«Вервольфы» проявляли спорадическую активность не только в немецких пограничных областях, но и за пределами Германии, в тех районах, где проживали компактные группы немцев. Напомню, что в 1938 году Третий рейх взял курс на практическое воплощение мысли о том, что все немцы должны были проживать в Третьем рейхе. Эта идея претворялась в жизнь посредством захвата территорий, населенных немецкоговорящими жителями. Начало этому процессу положил аншлюс Австрии. Стоит напомнить, что после Первой мировой войны отдельные районы Германии отошли «молодым» восточноевропейским государствам. «Немецкость» на этих отторгнутых территориях тут же стала не только культурной, но и политической проблемой. Находясь в иноязычном окружении, немцы терпели всяческие притеснения. В большинстве случаев немецкому языку не придавалось никакого официального статуса. Установление национал-социалистической диктатуры и резкий взлет Третьего рейха повысили активность немецкого национального меньшинства. После аншлюса Австрии Германия получила выход к итальянским границам, а стало быть, можно было решить проблему немецкого национального анклава в Южном Тироле. Угроза территориального расширения Третьего рейха спровоцировала политическую активность этнических немцев, проживавших в соседних с Германией государствах. До этого момента, опасаясь преследований, они не решались на какую-либо политическую активность. Конечно, среди этих этнических групп были и социалисты, и коммунисты, и социал-демократы, и либералы, которые с презрением относились к национал-социализму. Но справедливости ради отмечу, что они не определяли политический климат, царивший в среде немецкого меньшинства. Этнические немцы тяготели к возрождавшейся Великой Германии. Исключение из этого составляли лишь немцы, чьи территории отошли к Польше после 1945 года. В межвоенный период они жили в Германии, а потому не могли считаться фольксдойче (так называли этнических немцев, проживавших за пределами Германии), а полноправными рейхсдойче (немцы, проживавшие в Германии).

Для простоты повествования начну свой обзор с французских и бельгийских территорий, затем пойду по часовой стрелке, затрону проблему Дании, восточных границ Германии, а закончу рассмотрение южными границами, а именно Тиролем.

Продвигаясь на восток после высадки в Нормандии, Союзники встречали, как правило, доброжелательных местных жителей, которые радовались освобождению от немецких оккупантов. Здесь фактически не наблюдалось партизанских вылазок. Ситуация изменилась, когда войска вступили в восточные области Франции, которые были населены этническими немцами. Эльзас и Лотарингия всегда были «яблоком раздора». В Средневековье они были германскими территориями, затем, в XVI–XVII веках, они были завоеваны Францией. Германии они были возвращены в 1871 году, после Франко-прусской войны. В 1919 году по условиям Версальского мирного договора они вновь отошли к Франции. В 1940 году нацистская Германия вновь смогла отбить эти спорные территории. В 1944 году наступление Союзников в очередной раз вернуло их под контроль французских властей. Большая часть населения страдала от такой безумной геополитической чехарды. Среди них царила апатия, вызванная претензиями к обеим воюющим сторонам. Но все-таки надо отметить, что сторонники автономии Эльзаса и Лотарингии больше тяготели к нацистскому режиму, которому они могли быть благодарны за «освобождение» территорий от многих сотен тысяч французов, профранцузских элементов и евреев. В обмен на лояльность новому режиму жители этих районов получили всего лишь несколько чистокровных немцев, которые были поставлены во главе административных органов. В отличие от французов нацисты не собирались эксплуатировать и колонизировать Эльзас и Лотарингию, выкачивая из них природные ресурсы. Американские военные, и без того пренебрежительно относившиеся к дипломатическим шагам, решили не вдаваться в тонкости этой сложной и щекотливой ситуации. Американцы просто полагали, что жители Эльзаса и Лотарингии враждебно относятся к ним, а потому недостойны доверия. Один из американских офицеров после войны объяснял: «До этого момента местные жители всегда выступали на нашей стороне. Они радовались нам, но Лотарингия явила другую картину. Даже прежде, чем мы смогли поймать жителей, оказывавших реальную помощь врагу, мы были наслышаны о их враждебности. Мы почувствовали ее на себе. Они были угрюмы и норовили игнорировать нас, насколько это было вообще возможно. Впервые, вступив в город, мы не столкнулись с бурной радостью местных жителей. Мы видели лишь угрюмые лица. Некоторые из этих людей были арестованы, так как они укрывали немецких солдат». Генерал Кроу из 6-й бронированной дивизии США сказал своим подчиненным весьма откровенную фразу: «Мы находимся на вражеской территории и ее гражданское население должны рассматривать как врагов».

Недружелюбные взоры мирных жителей принимались за проявление враждебности, даже несмотря на то что они не помогали немецким военным и не организовывали саботажа и акций сопротивления. В тех немногочисленных случаях, когда все-таки совершались небольшие диверсии, реакция Союзников была на удивление жесткой. В городе Нойсвиллер в начале декабря 1944 года было оборвано несколько проводов армейской связи. Один из американских офицеров вызвал к себе бургомистра городка и предупредил, что если в течение суток не будут найдены виновные, то он будет наказан. Фактически главу города взяли в заложники. В нескольких километрах от этого городка располагалось местечко Кольмар, жители которого подозревались в наведении немецкой артиллерии. В итоге, не проводя никакого расследования, Союзники насильственно депортировали их, как и жителей соседних деревушек Остхайм и Гоймар, которые, что называется, попали под горячую руку. Подобная жесткость вызвала ответную реакцию. Около Эрцвиллера в железнодорожном туннеле американским патрулем была обнаружена взрывчатка. В Фалькенбурге были задержаны два местных жителя, пытавшихся заминировать дорогу, по которой часто ездили американские джипы. Есть свидетельства о нескольких случаях обстрелов неизвестными лицами американских транспортных колонн. В маленькой деревне около Брие, «нацистские франктриеры» (как поначалу называли «вервольфов» французские военные) совершили попытку нападения на часовых. Результатом нападения стали массовые «чистки» местных деревень.

Один из самых серьезных инцидентов в Эльзасе произошел в столице этой провинции, в городе Страсбурге, который был захвачен французскими войсками 24 ноября 1944 года. События, произошедшие здесь, стали причиной целого международного скандала. Французские солдаты быстро заметили, что в «освобожденном» Страсбурге на домах не висят французские трехцветные флаги. Не наблюдалось и ликования на улицах. За время немецкой оккупации национальный и социальный состав города очень сильно изменился. Из 200 тысяч жителей, проживавших здесь в 1939 году, было выслано 40 тысяч французов, место которых частично заняли жители Германии. Не стоит забывать, что следствием стремительного наступления Союзников стала локализация в Страсбурге десятитысячной группировки вермахта. Большинство немецких солдат предпочли одеться в гражданскую одежду и раствориться среди мирных жителей. Французам удалось выявить далеко не всех переодетых солдат. В результате на отряды Союзников из укрытий не раз совершались стремительные нападения. Сразу же возникло подозрение, что им помогают жители Эльзаса. Пик подобных нападений пришелся на 29 ноября. Как говорил очевидец: «Ночью, не имея оружия и сопровождения, было рискованно переходить улицу». Генерал Жак Леклерк, командующий 2-й французской бронетанковой дивизией, был даже вынужден перенести свой штаб в более спокойное место. На старое здание, где он первоначально располагался, было совершено как минимум три нападения. В ходе их отражения погибли два штабных офицера. В другом случае алжирский солдат был остановлен мужчиной в гражданской одежде, который попросил прикурить. Когда тот достал спичку, незнакомец застрелил его. 9 декабря в предместьях города в засаду попал французский войсковой капеллан. В сообщении о его гибели говорилось, что он был убит автоматной очередью. Вина была возложена на «вражеских солдат, действовавших в тылу».