бабой. Она тоже откинулась. Не знал её. Яна какая-то. Сейчас с молодой девахой живёт ей ещё и семнадцати нет!

— Ты говорил, что пленников осталось четверо. Кто они? — беру его оставшийся целым мизинец на второй руке. «Санчез» напрягся.

— Винс Доусон, какой-то знакомый знакомого, я не в курсе, честно! Он что-то своровал, а потом не признавался, но его подловили и нашли ворованное. Честно, это вообще до меня было! Я же не первый сюда приехал! Дома отсиживался, пока Альваро на связь не вышел!

— Что знаешь про этого Винса? — палец крепко сжимается в моей хватке.

— Почти ничего! Около тридцати, лысый как коленка, крутого из себя строил, а как зомби увидел, сразу штаны обмочил. Постоянно дрался, а ещё…

— Конкретнее, — палец медленно начал загибаться.

— Сигареты! Вот что он своровал! — заголосил «Санчез». — Курить любит, ужас! Не знаю, как сейчас без никотина там сидит! Но жив ещё, не так давно навещали его!

— Скольких вы убили? — это поможет при объяснении резонов нашего превентивного удара.

— Вообще до вас никого из людей… — палец хрустнул. — А-а-а! — затыкаю ему рот, но аккуратно, чтобы не вцепился в ладонь. На ней, конечно, перчатка, но…

— Прошу, перестань! — заливался пленник, которого, хоть и с трудом (из-за зажатого рта), удавалось понимать

— Время, — хмурится Сара. — Вышло.

Уши различают слабые звуки. Будто бы группа людей громко начала топать в другом конце комплекса. Судя по тому, что звуки действительно были едва слышны, изоляция тут по настоящему хороша.

— Эйден! — в туалет забегает Вилер. — Это будильники! Сработали!

— Всё нормально, — говорю я, — я учитывал это…

— Каким хером? — взгляд Маджо был внимательным и откровенно колючим. — Что, сука, нам теперь делать⁈

— Дайте мне закончить и я всё расскажу, — вытягиваю палец вверх. — У меня есть план и уверяю, он хорош. Но мне надо ещё немного времени. Ясно?

Женщина поджала губы и отвернулась. Лэнс пожал плечами. Том молча встал рядом с закрытой дверью, прислонив к ней ухо. Один Жерар просто перекрестился.

— Можно мне пистолет? — спросил француз. — Не хочу, если что, умирать от зомби. Пущу пулю себе в висок.

— Решительно, — улыбнулся ему. — Не волнуйся, до этого не дойдёт. Но когда доберёмся до наших пленников, то… подумаю о твоём предложении.

— О предложении пустить пулю в голову? — слабо улыбается Пелен. — Об этом никогда не поздно думать, в текущей-то обстановке…

— Ты меня понял, — отмахнулся от него и перевёл внимание на пленника.

— Пришёл в себя? Отлично. Давай по новой, скольких людей вы убили? — я не сомневался, что такие были. Они слишком долго просидели здесь, чтобы не измазаться в каком-нибудь дерьме.

— Группу каких-то отморозков! — выдал он, под отчётливо звучащий топот зомби, которые проносились где-то метрах в двадцати от нас. Прямо по той лестнице, по которой мы спускались вниз. Коротко глянул на Тома, но он промолчал, погружённый в собственный слух. — Они открыто оружием угрожали! Они… — продолжал рассказывать наш пленник.

— Сколько их было? — подтвердить или опровергнуть его слова я не мог. Это могли быть и настоящие ублюдки, похлеще тех, которые убили Наоми, а могли быть самые обычные, мирные ребята.

— Семеро, — выдал «Санчез».

— Ничего о таком не знаю, — проворчал Жерар, когда я перевёл внимание на него. — Либо они сделали это тайно ото всех, либо когда я уже был в камере.

— Второе, — подтвердил мужчина. — На нас ещё не вышли заражённые, потому что был цел забор. Это потом его проломили…

— Что хотели от нас на переговорах? — завладел его безымянным пальцем.

— Чтобы не трогали нас и всё! Миром разойтись! — торопливо выпалил он. Слишком уж быстро, даже для него.

— Врёшь, — мягко улыбаюсь. — Давай-ка кляп, потому что в этот раз я, пожалуй, разобью тебе колени. А то, видать, к потере пальцев уже привык и даже не обращаешь внимания…

На самом деле, он просто истекал кровью и она притупляла боль. Ха, как думаете сигналы о боли попадают в мозг? Через нервы? Верно. Но что питает нервы и не даёт им превратиться сухие и бесполезные нити? Всё работает на крови… и сейчас эта тварь усиленно её теряет. Не так сильно, чтобы умереть от кровопотери (во всяком случае, в ближайшие полчаса-час), но достаточно, чтобы через какое-то время чувствительность в этих местах слегка притупилась.

— Нет, прошу вас! — слёзы вновь брызнули из его глаз. — Богом клянусь!

— Тогда говори, — нож медленно впивается в его палец. Противоречу своим словам, но после разбивания колен он вообще долгое время не сможет соображать. Если останется в сознании. Уж больно это неприятная для жертвы процедура. Слишком болезненная и тяжёлая.

— Не знаю я! — его натурально трясло, но нож это не останавливало. По лезвию потекла очередная струйка крови.

— Последний шанс, — киваю недовольной Саре, которая берёт клейкую ленту.

— Ходили слухи, что можно припасы забрать! — наконец поведал он то, что я и хотел узнать.

— Этот человек говорит то, что ты хочешь услышать, — хмурится Лэнс. — Такое не считается.

— Он просто хочет чтобы всё это прекратилось, — пояснила ему Сара. — Всего лишь не чувствовать этой боли, — пожимает плечами. — Правильно. Ему уже никак более не помочь. Он навсегда останется калекой и попросту не выживет в этом мире. После такого допроса людей убивают.

Прости, девочка. А для моего реального возраста Маджо именно что девочка. Юная и не шибко опытная. Но сейчас не то время и место, чтобы лить слёзки или притворяться хорошим. Уже плевать. Когда я решил откатиться во времени в прошлое, пусть и всего на час, то люди вокруг перестали быть личностями. Они стали картонными статистами и я всего лишь старался, чтобы эти пустышки не мешали мне добывать нужные сведения.

— Откуда знаешь? — Чапман был крайне хмур и мрачен. Я отчётливо ощущал, что если не вернусь в прошлое, то былой дружбы между нами уже не будет. Какое-то время точно. А потом… всё течёт, всё меняется. Это как «репутация» в какой-нибудь игре. Испортил? Делай хорошие дела и со временем восстановишь!

Так и здесь. Поставлю цель — добьюсь всего, что было потеряно прямо сейчас.

Но предпочту просто не допускать подобного вообще. Так быстрее и проще.

— Оттуда, — коротко ответила Маджо. Похоже, в полиции ей дали кое-каких профильных знаний, либо поделился кто-то из коллег. Быть может, служивший в армии. А может и она сама?

Хм… Кто знает?

— Понятно, — криво усмехнулся мой сокомандник.

— О, — слышу слабую вибрацию и достаю телефон. — «Дело сделано», — читаю сообщение от Фримана. — У него получилось? — признаться, я был удивлён. Нет, я ожидал этого, но… Надеялся, в лучшем случае, что Майкл успеет убить одного-двух и «героически погибнет». А тут… хех… — Чемпион, — довольно улыбаюсь.

На меня удивлённо покосились. Ещё бы, ведь информацию о «спецоперации» своего чернокожего товарища я никому не сообщал.

— Топот, совсем рядом, — прервал наш допрос Вилер. Великан схватился за свой топор, но я просто окунулся в серый мир.

Всё. Достаточно. И так провозился куда дольше, чем планировал. Зато узнал крайне много. Не идеально, конечно, но…

Эх, мне бы ещё уточнить про место, где проходят переговоры, да про комнату их лидера… Ай, ладно, зато могу не сомневаться, что караю не просто каких-то случайных людей, о чём, честно сказать, периодически напоминала совесть — которая у меня есть, кто бы что не говорил! — а настоящих убийц и подонков. Людей, которые сажают своих же товарищей в своеобразную тюрьму, да ещё и избивают их. Тех, кто так или иначе убивал других. Тех, кто планировал обокрасть нас, воспользовавшись собственным преимуществом.

И не забываем, что твари хотели попользовать мою Арлин, которую, тем не менее, поливали из шланга ледяной водой. И это явно был не «контрастный душ». Крайне унизительная и неприятная процедура, после которой получить множество душевных травм — как нехрен делать.

Нет, само собой, можно сказать, что это ерунда, особенно по сравнению с тем, что только что сотворил я. Но… современные люди получают психологические травмы даже от того, что кто-то неудачно пошутит про них на работе или в школе. А сейчас речь о том, что молодую девушку, насильно удерживали в подвале и поливали ледяной водой из шланга.

Кхм. Уровень выше, не так