На обворожительную кельнершу сразу же обратили внимание соскучившиеся по женской ласке немецкие офицеры, которые после успешных операций немецкого Балтийского флота толпами потянулись в Либаву.

Среди ухажеров Клары появился и некий лейтенант фон Клаус. Во время одного из интимных разговоров женщина открылась офицеру, что какое-то время ее любовником был лейтенант русского флота. Причем, по словам женщины, он был так в нее влюблен, что в ее присутствии раскладывал на столе документы и планы и что-то старательно писал, считал, чертил…

Чтобы охладить пыл охваченного внезапной ревностью Клауса, женщина, улыбаясь, добавила, что она давно забыла этого русского. К тому же и поступил он совсем не по-мужски: бежав из Либавы, он не только не соизволил попрощаться с ней, но даже оставил у нее свои вещи.

И Клара тут же продемонстрировала немцу все то барахло, которое якобы оставил ей сбежавший любовник. И хотя в брошенном «наследстве» оказалось много полезных для мужчины вещей, наибольший интерес у Клауса вызвал набитый бумагами портфель, который он и прихватил с собой, уходя поздно ночью от возлюбленной…

Все документы, которые унес с собой Клаус, скрупулезно были исследованы в Главном штабе ВМС Германии. И эксперты пришли к выводу, что документы подлинные. В такое везение невозможно было поверить, но оно было наяву: на столе у командующего флотом лежали схемы беспрепятственного выхода через Финский залив в открытое море.

Для осуществления прорыва через минные поля немцы выбрали Десятую флотилию, укомплектованную новейшими миноносцами. Однако, чтобы исключить даже минимальный риск, накануне прорыва было решено сначала по указанному в схемах пути отправить два эсминца. Они уверенно миновали все ловушки и успешно возвратились обратно в порт.

И вот с наступлением сумерек 10 ноября 1916 года флотилия из одиннадцати кораблей немецкого флота вышла из Либавы и направилась в отмеченный на планах проход. Штурманы и техники внимательно следили за курсом. Казалось, все идет нормально. Но неожиданно в течение нескольких минут раздались оглушительные взрывы. Два миноносца погрузились в холодные воды. Один из уцелевших эсминцев, собрав оставшихся в живых моряков, повернул обратно в порт. Уцелевшие восемь кораблей хоть и смогли прорваться в Финский залив, но что предпринимать дальше в этой ситуации — никто не знал.

Выместив свой гнев на небольшом рыбацком городишке Палдиски, немецкие корабли отправились в обратный путь. И тут выяснилось, что по всему ранее пройденному маршруту установлены минные заграждения. Это стало ясно после того, как один за другим начали взрываться и идти ко дну корабли. И лишь три корабля из всей флотилии смогли возвратиться в Либаву. Таким образом, в течение одной только ночи немцы потеряли восьмую часть эсминцев, которые были потоплены за все военные годы.

Впоследствии военные историки признали, что эта операция российских спецслужб, приведшая к гибели столь значительные морские силы противника, была одной из наиболее успешных в Первую мировую войну.

Главную же роль в ней сыграла Клара Изельгоф, которой на самом деле оказалась Анна Ревельская, резидент русской разведки, оставленный в порту Либавы.

Фальшивый код за 500 фунтов

В конце мая 1915 года в гостинице «Ван Остаде» в городе Роттердаме под фамилий Лекок зарегистрировался очередной постоялец. И если бы не его служебный паспорт и дорожная сумка, с которой он ни на минуту не расставался, вряд ли на Лекока обратил внимание портье отеля, который по совместительству выполнял еще и обязанности агента немецкой разведки.

Он почти сразу догадался, что молодой мужчина прибыл в Роттердам с секретным заданием и в его сумке кроме предметов туалета хранятся и какие-то очень важные документы, вероятно предназначенные для английского консульства.

Но поскольку курьер прибыл в Роттердам к вечеру, в консульство он не попал: в связи с наступившими выходными к этому времени оно уже было закрыто. Необходимо было ждать понедельника. Но, к несчастью, понедельник приходился на церковный праздник — Духов день, отмечаемый почти всеми англичанами. Поэтому Лекок должен был запастись терпением до вторника.

И Лекоку ничего не оставалось, как только смириться с неприятной ситуацией и попытаться хоть чем-то заполнить трехдневную форточку. И первое, что он решил, — сходить в гостиничный ресторан и плотно поужинать. Когда Лекок с ключом в руке приблизился к стойке портье, тот недвусмысленно намекнул, что знает место, где можно достаточно приятно провести время.

Лекок для вида сначала заколебался. Но портье с такой настойчивостью стал его убеждать отправиться в предлагаемое им кабаре, что англичанин в конце концов стал поддаваться на уговоры.

Единственное, что его продолжало удерживать от полной капитуляции, это сумка, в которой, о чем он хорошо знал, находился секретный код. Понятно, что вряд ли хоть один здравомыслящий человек секретные документы понесет в злачное место. Но и оставлять сумку в номере — тоже не самый разумный выход. Особенно после того, как он весь день держал ее при себе. Но все же чувства взяли верх над разумом. Немного поколебавшись, Лекок задвинул сумку под кровать и, провожаемый рекомендациями заботливого портье, покинул гостиницу.

В ночном кабаре Лекок пробыл до самого рассвета, а когда добрел до отеля, город уже полностью пробудился. Портье встретил изрядно подвыпившего англичанина почти как вернувшегося с фронта близкого родственника. Он даже помог ему подняться в номер.

Как только Лекок оказался один, он быстро проверил оставленные метки. Сомнений быть не могло: в его отсутствие кодовую книгу извлекали из-под кровати и, скорее всего, уносили для снятия копий. В том, что он не ошибся, Лекок убедился на следующий день: он опять отправился в кабаре, а когда вернулся, то нашел метки нетронутыми…

Прошел год. И снова английские спецслужбы обратились к Лекоку с просьбой повторить свой визит в Роттердам. Но теперь в операцию было решено внести одно важное изменение: Лекок должен был прибыть в Роттердам вечером, чтобы уже утром явиться в консульство.

Таким образом, на сей раз портфель с документами все время должен был находиться при курьере. Войдя в гостиницу, Лекок встретил прежнего портье. И тот, как и год назад, опять предложил провести время в знакомом кабаре. Однако на сей раз англичанин заявил, что очень устал с дороги. К тому же завтра утром необходимо быть в консульстве, и он хочет хорошо выспаться, чтобы выглядеть свежим и бодрым. На лице портье отразилось огорчение, но отговаривать англичанина он не стал…

И только Лекок стал готовиться ко сну, как услышал осторожный стук в дверь. Поинтересовавшись, кто его тревожит в столь поздний час, англичанин услышал тихий голос портье, который попросил на