Он крайне удивился, потому что не видел на парковке Гленниной машины, и не мог себе представить, с какой такой радости Гленна дома. Он уже открыл рот, чтобы крикнуть ей, дать знать, что он пришел, когда дверь сортира открылась и в коридоре появился Эрик Хеннити.

Одной рукой он придерживал штаны, а в другой у него был журнал «Роллинг стоун». Эрик поднял глаза и уставился на Ига. Иг уставился на него. Эрик разжал руку и выпустил журнал, а потом подтянул штаны и застегнул пояс. По какой-то непонятной причине на нем были синие резиновые перчатки.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Иг.

Эрик вынул из петли на поясе деревянную полицейскую дубинку, окрашенную в вишневый цвет.

— Понимаешь ли, — сказал он, — Ли хочет с тобой поговорить. Ты уже все сказал вчера, а он не успел договорить. А ты же знаешь Ли Турно. Он любит, чтобы за ним оставалось последнее слово.

— Он тебя послал?

— Только последить за квартирой. Посмотреть, не зайдешь ли ты. — Эрик нахмурился какой-то своей мысли. — С твоим появлением у конгрессмена какая-то полная хреновина. Кажется, эти твои рога совсем меня запутали. До самого этого утра я совсем не помнил, что они у тебя вообще есть. Ли говорит, что вчера мы с тобой говорили, но я себе даже не представляю о чем. — Он медленно покачал дубинку в правой руке. — Может быть, это не имеет значения. Чаще всего разговоры — дерьмо собачье. Вот Ли — он говорильщик. А я в основном делатель.

— И что же ты собираешься делать? — спросил Иг.

— Тебя.

Почкам Ига показалось, что они плывут в очень холодной воде.

— Я буду кричать.

— Ага, — кивнул Эрик. — Я этого с нетерпением жду.

Иг прыгнул к выходу, но выход был в той же самой стене, что и дверь в ванную, и Эрик бросился направо, чтобы отрезать ему путь. Иг двигался, как брошенный пружиной, уклоняясь от Эрика и пытаясь достичь выхода раньше его, но в то же время в его мозгу промелькнула ужасная мысль: нет, ничего не получится. Эрик держал свою вишневую дубинку, как футболист — футбольный мяч перед дальним пробегом.

Иговы ноги в чем-то запутались, он попытался сделать следующий шаг, но не смог. Его лодыжки что-то держало, и он потерял равновесие. Подоспел Эрик со своей дубинкой. Рядом с головой Ига раздался негромкий свист, а затем резкий удар и хруст, дубинка ударила по дверному косяку и вырвала кусок дерева размером с детский кулак.

Падая на пол, Иг выставил руки, что, наверное, спасло его нос от второго перелома. Взглянув вниз между расставленных локтей, он увидел, что ноги его запутались в Гленниных сброшенных трусах — черный шелк с рисунком в виде красных дьяволят. Отбрасывая ногой трусы, он почувствовал, что за ним стоит Эрик, и понял, что если попытается встать, то получит этой тяжелой дубинкой по черепу. Поэтому он не стал вставать, а суетливо пополз вперед. Полицейский приставил к заднице Ига свой ботинок тринадцатого размера и сильно толкнул; Иг ударился о пол подбородком. Он даже немного проскользил лицом по лакированному сосновому полу, зацепил плечом прислоненное к стене весло и обрушил его на себя.

Иг перекатился на спину, слепо хватаясь за весло, чтобы скинуть его и встать. Эрик Хеннити снова бросился на него с занесенной дубинкой; глаза у него были совершенно пустые, лицо ничего не выражало, как всегда бывает у людей, находящихся под влиянием рогов. Рога подбивают людей делать страшные вещи, и Иг понимал, что сейчас они советуют Эрику показать себя с наихудшей стороны.

Он двинулся, не разбирая куда, держа весло двумя руками почти как подношение. Его глаза зацепились за надпись на весле: «Игу от его лучшего кореша Ли Турно — как-нибудь пригодится тебе, когда попадешь в бурные воды».

Эрик ударил дубинкой. Она перебила весло в самом тонком месте; лопасть мелькнула в воздухе и ударила его по виску. Эрик хрюкнул, покачнулся и отшагнул назад. Иг швырнул увесистую ручку ему в голову. Ручка ударила Эрика чуть повыше правого глаза и отлетела в сторону, дав Игу достаточно времени, чтобы оттолкнуться локтями от пола и вскочить.

Иг никак не ожидал, что Эрик оправится так быстро, но как только он встал, Эрик снова занес дубинку и бросился на него. Иг отпрыгнул. Конец дубинки прошел так близко, что лопнула ткань его футболки, и на излете ударил по экрану телевизора. Стекло пошло паутиной трещин, послышался громкий треск, и внутри монитора что-то ярко вспыхнуло.

Пятясь, Иг уперся в кофейный столик и чуть не кувыркнулся через него, однако, пока Хеннити высвобождал дубинку из разбитого телевизора, он успел восстановить равновесие, повернулся, наступил на кофейный столик и перескочил через кушетку, оставив ее между собой и Эриком. Еще два шага, и Иг оказался на кухне.

И повернулся. Эрик Хеннити смотрел на него сквозь окошко для подачи пищи. Иг низко пригнулся, с трудом переводя дыхание. Из кухни было два пути — налево и направо, — но и так и так он попадал в гостиную в объятия к Эрику, а ему нужно было на лестницу.

— Знаешь, Иг, — сказал. Эрик Хеннити, — я же не убивать тебя сюда пришел. Я просто хотел вбить в тебя хоть кроху здравого смысла. Произвести на тебя впечатление, научить тебя держаться, на хрен, подальше от Ли Турно. Но вот же какая странная штука. Мне никак не отделаться от мысли, что я должен расшибить твой придурочный череп точно так же, как ты это сделал с Меррин Уильямс. Я не думаю, что вот такому, с рогами, торчащими из головы, следует позволить жить. Думаю, что, убив тебя, я сослужу штату Нью-Гэмпшир охрененную службу.

Рога. Это его заводят рога.

— Я запрещаю тебе причинять мне какой-нибудь вред, — сказал Иг, пытаясь склонить Эрика Хеннити к своей воле, посылая в рога всю духовную силу, всю сосредоточенность, на какую он был способен.

Рога запульсировали, но болезненно, без обычного облегчения. Так они не умели. Они не станут плясать под его дудку, не станут воспрещать зло, сколь бы там ни зависела от этого жизнь Ига.

— Хрен ты там запрещаешь! — буркнул Эрик.

Иг смотрел на него через окошко и слышал, как кровь мчится по его сосудам. Низкий шум в ушах был совсем как когда вода закипает. Вода закипает. Иг оглянулся через плечо на кипятившийся ковшик. Яйца уже плавали, вокруг них бегали белые пузырьки.

— Я хочу убить тебя и отрезать, на хрен, эти долбаные штуки, — сказал Эрик. — Или, может, отрезать их, а уже затем тебя убить. Наверняка у тебя здесь есть достаточно большой кухонный нож. Никто не узнает, что это моя работа. После того, что ты сделал с Меррин Уильямс, в этом городе есть не менее сотни людей, желающих твоей смерти. Я буду героем, хотя никто и не будет об этом знать — кроме меня самого. Я буду из тех парней, которыми гордятся родители.

— Да, — сказал Иг, снова вкладывая в рога всю свою волю. — Иди сюда и возьми меня. Ты знаешь, что хочешь это сделать. Не жди же, делай — делай это сейчас!

Это было музыкой для ушей Эрика, и он бросился вперед, даже не через дверь, а прямо через окошко, оскалив зубы в яростной, ужасной ухмылке. Он двигался головой вперед, а Иг схватил ковшик за ручку и плеснул все вместе, и воду и яйца, Эрику в лицо.