Практически сразу германским командованием организуется контрудар для восстановления положения, к которому привлекается 27-й танковый полк 19-й тд. В 12:45 не пострадавший от удара танков I батальон 80-го пп получает приказ «принять отброшенные противником части II батальона, после чего вместе с 27-м тп контратаковать прорвавшегося противника». К контрудару также привлекается I батальон 253-го пп.

Сосредоточение всех назначенных для контрудара войск в районе Марфино потребовало несколько часов, в итоге батальон 27-го тп вместе с частями 80-го и 253-го пп переходит

в контрнаступление уже в сумерках, в 15:30 (17.30 Москвы). Несмотря на участие танков, контрудар встречает упорное сопротивление. Немцам удается вернуть лишь позиции 253-го полка. По советским данным, эффективного контрудара уже 14 ноября не прослеживается, хотя уровень ведения оперативной документации у участвующих соединений невысокий.

Следует подчеркнуть, что, по свидетельству противника, участвующие в наступлении советские части имели артиллерийскую поддержку в течение всего дня. Дело не ограничилось утренней артподготовкой. В ЖБД 34-й ид указывалось:

«Во время контратаки противник вел сильный артиллерийский огонь из районов Бергичево и Стремилово, а также неоднократно обстреливал Марино из тяжелых минометов. В результате наша артиллерия лишилась множества лошадей, одна из батарей полностью осталась без тягловой силы»[185].

На следующий день к контрудару привлекается часть сил 98-й ид, являвшейся на тот момент корпусным резервом. В 9:00 (11.00 Москвы) началось наступление 98-й ид, в котором участвовали 289-й полк 98-й ид, 27-го тп и II батальон 253-го пп 34-й пд. В свою очередь ударная группировка сводного полка 17-й сд и 26-я тбр еще с 9.00 15 декабря снова перешла в наступление. Целью наступления были деревни Дедня и Жуково, дальше в глубину занятого немцами плацдарма на р. Наре.

Ввиду позднего начала немецкого контрудара для советской стороны ход боя выглядел как отражение атаки танков 26-й тбр и переход противника в контрнаступление за счет прибывшего резерва. Под нажимом противника пехота сводного полка и мотострелки 26-й тбр отходили к Леоново. В истории 98-й пд отмечалось роль танков 27-го тп в успехе атаки на Леоново. Действительно после выбивания танков возможности отражения атаки танков противника у 17-й сд были ограниченными. Доклад Г.К. Жукову Военного совета 43-й армии поздним вечером 15 ноября начинался со слов «Приказа на оставление Тунаево и Леоново не было…».

Командующий Западным фронтом генерал армии Г.К. Жуков за работой. Крайний слева – начальник штаба фронта В.Д. Соколовской

Бывший заместитель командира 1316-го полка 17-й сд Д.Г. Кузнецов вспоминал: «Если сама атака была организована тщательно…, то закрепление Леоново и Тунаево не было сделано, и немцы быстро это поняли. Сил в Тунаево было мало и нам ничего не оставалось, как сделать упор обороны на два станковых пулемета с ограниченным боезапасом. Ночь прошла спокойно, а на другой день отбить атаку немцев с двумя танками было нечем. Противник, обходя Тунаево, приближался к Леоново с двух сторон человек по 60. Я успел предупредить, крикнув: «Кто с оружием – ко мне, остальные – в лес!» Началась перестрелка. Я стрелял из-за погреба напротив дома. […] От Леоново до леса – небольшой подъем и промоина, по которой отступающие ползли»[186]. Д.Г. Кузнецов вспоминал, что на дороге в лес лежал убитый командир танковой бригады, из сумки которого извлекли шифровальные коды.

В итоге на КП в Леоново погибли командир бригады полковник М.И. Левский, начальник штаба бригады полковник В.Я. Гринберг, зам. НШ по оперативной работе капитан В.И. Хорошенко и другие. Военком бригады был ранен и эвакуирован в госпиталь.

Во второй половине дня управление контрударом полностью передается штабу 98-й ид. Из состава 34-й ид в 98-ю ид временно передаются 80-й пи, 253-й пи и действующая на этом участке артиллерия под руководством 127-го артиллерийского командования. В ЖБД 34-й ид признается значение помощи соседа: «благодаря поддержке со стороны частей 98-й пд вклинение противника севернее Нары было ликвидировано». В докладе командования 43-й армии Г.К. Жукову советская версия события звучала так: «Части 17 сд и 26 тбр в результате контратаки противника силою около двух пи с танками были выбиты из Тунаево, Леоново и к вечеру 15.11 отошли в исходное положение»[187]. Оценка противника штабом 43-й армии, к слову, была вполне адекватной.

В строю в 26-й тбр после боев 14–15 ноября осталось 3 Т-34 и 2 Т-60[188]. Безвозвратные потери составили 6 Т-34 и 9 Т-60 (обозначены в донесении ремаркой «Остались в районе пр-ка сожженными и подбитыми»). В ремонте на СПАМе находились 5 Т-34 и 6 Т-60. Людские потери сводного полка 17-й сд и 26-й тбр составили свыше 950 человек, в том числе 144 убитыми и 486 пропавшими без вести[189]. Общие потери 17-й сд с 13 по 16 ноября составили 107 человек убитыми, 136 пропавшими без вести и 260 ранеными[190].

Впрочем, для немцев отражение советского наступления не стало легкой победой. В ЖБД 34-й пд указывалось: «Поступившие донесения подтвердили факт значительных потерь у 80-го и 253-го пи, что особенно неприятно ввиду и так небольшой их численности»[191]. Однако такое воздействие на противника далось дорогой ценой.

В 7.00 утра 16 ноября следует приказ штаба 93-й сд: «Прекратить наступление, перейти к упорной обороне, быть готовым к встрече удара противника утром 16.11.41 г». Если бы оно последовало, то могло привести к катастрофическим для 43-й армии последствиям. Две поддерживающие армию танковые бригады оказались обескровлены. Людские потери 43-й армии в целом за период с 11 по 20 ноября составили 746 человек убитыми, 446 пропавшими без вести, а всего 3338 человек[192].

Если же посмотреть на ситуацию с точки зрения выявления группировки противника, то что показали бои двух дней? Сильного противника с танками. Т. е. вроде бы подтвердили предположение о нанесении удара от Малоярославца. Которого на самом деле немецким командованием не планировалось.

Аналогичное по своим задачам наступление, точнее даже два наступления, были предприняты в 16-й армии Западного фронта, но его успешность и воздействие на противника остаются спорными. Первое наступление впоследствии получило наименование Скирмановской операции. Собственно деревня Скирманово расположена на западных скатах господствующей над всей округой высоты 260,4. С высоты 260,4 даже в плохую погоду просматривается местность на десятки километров вокруг. Словно на ладони видны леса, населенные пункты, дороги. Скирмановский плацдарм представлял собой выступ в обороне советских войск, с которого можно было наступать в тыл войскам 16-й армии на Волоколамском направлении. Он располагался несколькими километрами южнее шоссе Волоколамск – Истра и занимался перегруппированной на Волоколамское направление 10-й тд (87 боеготовых танков на 11 ноября) ХХХХ моторизованного корпуса немцев. Немцы нависли с юга над автомагистралью Волоколамск – Истра – Москва. Как писал в мемуарах К.К. Рокоссовский: «Они не только простреливали ее артиллерийским огнем, но и могли в любое время перехватить и войти в тыл основной группировки нашей армии на этом направлении»[193].