Он морально приготовился. Его тело мало на что годилось, зато хорошо выдерживало удары, пусть обычно их и наносили разъяренные из-за опубликованной статьи знаменитости. За все время работы журналистом Стэнли избивали многие: футболисты; супермодель; парочка приятелей известного крикетиста; очень крупная женщина азиатских кровей, чья личность до сих пор оставалась полнейшей загадкой; несколько хористов, как это ни странно; разгневанный кандидат в мэры Ливерпуля; и – последние в этом списке – три хипстера, один из которых разъезжал на роликовых коньках. Перечень не был исчерпывающим, но размышления о нем определенно исчерпали оставшиеся силы Стэнли.

На каком-то этапе падения гравитация прекратила действовать. Хотя во вращающееся тело Стэнли больше не врезались с разных сторон камни, комья земли и острые ветки, его встревожило такое внезапное и резкое отсутствие контакта с чем-либо. Свободное падение означало куда более серьезное столкновение в конце. Не открывая крепко зажмуренные глаза, журналист переместил ладонь, которой заслонял лицо, на затылок, а другой рукой инстинктивно защитил область гениталий. Неизвестно, выберет ли мать-природа своей целью те же уязвимые места, что и другие обидчики, но действия Стэнли уже были отработаны на уровне рефлексов.

Спустя пару секунд он осторожно приоткрыл один глаз и тут же пожалел, что это сделал, так как во всей красе увидел обрыв, куда падал. Насладиться зрелищем в полной мере позволял тот факт, что тело застыло в воздухе, не долетев до земли. Легкий поворот головы показал, что на краю пропасти стоит один из двух незнакомцев, беседовавших с Дариусом Уильямсом в то время, когда тот неожиданно воспламенился. Зависший над головой мужчины сгусток оранжевого света давал как следует рассмотреть черный балахон. Стэнли отметил одеяние первым из-за того, что привык так делать, а не из-за того, что оно было самой привлекающей внимание особенностью визави. Нет, таковым являлось его лицо, разделенное на четыре сектора: красный, зеленый, синий и желтый. Вблизи это напоминало скорее не краску, а цветную татуировку или что-то вроде того, хотя Стэнли никогда раньше не видел ничего похожего.

Наконец незнакомец произнес спокойным и даже веселым голосом без малейшего акцента:

– Здравствуй, пташка. Разве тебе никто не говорил, что шпионить за другими невежливо?

– Я не шпионил, – с трудом выдавил Стэнли, облизав пересохшие губы. Он боялся, что первое же слово рассеет чары, которые держали его в воздухе. – Просто гулял рядом.

– Посреди ночи, пташка? Да еще с фотоаппаратом?

Будто по команде, камера соскользнула со своего места на шее Стэнли и воспарила вверх. Он попытался перехватить своевольный предмет, но понял, что не может и пальцем шевельнуть. Оставалось беспомощно наблюдать, как собеседник с разделенным на четверти лицом лапает бесценный аппарат.

– Я натуралист. Люблю делать фотографии растений и животных. Петушков, например.

– Правда? Боюсь, тебе не повезло, пташка. В здешнем парке не водятся петухи.

– Я знаю, о чем говорю. Тут полно всевозможных тварей. Стоит зазеваться, и нападут.

Мужчина в черном одеянии улыбнулся, демонстрируя ослепительно белоснежные зубы. Возможно, они казались еще белее из-за странной цветной кожи лица. Он посмотрел на фотокамеру, прикоснулся к ней кончиком пальца, и она окуталась языками пламени.

– Эй, ты испортил дорогую вещь!

– Взгляни на это с другой стороны, – еще шире улыбнулся собеседник, – если наш разговор пройдет успешно, возможно, ты сумеешь потребовать компенсацию у своего нанимателя. На кого ты работаешь, кстати?

– Я независимый фотограф. Хотя мои снимки иногда публикуют в журнале «Усадьба».

Человек с цветным лицом поднял ладони, и Стэнли почувствовал, как его тело выпрямляется, а руки сами собой тянутся вверх. Он посмотрел на безоблачное небо с бесстрастно мерцающими звездами.

– Как ты относишься к боли?

– Не могу назвать себя большим поклонником.

Стэнли вывернул шею, чтобы взглянуть на перевернутого теперь собеседника с разделенным на четверти лицом, который с улыбкой наблюдал за ним снизу. Сгусток красного света воспарил и завис над плененным журналистом.

– Тогда, боюсь, тебя и читателей «Усадьбы» ждет неудачная ночь. – Мужчина в балахоне быстро свел ладони вместе, будто собирался хлопнуть, а потом стал медленно разводить их в стороны, самодовольно прокомментировав: – Всегда хотел попробовать это сделать.

– Что именно? – уточнил Стэнли, стараясь не выдать охватившей его паники от ужасного ощущения, что кто-то невидимый тянет за руки и за ноги в разных направлениях.

– Слышал о старинных забавах минувших дней, когда злоумышленников вешали, топили и четвертовали? – промурлыкал собеседник, и нажим усилился. – Хорошая новость: я не собираюсь делать ни первого, ни второго.

– Ладно, ладно, – быстро сказал Стэнли. – Остановись. Пожалуйста. Давай обсудим всё как цивилизованные люди. – В отчаянии он взвесил возможные варианты действий, вернее, попытался придумать хотя бы один.

– Я уже сообщил, что именно меня интересует, – заявил мужчина с цветным лицом, еще чуть-чуть разводя ладони в стороны. – И не собираюсь повторяться.

– А-а! Ладно, я все понял! Я подрядился на небольшую работенку от «Странных времен».

– Что за работенка? – уточнил истязатель, усиливая растяжение так, что каждый мускул в теле Стэнли теперь вопил от боли.

– Я же рассказываю! Хватит! – взмолился он, не в состоянии даже утереть слезы, которые струились по лицу.

– О, я не планирую останавливаться.

– Дариус Уильямс. Проследить. За ним.

– Действительно?

– Пожалуйста! – выкрикнул Стэнли.

Он с отчаянием оглянулся на мучителя и за его спиной заметил тень движения. Затем что-то большое и тяжелое врезалось в затылок мужчины с разделенным на четверти лицом. Он тут же накренился вперед и скатился в овраг, на краю которого остался стоять Окс с каким-то бревном в руках, похожим на половину столба ограждения.

Спустя мгновение неведомая сила отпустила руки и ноги Стэнли. Он обессиленно наклонил голову, испытывая благословенное облегчение.

– Спа… – В эту секунду красный огонек над ним мигнул и исчез. – О-о…

Стэнли не издал ни звука, пока падал. Видимо, его тело расценило полет как улучшение ситуации по сравнению с предыдущим мучением. Похоже, полоса удачи еще продолжалась, и он приземлился на бессознательного истязателя. Но невезение также всегда сопровождало журналиста, поэтому его правая нога приложилась о камни и громко треснула. На этот раз он закричал.

В темноте подозрительные шорохи звучали особенно оглушительно. Потом его коснулась пара рук, и послышался голос Окса:

– Давай помогу. – Он наклонился над напарником, заметил бесчувственное тело мужчины в балахоне и побледнел: – Он ведь еще жив? Я его не прикончил, а?

– Ты беспокоишься об этом подонке? – недоверчиво поинтересовался Стэнли.

– Не хочу становиться убийцей.

На цветном лице незнакомца выделялись потеки крови. Ему разбил нос один из упавших сверху камней либо приземлившийся Стэнли. Несмотря на ранения, было видно, как вздымается и опадает грудь бессознательного мужчины.

– Он в порядке.

– Тогда быстрее валим отсюда, – поторопил Окс, пытаясь поднять крупного напарника. – Пока он не очухался.

– Моя лодыжка, – вскрикнул Стэнли. – Я ее сломал.

– Если твои вопли привлекут внимание приятеля этого весельчака, то сломанными наверняка окажутся и другие части тела, – пропыхтел Окс, смещаясь так, чтобы закинуть себе на плечо руку напарника, и помогая ему встать.

– Подожди секундочку. Я только… – Стэнли навалился на невысокого спутника, который пытался удержать его прямо, и со всего размаха обрушил левую ногу на пах мучителя.

– Полегчало?

– Немного.

Чтобы выбраться из глубокого оврага, потребовалось приложить немало усилий. И еще больше – чтобы отыскать дорогу к фургону почти в полной темноте, так как свет луны не проникал сквозь густую крону деревьев. Но самой сложной частью оказалась пытка мучительно медленным продвижением к цели, ожидая нападения в любую секунду. Организм Стэнли постоянно пробовал отключиться, и вряд ли можно было его за это винить.

Когда журналисты добрались до парковки возле железнодорожной станции, Окс прислонил напарника к ограждению и направился за фургоном сам. Преодоление вдвоем еще одного холма казалось непосильной задачей.

Стэнли заметил отсутствие внедорожника Дариуса Уильямса на парковке, но уже не сумел напрячь мозги и предположить, что это могло означать.

Спустя какое-то время Окс похлопал напарника по щекам, приводя его в чувство.

– Что?

– Ты вырубился.

Стэнли понял, что растянулся на земле. С огромным трудом маленький уфолог снова привел его в вертикальное положение и помог забраться на пассажирское место в фургон. Звук хлопнувшей с другой стороны дверцы и рокот двигателя донеслись до полуобморочного журналиста словно издалека.

– Эй, даже не вздумай, – окликнул его Окс. – Не отключайся опять. – И он резко вошел в поворот.

– Черт! – зашипел Стэнли от боли в лодыжке. – Полегче!

– Прости.

Недовольному пассажиру оставалось только крепко держаться и морально готовиться к новым мучениям, пока Окс безрассудно срезал углы,