Я займусь твоим питанием, — рассмеялась Тамара.

Генрих обнял ее и не отпускал.

— Ты сам делал пирожные?

— Конечно. И торт. Пробуй.

— Я и так вижу, что они восхитительные.

Время замерло в этой конкретной кухне. Двое влюбленных пили чай с лимоном и все говорили о всякой чепухе. Смеялись и снова говорили. Наконец, они вернулись к действительности.

— Ну, что, пойдем к Юрию? — вздохнула Тамара.

— А ты тогда забыла у нас свой красный берет с шарфом. Вот, смотри. Я иногда спал рядом с ними. Когда было очень тоскливо. Они такие мягкие и до сих пор пахнут твоими духами.

— Шутишь? За двадцать лет все выветрилось.

— Нет. Понюхай.

— Да. Пахнет. «Шанель № 19».

Генрих надел на озябшую Тамару берет, куртку, забрал внутрь все волосы и поцеловал. Потом он замотал ее шарфом красного цвета, накинул на себя куртку и пошел с Тамарой на улицу. Джип Юрия стоял около булочной.

— Я теперь — булочник. Представляешь?

— Нет.

— Пеку хлеб, пироги, булочки, торты…

Когда они дошли до джипа, припаркованного рядом с булочной Генриха, Тамара внезапно стала громко стыдить его на немецком за то, что он забыл заказать изюм и орехи, а потом буквально впихнула его в булочную. Продавщицы переглянулись, а Генрих в состоянии крайнего удивления промямлил, что это его невеста, потом уточнил — жена. Тамара отчитала продавщиц за грязные шапочки и, заметив дверь в подсобное помещение, увлекла туда Генриха. Когда дверь плотно закрылась, она села и сдавила свою голову руками.

— Генрих, кажется, у нас большие проблемы.

— А что случилось, Тамара?

— Зови меня Мари. У тебя должны остаться мои документы. Это так?

— Да. Конечно. Только я не понимаю…

— Голова кругом. Когда ты шел мимо джипа, ты ничего не заметил?

— Нет.

— Дверца была приоткрыта. В виске у Юрия была маленькая круглая ранка. Его убили минут 10 назад, может пятнадцать. Думаю, из-за того термоса. Помнишь? Мы его нашли. Вчера. В том месте, где тебя убили, то есть, ранили. У горы этой несчастной Лорелеи. Очевидно, кто-то следил за Юрием. Возможно, меня они не узнали сейчас из-за берета. Но нам нужно уехать отсюда. Срочно. У тебя есть другой выход из булочной?

— Конечно.

— А заместитель есть?

— Фрау Миллер.

— Это какая, полненькая?

— Нет. Она мой, как бы экономист. Она сейчас дома.

— А, бухгалтер…

— Я могу ей позвонить.

— Хорошо, Генрих. По дороге позвонишь. Сейчас здесь будет полиция. Нам нужно уйти. А машина у тебя есть?

— Да, конечно. Две машины. «БМВ» и «Мерседес».

— Хорошо живут немецкие булочники! Давай, пойдем к тебе домой. А этим скажи, что поедешь на ярмарку за продуктами. Ну, придумай что-нибудь. Пошли!

Генрих что-то пробубнил продавщицам и вышел со спутницей через заднюю дверь. Они быстро вернулись домой. Мать не показывалась. Генрих сложил в сумку пару свитеров, джинсы, документы, и сладкая парочка отчалила из опасного места на «Мерседесе», как двадцать лет назад.

— Куда ехать?

— Я тебя похищаю. Давай на юг. Наша цель — Франфуркт-на-Майне. Может, пронесет.

— Что? Я не понял, что ты говоришь.

— Это даже хорошо. Генрих, прости меня! Я опять втягиваю тебя в эти шпионские игры. Но в этот раз я здесь не при чем. Видимо, за Юрием следили. Кто — не знаю. Генрих! Какой ты молодец, что одел на меня этот берет и этот шарф. Меня головные уборы меняют кардинально. То есть, я становлюсь совсем другой. И если они следили, то не заподозрили ничего. Надеюсь!

Она вдруг поняла, что избежала смерти. Каким-то чудом. И теперь ей нужно было выговориться. Она болтала без умолку. Рассказывала всю свою жизнь. Те двадцать лет. А Генрих улыбался улыбкой ребенка и слушал. Счастье медленно разливалось по машине, укутывая пассажиров, словно мягкий розовый плед. Внезапно он сказал:

— Я так люблю тебя, что ты не могла погибнуть. Это как ток, энергия. Она летит от меня к тебе и дает жизнь.

— Я знаю, Генрих. Я все эти годы я чувствовала эту энергию. Иначе, я бы давно умерла или сошла с ума от тоски.

— Как хорошо, что ты есть. Я трижды был в России. Пытался тебя искать. Но как? По фотографии без фамилии и адреса человека трудно найти, — он погладил ее руку.

— Ты не отвлекайся… Дорога скользкая. Ехать долго. Только бы нас пронесло!

Спустя 5 часов парочка почувствовала сильный голод и нашла пристанище в придорожном отеле.

— Поменяй машину, — сказала Тамара, — скажи, что твоя барахлит, и поставь на стоянку. Возьми автомобиль напрокат.

Генрих кивнул, а Тамара пошла делать заказ в кафе. Быстро пообедав, они продолжили путешествие, но уже в другой машине — «Фольксвагене» цыплячьего цвета.

Только к утру следующего дня гамбургские беглецы попали во Франфуркт-на-Майне.

— Знакомьтесь, — сказала Тамара, входя в номер Мариши, где Инна, Марина и Игорь поглощали завтрак, — мой муж Генрих Рихтер.

Пауза всеобщего онемения затягивалась. Генрих улыбался. Тетка медленно снимала куртку и берет.

— Теть! А Юрий где?

— Неважно.

— А этот откуда?

— Мы из Гамбурга. Просто так случилось, я долгие годы считала его погибшим. Но оказалось, что это не так.

Генрих снял куртку и обнял Тамару.

— Сегодня пойдем в ресторан! Это нужно отметить! Отец перевел деньги. Мы богаты!

— А нам с Инной нужно уезжать. Мы заказали билеты в Москву на 11 вечера. Марина нам помогла с деньгами.

— Мы вас проводим в аэропорт. А сейчас нам нужен завтрак и отдых.

— Угощайтесь. Мы набрали разных булочек и печеньев. И «Штолен» — немецкий рождественский пирог. Уже продают везде. Дегустируем.

— И все всухомятку… — строго отчитала Тамара.

Генрих предложил сделать заказ в номер. Тамара одобрила и пошла в душ. Через полчаса компания пировала. Но Тамара была в напряжении. Шпионские игры не знают правил. От этого она чувствовала себя не в своей тарелке. Про смерть Юрия решила промолчать.

Весь день Генриху названивала мать. Он что-то плел про поездку на ярмарку. Извинялся и обещал вернуться. В шесть вечера поехали провожать Игоря и Инну. Тамара постоянно озиралась, отставала от компании, пытаясь выяснить, есть за ними слежка. Генрих понимал, что тревожит его супругу. Но ничего подозрительного Тамара не заметила.

Уже ночью в гостиничном номере, заказав кофе, тетка решила поставить все точки над всеми немецкими «i».

— Генрих, мы должны узаконить наши отношения по моему нынешнему паспорту, в нашем посольстве в Берлине. И у вас. Как там у вас это делается. Я ведь не Мари, а Тамара Дегтяренко.

— Я бы тоже хотела с Андреем, — добавила Марина.

— Подожди.

— Я не хочу ждать. Потом отец начнет психовать, а