– Ты что, не понял? Жиром мозги заплыли? Срочно тащи их сюда.

Набука Вабанда козырнул…

…«Шевроле-Субурбана» заехал под тонированный козырек отеля. Швейцар тут же сбежал с крыльца, распахнул дверцу.

– Не беспокойтесь, синьор, – угодливо затараторил он, – я отгоню вашу машину на стоянку.

Ливийская пара переглянулась, раньше такой услуги в отеле не наблюдалось. Ключи перекочевали к швейцару.

– Вы забыли бумажник в машине, он, конечно, не пропадет. – Швейцар, как и официант в уличном кафе, наотрез отказался от чаевых.

Пока шло препирательство и соревнование в учтивости, у отеля остановился лимузин с государственным гербом на дверце и эмблемой МВД. Набука Вабанда с показным достоинством выбрался из машины и, приблизившись к ливийской паре, застенчиво козырнул.

– Вы, кажется, министр внутренних дел? – приподнял брови ливиец, а его спутница смерила главного полицейского страны изучающим взглядом.

– Да, полковник Вабанда. – Голос министра звучал вкрадчиво, словно у оператора службы «секс по телефону». – Попрошу пройти ко мне в машину.

– Мы что-то нарушили? – изумилась молодая женщина.

– Что вы… наоборот.

Когда дверцы министерского авто мягко закрылись и стеклянная перегородка, отделяющая салон от водителя, плавно пошла вверх, Вабанда заговорщицки улыбнулся:

– Его Высокопревосходительство – президент Азариас Лулу хотел бы видеть вас.

– Вы ни с кем нас не перепутали? – вырвалось у женщины.

Ливиец положил руку на ее ладонь.

– Это большая честь для нас. Когда он желает принять нас?

Мини-субмарина «Адмирал Макаров» в очередной раз ткнулась носом в камень, перегораживавший выход в устье грота. Раздался скрежет титанового корпуса о песчаник, натужно загудели ходовые электродвигатели. Винты с максимальной скоростью гнали воду за кормой. Илья Георгиевич зычно матерился. Камень только содрогался, но не собирался освобождать дорогу.

– Брось, командир, – старпом устало поднялся с вертящегося кресла, – вон, батареи уже еле зарядку показывают. Не спихнуть нам его. Все твои расчеты не оправдываются. Такая каменюка тонн двадцать весит.

Одно неосторожное движение, и Николай Даргель задел головой воздухоочистительную пластину, прикрученную проволокой к переборке.

– Ты поосторожней, старпом. Вода под ногами хлюпает. А если пластина в нее упадет, то сгорим мы синим пламенем. Полыхнет, как на «Курске» в девятом отсеке. Или ты уже матчасть лодки забыл? – Макаров отпустил джойстик управления.

На экране монитора четко вырисовывались контуры злосчастного камня, с которым пытался справиться командир. На подлодке стало необычайно тихо, на этом фоне даже звук стекающей с перископной стойки воды казался ревом Ниагарского водопада. Старпом бережно придержал пластину рукой, чтобы не раскачивалась.

– Да, и с водой, и с маслом ей контакт противопоказан. Про «Курск» ты к месту вспомнил. – Пребывание вдвоем на обреченной подлодке заставило и педанта Даргеля перейти на «ты» в общении с командиром. – До этого я все сомневался, правильно ли наш экипаж подобран? А теперь полностью согласен с адмиралом Столетовым – молодец мужик. Все правильно сделал: одни детдомовцы и те, у кого не осталось близких родственников. Некому будет крик поднимать, когда мы из похода не вернемся.

Помолчали, Илья Георгиевич по-прежнему созерцал оконтуренный белыми линиями камень на мониторе.

Старпом протянул мечтательно:

– Сейчас бы бутыль хорошего коньяка. Хоть понюхать перед смертью.

Морской Волк невозмутимо запустил руку в глубокий карман комбинезона, протянул флягу. Старпом округлил глаза:

– Так у тебя было, и ты молчал?

– А ты не спрашивал.

Николай Даргель, поколебавшись, открутил крышку, откинул ее, и она повисла на цепочке. Но только собрался приложиться, как Морской Волк одернул его:

– Пьянка на боевом посту? Устав нарушаем? Погоны не жмут, а, товарищ капитан третьего ранга?

– Так ведь ты сам предложил… – растерянно проговорил старпом, дивясь изменению настроения командира.

– Ты хотел только понюхать – вот я и выполнил твое пожелание. По уставу нюхать не запрещено.

– Хана нам, – уныло ответил Даргель и с тяжелым вздохом закрутил крышку. – В этом железном гробу и помрем. Забери ее, чтобы не соблазняться. Нервы у тебя, командир, железные.

– Еще не вечер, – хладнокровно бросил Морской Волк. – Давай прикинем по-другому. Если мы не можем столкнуть камень, то, может, стоит попытаться его поднять, перевернуть?

– С нашим-то водоизмещением? Да и субмарина – не подъемный кран. За бортом бригады стропальщиков что-то не наблюдается.

– Учти, что в воде этот камень весит меньше, чем на суше. А если поднимать его с одной стороны, то и этот вес надо делить на два. Видишь, слева он опирается не с самого края, а в метре от него. Следовательно, еще часть веса можно со счета сбросить. Задачка для десятого класса средней школы…

– Не получится. А если и освободим протоку, выйдем в устье, то там – стена обрушенного козырька.

– Ты в школе про Ленина учил? – неожиданно спросил командир.

– Ну… – растерялся старпом.

– Значит, должен помнить. Когда Владимира Ильича жандарм в ссылку сопровождал, то приговаривал. Мол, молодой человек, куда вы прете? Перед вами стена. А тот возьми и скажи: «Стена, да трухлявая. Ткни и развалится».

– Брехня. Не было такого. Потом уже придумали.

– Если и придумали, не беда. Зато «внушает». – Макаров взялся за джойстик управления рулями. – Дифферент на нос – тридцать градусов…

Старпом, не веря в успех затеи, продул на треть балластную цистерну.

– Есть дифферент, – доложил он.

Субмарина медленно приближалась к камню. Ее нос в нарушение всех правил судостроения и гидродинамики был не обтекаемым, как у большинства подлодок, а заостренным, сложенным пирамидой из четырех плоскостей. Такой конфигурацией конструкторы добились максимального рассеивания отраженных импульсов сонаров противника. Наклоненная ко дну носом подлодка вошла под камень вершиной титановой пирамиды. Вновь натужно загудели двигатели.

– Выровнять дифферент.

– Есть выровнять.

Подлодка медленно выравнивалась. Старпом и Макаров затаили дыхание. Настил на их глазах принимал горизонтальное положение. Заглянуть, что же на самом деле происходит с камнем, не было возможности. Слишком близко находился он от субмарины.

– Движется или мы из-под него выскользнули? – прошептал Макаров.

Титановый корпус скрипел, потрескивал.

– Зацепили. Выдержим.