– Уже несу, – отозвался Бенджи, схватил брезент и направился ко мне.

Я сдвинулась, ожидая, пока Бенджи организует «постель».

– Спасибо, – сказала я и вернулась на прежнее место.

Бенджи выпрямился, не произнеся ни слова, но через минуту вернулся и набросил на меня шерстяное одеяло.

– Мой отец всегда настаивал, чтобы я зимой держал в багажнике одеяло, на всякий случай. Выходит, он и в этом был прав.

– Но не во всем, – возразила я, дрожа под одеялом.

Бенджи растирал мою руку, помогая согреться.

– Да, верно.

– И ты больше не на его стороне.

– Да.

– И как ты себя чувствуешь?

Бенджи немножко подумал, потом усмехнулся:

– Очень даже неплохо. Он также учил меня думать самостоятельно.

– Думаешь, он тебя простит?

– Не знаю. Наверное, мы это выясним, когда я окажусь в федеральной тюрьме… или не выясним.

Я улыбнулась в ответ и задрожала, когда поняла, что Бенджи собирается лечь рядом со мной. Да, в здании радиостанции было чертовски холодно, но это не единственная причина моего желания прижаться к Бенджи. Он давно уже гонялся за мной. Но пока на горизонте не появился Сай, моя душа спала, я не в состоянии была что-либо чувствовать. Как ни иронично, но явление Сая пошло Бенджи на пользу. А теперь, когда дверь наконец распахнулась, я не могла насытиться новыми ощущениями.

Теплый Бенджи примостился рядом со мной, дрожь ослабела, и я прижалась к нему поплотнее.

– Это стало часто повторяться, – хихикнула я.

Бенджи подсунул под меня руку, прижался крепче.

– Должно быть, у меня сегодня счастливый день.

Я усмехнулась и коснулась пальцами его руки. А он сжал мою ладонь, поднес ее к губам и поцеловал.

– Я так по тебе скучал, – прошептал он.

Я повернула голову, прижалась лбом к его подбородку.

– Уже ничто не останется прежним, да?

– Не знаю, – со вздохом ответил Бенджи. – Все зависит от того, о чем именно ты спрашиваешь. Если имеешь в виду наши жизни до встречи с пришельцами… наверное, да, все изменится. Если же говоришь о нашей дружбе… может, и нет.

– Ты, по крайней мере, честен.

Бенджи коснулся губами моего виска:

– Я не хочу, чтобы все стало как прежде. Ты бы никогда раньше не позволила мне так тебя обнимать.

– Не знаю. Ты нравился мне все больше и больше.

– Вот как? – удивился Бенджи, глядя сверху вниз.

Я положила голову на его согнутую руку. Несколько месяцев назад одиночество ничуть меня не тяготило я и не думала о том, чтобы обзавестись возлюбленным.

– Сай скоро улетит, – сообщила я.

– И хорошо, чище станет.

Я округлила глаза.

Бенджи хихикнул:

– Я же не всерьез… – (Я ощущала его дыхание на своих волосах.) – А это что-то означает? Для нас?

– В смысле?

– Когда он исчезнет… – Бенджи немного помолчал. – И останусь только я?..

Я нахмурилась:

– Нет. Это не значит ничего, кроме того, что он улетит.

Бенджи снова замялся. Он хотел что-то сказать, но промолчал.

Я прижалась к нему:

– Не знаю, что у нас с тобой получится, Бенджи. Но в чем я действительно уверена, так это в том, что сейчас лежу в твоих объятиях и чувствую: именно так и должно быть и все мы там, где должны быть.

– Тогда почему ты до сих пор здесь? Мы можем уйти, ты это знаешь. Тебе незачем подвергать себя опасности ради него.

Я посмотрела на Сая и Аполлонию – они улыбались и касались друг друга.

– Он мой друг, и я люблю его.

– Любишь… как друга?

– Просто люблю. Я долго сомневалась, но мне кажется, помощь ему – это то, в чем я нуждаюсь.

– Повезло ему, – пробормотал Бенджи.

Его лицо потемнело от ревности, боли и разочарования.

Я перевернулась на спину, глядя на нависшего надо мной Бенджи.

– Но с тобой все по-другому. – Бенджи безуспешно пытался скрыть напряжение во взгляде, и я погладила его по щеке. – Через несколько часов я попрощаюсь с Саем. Но если бы мне пришлось прощаться с тобой, я бы не выдержала, Бенджи. Не пережила бы разлуки.

Бенджи наклонился, прижался губами к моим губам. И неважно, кто еще находился в помещении и что они подумали. Меня обнимала пара рук, в которых я нуждалась, и только это имело значение.

Бенджи отодвинулся и издал странные звуки. Я посмотрела на него как на сумасшедшего, а потом поняла, что он пытается подозвать кота.

– Чего ты так привязался к этому коту?

– Люблю преодолевать трудности, – ответил Бенджи.

– Если хочешь, чтобы он улегся рядом с нами, тебе следует называть его по имени.

– Ладно. Что предлагаешь?

– Ох, нет, у меня никогда не было домашних животных. Так что сам его называй. А ты вообще уверен, что это он?

– Хорошая мысль. Значит, имя должно быть нейтральным. Как насчет Пуси? Эй, парень… или девочка!

Коту имя понравилось, и он подходил все ближе и ближе, пока Бенджи не погладил его.

– Видишь? Он считает имя весьма недурным.

– И она тоже. А когда она обнаружит, что у тебя нет еды, станет терпеливо выжидать момента, чтобы выцарапать глаза.

Но Пуся нашла местечко поуютнее – на одеяле у моих ног – и, немножко потоптавшись там, улеглась. Я ничего не имела против. Кошка была теплой.

– Да. Она выглядит ужасно злонамеренной, – констатировал Бенджи, почти уткнувшись губами в мое ухо.

Очень скоро я расслабилась, лежа рядом с Бенджи, и почувствовала, что уплываю. Но я не спала, погрузилась в некую теплую, сладкую темноту вроде той, в которую отступила, когда умерла. Мне хотелось лежать неподвижно, расслабившись, ощущая рядом Бенджи. В то мгновение мне казалось, что было бы замечательно ускользнуть куда-то, пусть даже и навеки. И остаться там… Это так легко. Труднее оставаться в полном сознании. И на этот раз даже сложнее, чем в прошлый…

Мое тело дернулось, голоса вокруг стали громче.

– Боже! Да у нее судороги! – кричал Бенджи, обнимая меня. – Что… что делать?

– Ей нужна вода, – неподалеку заговорил Сай.

– Я съезжу, – сказал Бенджи. – Тут заправка в нескольких милях.

– А если тебя поймают? – спросил Сай.

– Некогда спорить! Я еду! – отрезал Бенджи. – Оставайтесь с ней!

Окружающий мир будто сжался, превратился в туннель. Единственными моими ощущениями были тошнота и боль. Каждый нерв кричал. Каждая мышца напряглась. Я знала: если попытаюсь сделать шаг – упаду.