Она была прекрасна. И очаровательна. В основном из-за улыбки. Широкой, искренней, кажущейся даже великоватой для ее лица. От улыбки на ее щеках появлялись забавные ямочки, а кожа вокруг глаз лучилась морщинками. Глаза ее были исполнены радости, но была в них и толика грусти… возможно, даже обиды.

Улыбка, подумал он. Это за улыбку ее прозвали Светлячком.

Улыбка сделалась чуть кривой.

– В чем дело? – спросила Светлячок.

Он понял, что стоит, как вкопанный. Стоит столбом, таращась на нее, как одурманенный, с расстояния семи-восьми метров. Смутившись, он покачал головой и подошел к краю ее одеяла.

– Сядь и расслабься, – сказала она.

Он опустился на колени, чувствуя, как колотится сердце. Он не мог поверить, что это та девушка, с которой он познакомился прошлой ночью. Та, которая была рядом, когда они услышали страшный голос тролля под променадом, которая обнимала его, когда они вышли на пляж, которая тесно-тесно прижалась к нему, когда они наконец запустили труп тролля в плаванье. Если бы он знал тогда, как она хороша… И замечательно, что не знал, подумал он. Мог бы все испортить.

– Да что с тобой? – требовательно спросила она, уже не улыбаясь, и он увидел в ее глазах беспокойство.

– Ты… Ты такая красивая…

Улыбка вернулась, на этот раз робкая, а вместе с нею на лице проступил легкий румянец.

– Не такая уж и красивая, – сказала она. – Но все равно спасибо. – Она разгладила одеяло ладонью. – Давай садись. – Она переменила позу, снова встав на колени, чтобы освободить для него больше места, и уселась, скрестив ноги.

Джереми сел напротив нее.

– Я уж думала, ты не придешь, – сказала она.

– Извини, просто сложно было вырваться из дома.

– Да ладно, ничего страшного. Я сама пришла сюда несколько минут назад. – Уголок ее губ слегка дернулся вверх. – Не так-то легко вернуться сюда после того, что произошло.

– Я понимаю.

– Тебе не жарко в этой рубашке? – спросила она.

– Немного, – ответил он, доставая из кармана солнцезащитные очки и надевая их. Снял рубашку, скатал в комок, стараясь не выронить из карманов ключи и бумажник, и бросил на одеяло. – Так-то лучше.

Теперь, в темных очках, он позволил себе рассмотреть Светлячка поподробнее.

– То есть ты тоже переживаешь? – спросила она.

На ней было не бикини, а обычный цельный купальник.

– По какому поводу?

Даже вырез на груди не был достаточно глубоким.

– Я о том мужике.

Зато ткань была черной, тонкой и шелковистой. Она плотно облегала тело.

– Да, – ответил он, – очень переживаю.

Он устремил взгляд на ее грудь.

– И я. Так и стоит перед глазами… Все, что произошло там…

Он перевел взгляд с ее груди вниз, на плоский живот.

– …будто кошмарный сон, – продолжала она. – Но ведь все было на самом деле, верно?

Она откинулась назад, выставив бедра, и Джереми не мог не обратить внимания на узкую ложбинку между ними.

– Тут уж ничего не попишешь, – сказал он.

Она сидела так, что ему были видны открытые ложбинки там, где ноги соединяются с пахом. Лобковых волос не было.

– Думаю, – добавил он, – время лечит.

Она переменила позу, и он увидел, как масло для загара поблескивает на внутренней стороне ее бедер.

– Очень на это надеюсь.

Джереми перевел взгляд на ее лицо:

– Мне очень жаль, что мы убили того мужика, – сказал он, – но все равно я ужасно рад, что познакомился с тобой.

Уголки ее губ изогнулись в легкой улыбке:

– Я тоже очень рада. – Подавшись вперед, она положила руку ему на колено. С мгновение сидела неподвижно, а потом, осторожно погладив, убрала руку. – Хочешь, я дам тебе своего масла для загара?

– Да, было бы неплохо.

Не меняя положения ног, она прилегла рядом с Джереми, опершись на локти, и залезла рукой в боковой карман джинсовой сумки. Достав оттуда пластиковый флакончик, передала ему.

Потом, опустив голову на руки, она наблюдала, как Джереми втирал масло в свою кожу. Слава Богу, что он уже успел провести некоторое время на солнце и его кожа не была слишком белой. Он прекрасно понимал, что не обладает внушительной мускулатурой, но упорные тренировки не прошли даром, и он знал, что больше не похож на мозгляка.

Наконец он закончил, вернул флакон Светлячку и прилег на бок лицом к ней.

– Тебе обязательно быть в этих очках? – спросила она. – Мне было бы гораздо приятнее видеть твои глаза.

Джереми почувствовал укол тревоги. Неужели она заметила, как он ее разглядывает?

Он снял очки.

Она улыбнулась:

– У тебя красивые глаза.

– Спасибо. У тебя тоже.

Они смотрели друг на друга. Глаза в глаза. Ее лицо было так близко от его, что он никак не мог сфокусировать взгляд на обоих ее глазах одновременно. Их синева уже начала казаться ему какой-то запредельной.

Он чувствовал себя немного не по себе, играя с ней в гляделки. Ему было хорошо, но как-то странно. Он никогда еще не испытывал ничего подобного. Он испытывал… неуверенность.

Как будто она смотрит ему в душу.

А я – ей, подумал он.

В голове не укладывалось, что это та самая девушка, которая вчера ночью избивала ногами тролля. Сейчас он не видел в ней той злобы. Только нежность и растерянность, смесь радости и печали, ума, любопытства, надежды.

Ему казалось, что он знает, о чем она думает.

Интересно, а знает ли она, о чем думаю я?

Может, она ждет, когда я поцелую ее?

– Хотела бы я, чтобы никого не было вокруг, – сказала Светлячок.

– Да, – сказал Джереми. – Я тоже.

– Почему? – спросила Светлячок.

Он улыбнулся:

– Эй, так не честно. Ты первая сказала, что жалеешь о том, что мы здесь не одни.

– Но ты же согласился.

– Ну да.

– Что бы ты сделал, если бы поблизости никого не было?

– А что бы сделала ты?

Светлячок протянула ладонь и провела ею по его лицу:

– Думаю, мне бы захотелось тебя поцеловать, – сказала она. – Ты тоже думал об этом?

– Да.

Она перевернулась на живот и посмотрела на него, приподнявшись на локтях:

– Но только не сейчас, когда вокруг куча народу. Вот почему мне хочется, чтобы мы оказались одни. Это личное, надеюсь, ты понимаешь?