сглатываю. В моей голове роится огромное количество мыслей и вопросов, но мне удается немного разгрести их таким образом, чтобы получился мысленный диалог.

“Леонора, что здесь происходит? Почему ты здесь и зачем Рэйвен привел сюда меня?”

“Милая моя, мне правда очень жаль. Ты можешь не поверить мне, но я не знала, что все так обернется”

“Что обернется? Объясни, я ничего не понимаю”

“Это очень сложно сделать, но я попытаюсь…” — даже в голове голос Леоноры звучит очень спокойно, хоть в нем и проскакивают нотки горечи, — “Ты знаешь кто такие гримы?”

Я сразу же вспоминаю рассказы Лины и собственные сны о кошмарных существах из тени и мрака.

“Да, это чудовища, способные менять свою форму, с которыми когда-то давно воевали драконы, пока они не заперли всех гримов где-то в другом мире”

“В целом, да. И хорошо что ты об этом знаешь, мне будет немного проще все объяснить. Дело в том, что по вине гримов, господин Рэйвен лишился отца. Это заставило его бросить все силы на исследования гримов и их магии. Из-за того, что эти исследования никто не поддерживал, считая их опасными, он долгое время работал один, в тайне ото все всех. Пока он не встретил меня. Я тоже лишилась семьи. Правда, не по вине гримов, а из-за войны. Не смотря на заявления соседского драконьего владыки о том, что их воины не тронут обычных жителей… они вырезали всех, вплоть до новорожденных детей. Поэтому я, как и Рэйвен, горела желанием обрести силу, превосходящую существующую. Силу, благодаря которой, я смогла бы снова вернуть к жизни как свою младшую сестру с любимым, так и тех, кто погиб в этой бессмысленной бойне…”

Я чувствую как Леонора дрожит, а благодаря телепатии или передаче мыслей, уж не знаю что она использует, но я ощущаю насколько сильно терзают ее болезненные воспоминания.

Мне становится так жалко Леонору, что я сама обнимаю ее и поглаживаю по волосам, как меня когда-то успокаивала Лина.

“Конечно, воскресить человека невозможно,” — продолжает Леонора, — “Но, благодаря магии гримов, нашелся другой способ. Можно создать тела, которые были бы неотличимы от тел моих близких, а потом вложить в эти тела их воспоминания. Узнав о такой возможности, я решила рискнуть и стала помогать Рэйвену в его исследованиях. И когда мы окончательно убедились в том, что это возможно, встала новая проблема. Магия гримов, которая осталась в нашем мире, за столетия истреблений их драконами, ослабла настолько, что ее сил будет недостаточно. Однако, Рэйвен нашел способ открыть портал в мир гримов с помощью запечатанного обелиска”

После этих слов, меня насквозь пронзает ядерная смесь из чувства тревоги, ужаса и понимания.

Я поворачиваю голову к обелиску и ощущаю, как мозайка начинает складываться воедино. Теперь, многое из того, что казалось странным и даже нелогичным, становится на свои места.

Во всяком случае, понятно откуда у Леоноры такая сильная магия и у кого она училась. Понятно, что именно нашел отец Рэйвена и Виррала на территории нынешней академии. Понятно, почему драконьи владыки решили умолчать об этой находке.

Непонятно только…

“А как это связано со мной?” — ошарашенно спрашиваю я, — “И вообще, портал в мир гримов? Разве это не опасно?”

Я чувствую как Леонора колеблется. Она будто взвешивает стоит ли мне все рассказывать или нет. Но, в итоге, я снова слышу ее голос в своей голове.

“К сожалению, я не могу ответить ни на один из этих вопросов. Рэйвен сказал, что для открытия портала потребуется снять метку с истинной и привести ее в академию. К сожалению, подробностей я не знаю. Но я брала с него слово, что ни с тобой, ни с кем-то из академии ничего не случится. А Рэйвен, хоть и несдержан, но он никогда не нарушал своего слова”

Ледяной холод, который пробегал у меня по спине, после ее слов сковал меня окончательно. Не знаю какие у Леоноры отношения с Рэйвеном, но я бы ему не доверяла.

— Ну что, наговорились? — внезапно раздается его голос за нашими спинами.

Мы с Леонорой одновременно вздрагиваем и поворачиваемся к нему.

— Неужели вы думали, что я вас не слышу? Магия гримов, помноженная на мощь драконов, творят чудеса, — скалится Рэйвен, — Хотя, мне плевать на ваши секреты. Все готово.

Я хочу спросить что именно готово и для чего, но от испуга в горле все пересыхает.

Леонора послушно встает и берет меня за руки, помогая подняться.

— Что дальше? — спрашивает она.

— Начинай извлечение, — глядя прямо в глаза Леоноре, говорит он уверенным голосом.

— Чего? — Леонора переводит непонимаюший взгляд с Рэйвена на меня.

Рэйвен раздраженно вздыхает.

— Ее ребенка!

Глава 37

— Ребенка? — в шоке повторяю я, рефлекторно закрывая дрожащими руками свой живот, — Откуда вы знаете?

Рэйвен поворачивается ко мне и вонзает в меня недовольный взгляд.

— Узнать это было несложно. Гораздо сложнее оказалось сохранить все в тайне от твоего дракона. Угораздило же Вирралу поселить тебя с такой болтливой девкой.

Я дергаюсь от его слов, будто мне залепили пощечину.

— Лина? Так это ты забрал ее? Что с ней и где она сейчас?

Я понимаю, что сейчас не в том положении, чтобы задавать вопросы, особенно, Рэйвену, который фактически похитил меня. Однако, когда речь зашла о Лине, я не смогла сдержаться.

Мой голос дрожит, но внутри у меня все ходит ходуном от возмущения. Пусть только попробует сделать что-то Лине…

— Ну, не конкретно я, — ухмыляется Рэйвен кидая взгляд на безмолвного Джаспера, — Но, в целом, да. И не только ее. Пришлось также позаботиться и о целителях, которые могли знать о твоем ребенке.

По спине снова ползет ледяной холод. Так вот куда пропала наша целительница и лекарь Даррека!

— Не беспокойся, они все живы и находятся в потайном месте. Их пришлось напоить той же настойкой, что и тебя. Поэтому, они скорее всего сейчас они все еще в отключке.

У меня на глазах выступают слезы. С одной стороны, я искренне рада, что с Линой и остальными все в порядке. Но с другой, я дико переживаю, что они сейчас находятся неизвестно где и я никак не могу им помочь.

Да что там помочь им, я не могу даже самой себе помочь…

— Что ты стоишь столбом? — переключается Рэйвен на Леонору, — Начинай.

Я в панике перевожу взгляд на Леонору и вижу как ее трясет. Ее глаза смотрят в пол, а губы дрожат.

— Так вот для чего тебе была