Целитель вытолкнул апатичное тело наружу, и, как мог, оттолкнулся от машины ногами. Сознание терялось, и так отчаянно хотелось сделать вдох. Неправильно. Все неправильно. Нельзя дышать водой. Два тела застряли где-то на полпути в мутных водах Москвы-реки. Не они первые, не они последние. Ярослав дернулся в последнем непроизвольном усилии найти выход из моря пустоты, из черной дыры, забирающей его себе. Но горизонт событий остался далеко позади. И время остановилось.

Просчитать трюк до последней мелочи невозможно, и никто лучше каскадеров не знает об этом. Уж они-то пытаются, как никто другой, предусмотреть все возможные последствия и развитие событий. Есть технологии, по которым можно предсказать с высокой степенью достоверности. Но что такое высокая точность, когда тяжелая машина наскакивает на бордюр тротуара и меняет траекторию движения. Что, если она двигалась в момент столкновения с объектом на скорости, превышающей расчетную на тридцать километров.

Минуту назад Владимир сидел на рулем грузовика и на экране передатчика отслеживал, как точка, обозначающая черный паркетник Баренцева, вылетает на пустую набережную и направляется в сторону предполагаемого столкновения. Все шло по плану – еще минуту назад. Единственная проблема, водитель паркетника, кажется, ускорялся слишком быстро.

– Отменяем? – спросил Владимир Женьку, сидевшего на сиденье рядом с ним. Женька, специалист по слежке, оторвался от экрана и удивленно посмотрел на соседа.

– Почему? – спросил тот.

– Они разгоняются чего-то слишком, – коротко пояснил Владимир. Времени было мало. Грузовичок вывернул из переулка и уже ехал по набережной в некотором удалении от паркетника. Мигалка, впрочем, уже была слышна.

– Но улица вообще пустая.

– Это да. Ну, что? – спросил Владимир в последний раз.

– Они нас уже видят. Второго раза не будет, и Ярик нас кончит за то, что мы все испортили, – фыркнул Женька, и Владимир, покачав головой, нажал на кнопку. Несколько кирпичей выпало на дорогу. Риск – благородное дело. Деньги – нужная вещь. Не будет кирпичей на дороге – не будет и денег. На зарплату жить крайне сложно.

– Летят! – кивнул тот, глядя на то, как закрутило паркетник. «КамАЗ» немедленно съехал с дороги в переулок.

– Не нравится мне их траектория. Вот черт! – крикнул Владимир, когда вдруг машина ударилась о тротуар, подпрыгнула и покатилась, увлекаемая инерцией, на ограждение набережной.

– Там хоть лед? – прошептал Женька.

– Ни черта! – Владимир резко нажал на тормоз, переключился на нейтраль. – Садись, уезжай.

– Что? – вытаращился на него сосед.

– Уводи машину. Сейчас же! Как мы планировали, – в голос заорал Владимир, открывая на ходу дверь.

– С ума сошел? – Женька подпрыгнул и на ходу перебрался на водительское сиденье. Дорога была свободна, буквально несколько машин. До двора, где они должны были передать грузовик, сгрузить кирпичи и сменить номера, оставалось буквально чуть-чуть. Может быть, все и обойдется. Не было бы ментов. Впрочем, для них есть липовые накладные.

Владимир подоспел, когда машина уже исчезла из зоны видимости. Он скинул ботинки, куртку-пуховик, свитер. Людей почти не было, но пара машин остановилась чуть поодаль, привлеченная видом раскуроченной оградки. Владимир нырнул вниз, не задумываясь. Времени не было. И дело было даже не в том, что он хотел все же получить свои деньги. Они были тут ни при чем. Просто это единственное, что должно было быть сделано в такой ситуации. Ты прыгаешь – я прыгаю. Мы – вместе.

Вода оказалась ожидаемо ледяной и невыносимо грязной при этом. Владимир с трудом разбирал направление, ориентируясь скорее по какому-то шестому чувству, чем по реальным приметам. Несколько секунд – и он вынырнул, почти задохнувшись от холода. Сердце застучало как бешеное. Вот же черт принес их всех сюда. Идиоты.

Он нырнул снова. И снова – с тем же результатом. Как вдруг – заметил фигуру, медленно дергающуюся в воде. Кто это был?

Баренцев.

Владимир узнал его, подтолкнул к поверхности, оторвал от себя его руки. Он паниковал, но был жив, шевелился. Особенно задергался, когда понял, что поверхность рядом. Владимир вдохнул еще раз, так глубоко, как мог, и нырнул снова. Он плыл и плыл вниз, в темноту, пока вдруг не заметил странные искаженные лучи света, отражающиеся откуда-то из глубины. Машина шла ко дну, все еще поблескивая фарами ближнего света.

Владимир заставил себя не паниковать. Он огляделся, сместив угол обзора в сторону света, и тут заметил два тела, болтающиеся без всяких признаков движения в толще воды.

Это было плохо.

Двое – слишком много. Не вытянет. Но попробовать стоило. Может быть, там, на поверхности, кто-то уже раздевается, чтобы нырнуть за ними, чтобы помочь. В конце концов, именно это же отличает нас от зверей – способность сначала совершать какие-то невообразимые и совершенно нелогичные глупости, а затем исправлять, проявляя чудеса героизма.

Владимир подхватил Ярослава и второго, водителя, по-видимому, за волосы, и потащил вверх. Слава богу, тянуть было недалеко. Страхов сделал все, что смог. Не хватило совсем чуть-чуть.

– Кто-нибудь! Помогите! – кричал Баренцев, цепляясь за гранитную набережную, высокую и неприступную. – Вытащите меня.

– Сейчас, мужик! Сейчас! – кричал кто-то сверху. Второй охранник уцепился за железку, торчавшую из набережной, и молча висел на ней, стараясь унять дрожь в зубах. Его и вытащили первым. Два троса скрепили карабинами, продели под спиной – держаться водитель мог очень слабо, и был риск, что он сорвется обратно. Холод лишал руки подвижности. Баренцев выбрался на берег вторым – и оказался куда бодрее своего охранника. Сказался, видать, бег по утрам и полное, стерильное непитие, к которому он так тяжело привыкал.

– Они не дышат! – крикнул Владимир, с трудом подняв над водой головы Ярослава и второго охранника.

– Привяжешь? – спросил кто-то, и народ принялся сооружать на месте еще один крюк из тросов. Через несколько минут все было кончено.

– Отойдите! – кричал Владимир, разгоняя все набухающую толпу. Он принялся делать искусственное дыхание Ярославу. Это было ужасно – делать искусственное дыхание одному, в то время как в нем нуждаются двое. Лицо Страхова посинело, на щеке кровил порез. Видимо, об стекло. Чудо, что они вообще выбрались.

– Что с ним? Он выживет? – почти кричал Баренцев, хотя голос и не слушался. Забавно, судьба охранника его практически не волновала.

– Не знаю, – рявкнул Владимир, продолжая стучать по груди целителя. – Отойдите.

– Он спас меня. Просил меня не ехать. Это экстрасенс. – Бизнесмен озирался на людей, столпившихся вокруг, и диковато улыбался. Конечно же, господин Баренцев решил, что все это случилось не случайно. Карма. Божий промысел.