– Фил, – произносит женщина.

Доктор моргает:

– Это какая-то шутка? Это… Это доктор Чанг вас надоумил?

– Это не шутка, Фил. Хотела бы я, чтобы это была шутка.

Он секунду пялится на нее, бросает взгляд на диктофон, а потом начинает колотить в дверь:

– Охрана!.. ОХРАНА!

– Никто не придет на помощь, Фил. Это не тюрьма округа. Ты на муравьиной ферме в пустыне.

Он перестает стучать. Медленно поворачивается, на его лице появляется новое выражение.

– Да, – говорит она, – прости. Солгала тебе о Диксоне: я наверняка убила бы его, но он был достаточно умен, чтобы не давать мне повода. К тому времени, когда он показался на подиуме, ударная группа уже была на пути и он отправил их со строгим приказом взять тебя живьем – не потому, что был славным парнем, понимаешь ли, а потому что даже он не осмелился бы нарушить наш уговор с Милом… Мил говорил, что у «Клоунов» есть способ обмануть твою память, заставить думать, что ты сам пришел ко мне, чтобы выкачать информацию, и это даст мне шанс достучаться до тебя. Диксон считал, что не сработает, что у тебя не осталось совести, до которой можно достучаться, а я убеждала Мила, что у меня получится… – она вздыхает. – Но я ошиблась, не так ли, Фил?

Она берет диктофон и с силой швыряет его об пол. Корпус раскалывается, обнажая спрятанный внутри плоский диск бомбы Мандрил. Следует нервная пауза, пока оба ждут окончания обратного отсчета, но когда время выходит, вместо взрыва раздается короткое жужжание. На цифровом индикаторе появляется слово:

«ШИББОЛЕТ»

Потом первая буква вспыхивает и меняется:

«СИББОЛЕТ»

– Джейн, – говорит мужчина, – Я могу объяснить…

– Да, поспорить готова, что можешь, – отвечает она. – Но объяснять нечего, да? Это же было совсем простое испытание. Тебе не нужно было каяться, или со слезами ломаться, или делать что-то такое же драматичное. Все, что нужно было, – выйти из этой комнаты, не пытаясь меня убить.

– Джейн… Джейн, пожалуйста.

– Мне очень жаль, братишка. Я пыталась. Дала тебе столько шансов, сколько могла. Но это моя половина договора…

– Джейн!

– Злая обезьяна, – произносит она.

И нажимает на курок.

Пистолет ЕП не издает ни звука.

Мужчина бьется в конвульсиях. Одной рукой цепляется за ручку двери, другую прижимает к груди. Из горла рвется хрип, лицо краснеет, глаза вылезают из орбит. У женщины расширяются зрачки, когда она наклоняется вперед, вбирая в себя это зрелище. Его колени начинают подгибаться.

И в то самое мгновение, когда он должен уже упасть замертво от сердечного приступа, мужчина восстанавливает равновесие. Перестает задыхаться. Ноги выпрямляются, а руки спокойно опускаются.

Она снова нажимает на курок. Пистолет ЕП все так же тих, но это другая тишина – та, что означает бессилие. На этот раз мужчина не реагирует на выстрел. Он крепко стоит на ногах, его лицо снова приобретает нормальный цвет. Она переключает циферблат пистолета с ИМ на ИИ, прицеливается прямо в голову и делает еще одну попытку.

Ничего. Мужчина даже не моргает.

Она недовольна таким исходом.

– Фил, – говорит она.

– Джейн, – отвечает он.

– Муравей на этой ферме не ты, не так ли?

– Нет.

– Это я.

– Да.

– Вот черт, – говорит она и швыряет бесполезное оружие на стол.

Раздается стук в дверь. Фил отходит в сторону, и в комнате появляется Диксон. Женщина встречает его кислым взглядом.

– И как давно ты понял? – спрашивает она.

– Что ты – агент под прикрытием, работающий на «Стаю»? С самого начала, – Диксон указывает на Фила. – Нас о тебе предупредили.

– Тогда зачем меня вербовать?

– В качестве эксперимента. Уже некоторое время нам известно, что «Стая» пытается проникнуть в организацию. Мы принимали контрмеры, но не знали, насколько они эффективны. Твоя вербовка предоставила нам возможность протестировать их.

– Значит, идея в том, чтобы понять, сколько времени понадобилось бы на мою поимку, если бы вы не знали все заранее?

– Да.

– Вышло намного сложнее, чем вы думали, да?

– Да, – отвечает Диксон. – Конечно, я ожидал, что ты будешь хорошей актрисой, успешно зарекомендуешь себя в качестве очаровательной неудачницы, а не чудовища, каким на самом деле являешься, но твоя способность обманывать шибболетные устройства нас потрясла. Ты замечательно контролировала эмоции, особенно для человека, который выглядел таким импульсивным. Какое-то время я почти отчаялся уличить тебя.

– Так что в конце концов все перевернуло? – она бросает взгляд на Фила. – Он?

Диксон кивает:

– Даже самый сдержанный человек подвержен искушению. Ты сумела скрыть свой энтузиазм в отношении более обыденных злых дел, но я подумал, что твое хладнокровие может дать трещину, если представится шанс совершить действительно незаурядный грех.

– Поэтому ты отправил меня охотиться за собственным братом.

– Чтобы, якобы во спасение, убить его.

– Как ты понял, что я пойду на это? То есть если он действительно в «Стае», то формально мы на одной стороне.

– Формально, – соглашается Диксон. – Но ведь это правда, не так ли, что похищение твоего брата «Стаей» не было случайностью?

– Конечно, не было, – отвечает она. – Он был моим пропуском. Им требовалась жертва в доказательство моей серьезности. Но они не предупредили, что собираются его усыновить.

– Я так и предполагал. Решил, что известие о том, что твой брат не только жив, но занимает важное место в организации, где ты всего лишь боец, подорвет твою лояльность.

– Итак, вся эта… – она обводит рукой комнату. – Эта… игра… Она нужна была тебе, чтобы прочесть мои мысли, когда я спущу курок?

– Да, – говорит Диксон. – И рад сообщить окончательные выводы. Ты – зло.

– Да, я такая, – она не может сдержать усмешку. – Но знаешь, не стоило столько возиться. Мог бы просто спросить мою мать.

– Наверное, будь она еще жива.

– Да, неловко вышло. Ты знаешь, что грузовик, который ее сбил, так и не нашли? – она замечает, как напрягается Фил, и улыбается еще шире. – И что теперь? Ты меня перевербуешь? Сделаешь двойным агентом?