litbaza книги онлайнЭротикаСоблазнитель - Збигнев Ненацкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 100
Перейти на страницу:

В конюшне, на каменном полу, у деревянных яслей стоит мой автомобиль. Там не пахнет ни лошадиной мочой, ни овсом и сеном, а разносится слабый запах бензина и машинного масла. А ведь я довольно часто слышу ржание коня и топот его копыт, когда он мчится по кромке болот.

На одном из островов на озере, которые видны из моих окон, я иногда замечаю отблески огня – я тогда гадаю, кто разжег костер: туристы, рыбаки или пьяный пастор Агрикола, переставший верить в Бога, но не переставший искать правды. Я часто вспоминаю о Ионсе Эренрейхе и думаю, зачем люди пытаются изменить мир. Я также думаю и о моей прекрасной соседке, Дженни фон Гуштедт, которая вращает золотой перстень на пальце – перстень с камнем и маленькой черной стрелой; эта стрела попала в меня.

Довольно часто меня навещает Борунь, старый учитель, и берет книги, которые, впрочем, быстро возвращает. Он говорит: «Теперь я редко когда читаю до конца какую-нибудь книгу. Откладываю ее, потому что не вижу в ней правды». Странно, что существуют люди, которым одной красоты мало, им подавай еще и правду. Мои друзья утверждают, что прекрасное существует независимо от правды, оно какое-то таинственное, вечное, а правда или есть, или ее нет. Но я думаю немного иначе – я знаю, что существует правда для каждого из нас. И все они – фон Бальк с грустным лицом, пастор Агрикола, Ионс, и, наверное, я вместе с ними, мы все еще ищем и жаждем правды. Через эту правду, как через туман, который поднимается над болотом, мы хотим увидеть контуры прекрасного.

Серые монашенки из монастыря старообрядцев в Войнове рассказывали мне, что во времена, когда монастырем управляла набожная и молоденькая монашка Праксия, среди них жил такой набожный муж, что даже жестом он не хотел обидеть Бога. Он не мылся и не переодевался, чтобы наготой своею не оскорблять собственных глаз. И умер от грязи, съеденный вшами.

Среди нас живут набожные мужи, которые не хотят оскорблять прекрасное, содержащееся в произведениях искусства, они готовы негодовать, когда кто-то стремится сорвать с героев их благородные одежды.

* * *

До войны мы жили в маленьком городке, где мой отец был врачом. Мы занимали большой, семикомнатный дом, где седьмая комната предназначалась для моей бабки. По тем временам эта женщина считалась довольно богатой, у нее были доходные дома в большом городе и приличная пенсия за мужа, высокопоставленного железнодорожного чиновника. Кроме того, она имела трех дочерей, которые удачно вышли замуж. Бабка гостила то у одной, то у другой, но чаще всего жила в доме моих родителей, где у нее была прекрасно обставленная комната.

Я помню свою бабку, невысокую женщину, всегда одетую в черное. Помню также себя по фотографиям тех лет – пятилетнего светловолосого мальчика с мечтательным выражением лица. В моей памяти осталось, как однажды в воскресенье бабка взяла меня за руку и пошла со мной в костел. Но мы не вошли как обычно внутрь, а сели в длинный ряд просящих милостыню у костела старушек. Моя бабка тоже протянула руку и велела мне сделать то же самое. Мне понравилось, как прекрасно одетые дамы, которых я видел в доме, клали мелкие и крупные монеты в основном в мою маленькую ладонь. Именно я собрал больше всех, намного больше, чем моя бабка и остальные старушки-нищенки.

На следующий день моя мать решила повеситься, а отец сразу же выехал в воеводский город просить перевести его в другое место. Но прежде чем это случилось, я еще долго испытывал странное удовольствие, когда меня, гуляющего по улице или игравшего в скверике, где росло множество разных цветов, останавливали дамы с пахнущими духами пальцами, которые гладили меня по волосам и говорили: «Бедный ребенок, твоя мать выгнала тебя из дома и заставила побираться». Наполненный невыразимой гордостью, я потом возвращался домой, где две служанки подавали мне обед, а учитель английского ежедневно занимался со мной два часа.

Через много лет, когда я, уже будучи восемнадцатилетним лицеистом, пытался сочинять рассказы, один писатель, которому я принес свои опусы, посоветовал мне: «Обратитесь к суровой действительности своих детских впечатлений, мой молодой коллега». Другой литератор написал мне, что у меня есть определенный талант, который я не имею права растратить. К сожалению, мой новый рассказ как-то попал в руки отца.

– У твоей бабки был старческий маниакальный психоз, – сказал он и бросил рукопись в горящую открытую конфорку.

– Отец! – крикнул я. – Ты убил во мне Бальзака! Уничтожил «Мать Горио».

* * *

И вот тогда-то и родился Ганс Иорг.

* * *

В большой аудитории я всегда сидел в первом ряду из-за своей близорукости. Помню большой экран и увеличенный на нем синевато-серый человеческий мозг, похожий на непропеченную, неправильной формы буханку хлеба.

– Дамы и господа! – говорил профессор К. – Как вы видите, мозг параноика часто внешне ничем не отличается от мозга нормального человека. Однако в этом мозгу происходят процессы, причину которых, смысла и цели мы до сих пор не в состоянии понять. В клинической картине паранойи мы всегда констатируем неповрежденную структуру личности, отсутствие галлюцинаций и чистое сознание. Остаются лишь фантомы, связанные в удивительно логическую систему, в которой нет никаких пробелов, если не считать ошибочной отправную точку. Нам известны несколько разновидностей паранойи. Бред ревности, бред склочника, религиозный бред, бред изобретательства, а также бред отношений, когда интеллигентный параноик способен окружающим внушить свои химеры. В таком случае либо человек примитивный, либо, с другой стороны, чрезмерно впечатлительный, как, например, выдающийся художник, человек, по сути дела, психически здоровый, может позаимствовать у больного всю его бредовую систему вместе с его эффективной динамикой и силой убеждения. Особенно у женщин-параноичек мы видим манию, основанную на убеждении, что все проблемы в ее личной и профессиональной жизни вызваны скрытой любовью, которую к ней питает некто могущественный и влиятельный. В зависимости от среды, для бедной швеи это будет знатный граф или барон, живущий в соседнем замке, для рабочей в капиталистической системе – фабрикант или член правления промышленной корпорации, в другой системе – директор или главный инженер, либо какое-то влиятельное политическое лицо. Кстати, я позволю себе сделать отступление и вернуться к уже упомянутым на предыдущих лекциях так называемым шоковым переживаниям, которые, как считают профаны, являются фактором, вызывающим психические нарушения устойчивого характера, например, паранойю. Вероятно, нет смысла в таком обществе напоминать, что на появление тех или иных аномалий в психической жизни человека могут иметь влияние не только экзогенные, то есть внеорганические факторы, но также и эндогенные, или внутриорганические. Вероятно, большую роль в жизни человека играют такие отрицательные явления, как неприятные переживания, продолжительные аффективные напряжения, тоска, переутомление, огорчения и отсутствие сна, неправильный образ жизни и сексуальные нарушения, атмосферные условия и интрапсихические конфликты. Еще Павлов доказал на собаках, что не все они одинаково реагировали на одни и те же импульсы. Экспериментальные неврозы появлялись тем чаще, чем слабее была нервная система собаки. Подобное происходит и с людьми. Тем не менее кажется сомнительным, чтобы эти вызывающие шок переживания, огорчения и заботы могли приводить к устойчивым нарушениям. Для примера: безумие Арбенина не могло возникнуть лишь тогда, когда он убедился, что убил подозреваемую в измене невинную жену, безумие это родилось гораздо раньше. Оно проявилось в пригрезившихся ему подозрениях в отношении жены, а после убийства стало совершенно ясным для окружающих…

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?