать. Дверь открыта. Она всегда открыта для вас.

Гейбриел рассмеялся, а Мерри устремилась вниз, только раз обернувшись на него с многообещающей улыбкой.

– У нас мог быть красивый роман, Гейбриел. Вы никогда не узнаете, что упустили.

Гейбриел покачал головой и снова пошел по холлу, заглянув с удовольствием в роскошно обставленную спальню Мерри: одеяло из атласа цвета янтаря было разложено на ночь. Вино и бокалы стояли на подносе рядом с блюдом с рыхлым белым сыром, бисквитами и пирожными с малиновым кремом.

И все это ничуть не показалось ему соблазнительным.

Выйдя из спальни, он услышал позади легкий звон стекла, за которым последовали приглушенные шаги. Неужели у Мерри есть тайный поклонник, спрятавшийся там? Который теперь вышел из укрытия или вообще не был приглашен? Он мысленно пересчитал количество гостей, с которыми сидел за ужином. Пятеро ушли с Тимоти играть в карты. Остальные остались внизу.