Немецкоязычные анклавы Ойпен и Мальмеди, располагавшиеся в Восточной Бельгии, по своей истории мало чем отличались от Эльзаса и Лотарингии. Они также были предметом постоянной внешнеполитической борьбы. В Средневековье эти области были составной частью немецких империй, которыми правили разные ветви Габсбургов. Со временем они отошли в состав Бельгии. В 1815 году Пруссия смогла вернуть их обратно. В 1919 году Бельгия аннексировала эти территории. В 1940 году, во время немецкого военного броска в Европу, Ойпен и Мальмеди оказались под контролем нацистов. Когда 11 сентября 1944 года отряды Первой армии США достигли этих спорных областей, в них в очередной раз было восстановлено бельгийское административное правление. Подобно Эльзасу и Лотарингии, Союзников здесь не ждали многочисленные белые флаги. Население было сдержанным в проявлении своих эмоций. Нередко случались эксцессы. Документы донесли до нас сведения о том, что американцами был пойман и приговорен к смерти 14-летний мальчишка, который пытался помочь отставшим частям вермахта. Военные корреспонденты отметили 17 сентября 1944 года первый случай саботажа, когда в окрестностях Ойпена было заминировано шоссе. Взрыв повредил джип, ехавший по дороге. После этого из засады по машине был открыт автоматный огонь. Командующий Первой армии США генерал Кортни Ходжес отдал своим офицерам приказ отвечать насилием на насилие, не делая никаких скидок на возраст и пол нападавших. («Это не должно вводить вас в заблуждение».) Возможно, подобная жестокость была вызвана тем, что из состава Седьмой армии вермахта было выделено множество «специальных партизанских команд», которые весьма активно проявили себя в Восточной Бельгии. В октябре 1944 года один из подобных партизанских отрядов подорвал железнодорожный туннель в окрестностях города Бохольтц. Для американцев это был существенный удар, так как эта диверсия поставила крест на работе железнодорожной линии, которая весьма активно использовалась американцами. В итоге армейская группировка американцев, располагавшаяся в Ойпене, была отрезана от тыловых частей. Учитывая, что вылазки этих отрядов курировались эсэсовскими офицерами, их можно без каких-либо натяжек назвать «вервольфами». Ухудшение отношений между Союзниками и местным населением, которое в Эльзас-Лотарингии произошло во время операции «Северный ветер», в Восточной Бельгии можно было наблюдать во время арденнского контрнаступления, известного как операция «Вахта на Рейне». В момент контрнаступления немецкоязычное и даже франкоязычное население Валлонии срывало с домов и жгло флаги Союзников. В некоторых местах вслед отступающим американцам раздавались выстрелы. С другой стороны, специалисты по пропаганде из состава Шестой танковой дивизии СС тут же стали активно «обрабатывать» немецкое население Восточной Бельгии. Когда американцы смогли вернуться в эту область в январе 1945 года, она рассматривалась как вражеская. Впрочем, подобное отношение было неоправданным. В 1945 году здесь фактически не происходило ни диверсий, ни саботажа. Тем не менее Союзники обязали все немецкое население носить желтые нарукавные повязки. После окончания войны большинство этих людей было депортировано в Германию.

Другой немецкой территорией в Западной Европе, которую Германия потеряла после Первой мировой войны, был Северный Шлезвиг, который после проведения в 1920 году плебисцита отошел в состав Дании. Примечательно, что страны-победительницы лишили права голоса немецкое население, то есть большинство жителей этой германской области. Эта область не была традиционной немецкой территорией. Она отошла Второй империи в результате бисмарковских войн. Но это не меняло сути дела — большинство жителей Северного Шлезвига не намеревалось признавать результатов плебисцита. Эти настроения стали приобретать радикальный характер, когда в начале 30-х годов в Северном Шлезвиге активизировались нацисты. После оккупации Дании, которая произошла в 1940 году, Северный Шлезвиг было решено оставить в составе этой страны, а не распространять на него немецкое административное и партийное управление, как это произошло с Эльзас-Лотарингией и Ойпен-Мальмеди. Это было «показательной» уступкой датскому протекторату, который должен был стать едва ли не образцовым примером для построения «Новой Европейской Империи». Впрочем, нацисты все равно имели гигантское влияние на датских территориях. Британская военно-морская разведка озвучила следующие сведения: в 1944 году в Северном Шлезвиге насчитывалось 30–35 тысяч человек, активно поддерживающих нацистский режим (то есть 17 % населения). Еще одна треть населения Северного Шлезвига весьма лояльно относилась к Третьему рейху.

В конце войны ситуация в Дании осложнялась тем, что на ее территории располагалась 300-тысячная немецкая воинская группировка и четверть миллиона немцев, эвакуированных из Германии. Это составляло почти 15 % общего населения этой североевропейской страны.

Кроме того, эти немцы не были сконцентрированы в Южной Ютландии, а были разбросаны по всей территории Дании. После окончания войны большая часть воинских частей была достаточно быстро депортирована обратно в Германию. К концу июня 1945 года в Дании оставалось лишь 80 тысяч служащих вермахта, которые использовались для ведения строительных и прочих вспомогательных работ. Предполагалось, что они покинут страну уже в 1946 году. Что касается немецких гражданских жителей, то большинство из них были беженцами, которые по морю были эвакуированы из Восточной Германии. Именно в этой среде озлобленных немцев крылся потенциал для «национал-социалистического сопротивления». Впервые партизанское движение в Дании дало о себе знать в мае 1945 года, когда в немецком госпитале Копенгагена был обнаружен огромный тайник с оружием. Когда его было решено ликвидировать, между немецкими ранеными офицерами и датскими гвардейцами завязалась перестрелка. В то же самое время в окрестностях города Вейле датской железнодорожной полицией был остановлен транспорт, шедший под флагом Красного Креста. При досмотре обнаружилось, что в нем находились винтовки и боеприпасы. Это дало толчок для проведения особого расследования. В его ходе было установлено, что немецкий Красный Крест, действовавший на территории Дании, использовался как прикрытие для подпольной организации национал-социалистов. Последовали массовые аресты. В числе арестованных оказалось и руководство датского филиала Красного Креста.

Движение «вервольфов» развило в Дании небывалую активность. Хотя до сих пор остается неясным, были ли эти партизаны остатком «Бюро Прюцмана». Дело в том, что Прюцман, хотя он и оказался в последние дни войны во Фленсбурге, где пытался предпринять отчаянные шаги, никогда не рассматривал Данию как часть «Великого германского рейха», а потому никогда не получал полномочий на деятельность в Северном Шлезвиге. Но, в любом случае, в 1946 году датские службы безопасности сообщали о существовании широко раскинувшейся сети подпольных нацистских групп, которые использовали имя «Вервольф». Все они преимущественно базировались в крупных городах Ютландии. Согласно этим сведениям штаб этого движения располагался в городе Ольборг. Наибольшее количество «вервольфов» (более ста человек) находилось в приграничном городке Тондер. Именно в его окрестностях на германско-датской границе в мае 1946 года был найден очень крупный тайник с оружием, созданный, скорее всего, еще в годы войны. По сообщениям той же датской службы безопасности, различные ячейки «вервольфов» сохраняли контакт и координировали свои действия посредством радиопередатчиков. Имелись сведения, что они поддерживали связи с немецкими националистическими группами, базировавшимися на севере Германии, используя для этого не очень чистых на руку британских солдат. Последние полагали, что речь шла о банальной контрабанде. Они даже не подозревали, что были вовлечены в международную сеть «вервольфов».