С начала злоключений Карла к нему прилепился клирик Милон и оставался его фаворитом в течение двадцати шести лет. Он принимал участие почти во всех делах и кампаниях своего патрона, всегда в роли советника, а когда надо, то и, надев кольчугу поверх рясы, солдата. Предположительно Милону скоро удалось устроить Карлу побег и стать соратником в непростом деле завоевания власти.

Кончина Пипина вызвала открытый конфликт между его наследниками и нейстрийской знатью, влиявшей на выборы майордомов. Пользуясь неурядицами в правящем доме, восстали нейстрийские аристократы. Они собрались в лесу недалеко от Компьеня и уничтожили армию австразийцев. Нейстрия торжественно возобновила свою независимость и назначила нового майордома – Рагенфреда, герцога Анжера.

Значение короля Дагоберта III (699–711 – между 3 сентября и 31 декабря 715), в возрасте двенадцати лет унаследовавшего от своего отца короны трех франкских королевств – Нейстрии, Бургундии и Австразии, – было ничтожным. Аристократы совершенно устранили его от государственных дел. Неизвестно даже имя его королевы, родившей наследника Меровингов, Теодориха (IV). В период короткого царствования Дагоберта III началось обособление областей Южной Галлии: Саварик, воинственный епископ Осера, в 714 и 715 годах на свой страх и риск подчинил Орлеан, Невер, Авалон и Тоннер, а Эвдон в Тулузе и Антенор в Провансе стали фактически независимыми правителями.

После смерти Дагоберта III Рагенфред сверг малолетнего майордома Теобальда и возвел на престол Меровингов Хильперика II (ок. 670 – 13 февраля 721), незаконного сына жестоко убитого Хильперика Нейстрийского. В течение предшествующих двадцати пяти лет ни один король не занимал престола в совершеннолетнем возрасте. Как в Австразии, так и в Нейстрии королевский скипетр переходил из одной младенческой руки в другую в смехотворной и жалкой эстафете. Теперь же к власти пришел зрелый мужчина в возрасте около сорока пяти лет. Это сразу сказалось на внутренней и внешней политике Нейстрии.

До этого времени новый монарх жил в монастыре под именем брата Даниэля. Хильперик был весьма деятелен и понимал важность международных союзов. Объединившись с герцогом Радбодом Фризским, он пошел войной на Австразию, где все еще правила Плектруда. Нейстрийцы одержали победу, и Плектруда вынуждена была признать Хильперика королем Австразии. Значение и власть правительницы таяли. Едва избежав гибели, она бежала вместе с внуком Теобальдом, который, как говорят, умер во время бегства от страха и изнурения. Так сошел со сцены наследник, назначенный Пипином Геристальским.

Карл, который вел упорную и не всегда успешную борьбу с Нейстрией, возвел на престол Австразии Хлотаря IV, о происхождении которого ничего достоверно не известно. Он занимал трон только два года и был жалкой тенью правителя. Обеспечив видимость законности, Карл выступил против соперницы, Плектруды, и принудил мачеху сдать ему издавна принадлежавший ее семье богатый торговый, хорошо укрепленный город Кельн на берегах Рейна. Плектруда открыла ворота Кельна, осажденного австразийской армией, и отдала внебрачному сыну Пипина отцовы сокровища. Ей пришлось уступить бастарду даже свою резиденцию. Предположительно Плектруда с племянницей Нортбургой удалилась в основанную ею обитель Св. Мария-на-Капитоле, где, вероятно, и умерла 10 августа 725 года.

В 718 году Хильперик II Нейстрийский, желавший возвратить дому Меровингов былую мощь, вступил в союз с могущественным правителем Аквитании Эдом Великим, который присоединил свои дружины к войскам короля и Радбода. Хильперик осыпал Эда дарами, обещая в придачу статус и привилегии суверена в его владениях. Во главе своих аквитанцев и гасконцев Эд значительно усилил королевскую армию. Связанные общим интересом, оба правителя без промедления двинули отряды к австразийской границе. Но Карл не дал застигнуть себя врасплох. За неделю до Вербного воскресенья 717 года у деревни Венси, недалеко от города Кревкер, он внезапно атаковал Хильперика и его союзников. Затем 14 октября на равнинах Суассона разыгралась самая кровопролитная битва эпохи. Сражение разворачивалось стремительно. Союзные войска действовали независимо друг от друга и плохо поддерживали Эда; он дрогнул первым и увлек за собой в бегство всю нейстрийскую армию. Таким образом, король Нейстрии Хильперик II в сражении при Суассоне понес решительное поражение.

Рагенфред бежал в Анжер, где создал независимое от власти грозного Карла герцогство, которым управлял до самой смерти.

Эд, смелый правитель, способный быстро принимать решения в зависимости от ситуации, отошел за Луару, увезя с собой в обозе взятого им под стражу короля Хильперика и его казну.

Тем временем умер юный Хлотарь IV. У Хильперика появилась реальная возможность объединить старые владения Меровингов, принадлежавшие ему по праву рождения. Но, находясь в почетном плену в Аквитании, он был абсолютно лишен свободы действий. В сложном положении оказался и победоносный Карл: майордомом его мог признать только законный король из рода Меровингов, то есть плененный Хильперик. Карл был вынужден отправить для переговоров к герцогу Эду в Тулузу своего фаворита дьякона Милона. Переговоры длились долго, но обещания и угрозы Милона восторжествовали над колебаниями герцога, который выдал франкам Хильперика вместе с его сокровищами. Карл обошелся с освобожденным монархом уважительно. Тот выполнил договоренность, дал согласие назначить своего освободителя майордомом и всегда прислушиваться к его советам. Хильперик был торжественно провозглашен королем всей франкской державы. Однако после этого Карл поместил его под строгий надзор как важного узника. Обманутый в своих надеждах Хильперик почти не сопротивлялся: примерно в конце 720 года, измученный горестями и разочарованиями, он умер в Нуайоне или, может быть, в Аттиньи-сюр-Эн и был похоронен в церкви Св. Стефана в Шуази-о-Бак вблизи Компьеня.

Карл извлек из аббатства Шелль преемника Хильперику, сына Дагоберта III Теодориха IV (712–721 – 737), который в то время был еще ребенком. Этот Меровинг после смерти отца был заключен в монастырь, что уже вошло в традицию, а затем в крепость Шато-Тьерри. После того как майордом патетично провозгласил его королем, он пробыл на троне семнадцать лет,·со стороны наблюдая за перипетиями отражения арабских набегов с юга. Теодориху IV не только запрещалось жениться, чтобы не плодить наследников исчезающего рода, но не разрешалось принимать участие в сражениях за оборону границ его королевства.

Эйнхард, биограф Карла Великого, чей стилизованный под античность труд посвящен прославлению Пипинидов, начинает фактологическую часть своего панегирика герою с острых и резко выделенных размышлений о закате «королевского рода Меровингов». По сути, это злобная карикатура на «ленивых королей»: «Когда королю нужно куда-то ехать, он садится в повозку, запряженную волами, которой правит волопас по деревенской манере; и вот в таком экипаже король обычно ездит во дворец, направляется на народное собрание и возвращается к себе домой… Управление всеми делами, внутренними и внешними, принятие всех решений и мер являлись исключительной компетенцией майордома…»

Между тем Карл стал лидером в борьбе против арабов и, согласно легенде, одержал победу при Пуатье в 732 году над войсками Омейядского Халифата под командованием Абдур-Рахмана ибн Абдаллаха, генерал-губернатора Андалусии. Благодаря этой победе было остановлено продвижение арабов в Европу. Хроники IX в., трактовавшие исход битвы как знамение Божьего благоволения к Карлу, дали ему прозвание Молот – Мартелл, возможно, в память победоносного Иуды Маккавея (Молотобойца). Из сохранившихся источников невозможно установить детали битвы, включая ее точное место и численность сражавшихся. Принято считать, что франкские войска выиграли битву без кавалерии. Следуя летописцам, превозносившим доблесть Карла Мартелла – радетеля за христианство, историки до XX в. характеризовали эту битву как решающий поворот в сопротивлении исламу. Современные исследователи разделяются во взглядах на роль победы Карла. Так, Анри Пирени еще в 1935 году писал: «Это сражение не имело того значения, которое ему приписывают. Оно несравнимо с победой, одержанной Аэцием над Атилой. Оно отмечает собой конец одного набега, но в действительности ничего не завершает. Если бы Карл был разбит, это сказалось бы только на масштабах грабежа».