– Ах, бедняжки! – хлопнула в ладоши Алеукауна. Ее сочувствие вполне смахивало на искреннее.

– И правда, как им досталось!

Глядя на делегацию полуразрушенной деревни, Умаджи изобразила должное соболезнование.

Однако скоро всеобщее внимание сосредоточилось на Джон-Томе.

– Послушайте, мне очень жаль! Но могло быть и хуже. А если бы я потерял управление?

– Потерял управление? Потерял управление? – Цапль в гневе уставился на чаропевца сквозь толстые стекла очков. – Как прикажете понимать эти слова? Только поглядите, во что вы превратили наше село! Но это еще не самое страшное, разрушенное можно отстроить заново. Поглядите, что вы сделали с нами! – И он поднял полуголое крыло. – А остальные выглядят еще хуже, чем мы, явившиеся уличить вас в злодеянии! Как летать без перьев? Как ловить рыбу, если не способен летать? Как не умереть от голода, если не можешь ловить рыбу? Что вы имеете сказать в свое оправдание?

– Без паники! – успокоил пострадавших Джон-Том. – Я волшебник, чаропевец. Видите? – Он передвинул дуару на живот. Жители островка с сомнением уставились на инструмент. Один подросток раздраженно клюнул любопытное музыкальное облачко. – Я все исправлю, только дайте срок.

– Так это ваша чаропесня повинна в нашем плачевном состоянии? – резким тоном осведомился цапль. И Джон-Том отметил, что клюв его остер, как шило.

Мадж, прятавший под водой неодолимые позывы к маниакальному хохоту, проявил несвойственную ему солидарность: выскочил из сплетения водорослей и единым махом очутился на палубе.

– Да ты не потей, шеф. Мой чувак все поправит.

– Но соблаговольте ответить, как вы намерены поправить вот это? – вмешалась в разговор белая цапля, чуть поспокойнее и любознательнее голубой. – Приклеите нам перья?

Она подняла крыло.

Джон-Том был вынужден признаться себе, что он не помнит ни одной песни, где бы речь шла о перьях. Групп с подходящими названиями хоть отбавляй – «Бердз», «Хоквинд», «Иглз» и так далее, – но в их творчестве затрагивались темы совсем не окрыленные. Что же до его собственного творчества, он почему-то не испытывал ни малейшего вдохновения. В чем и признался возмущенным аборигенам.

– Вам хватило вдохновения, чтобы отнять у нас перья.

Лишившаяся чуть ли не всего наряда розовая колпица на правом борту стала бы лауреатом конкурса «самый неудачный цыпленок табака».

– Ничего, я что-нибудь придумаю, – упорствовал Джон-Том.

– Уж постарайтесь!

Возглавляемые Алеукауной принцессы выстроились перед ним в шеренгу.

И буравили его взглядами, отточенными за многие годы общения с упрямой челядью.

– Я же сказал, что-нибудь сделаю. – «Хотя не имею ни малейшего представления, что именно», – добавил он уже мысленно.

Джон-Том вдруг осознал, что все началось с легковесного решения идти по следу загадочной музыки. А теперь ситуация совершенно вышла из-под контроля. Что и следовало ожидать, опираясь на опыт всех без исключения предыдущих странствий. Он решительно набрал воздуху в легкие.

– Если меня оставят на минуту в покое, я постараюсь удовлетворить всех до одного!

Этот нежданный крик души заставил публику умолкнуть секунд на десять, затем сверление взглядами и причитания возобновились с новой силой.

– Пожалуй, начнем с перьев. Прошу освободить место.

Принцессы, ворча, отступили на нос лодки, заставив сгрудившихся там солдат потесниться. Жители деревни следили за чаропевцем с неподдельной надеждой.

У Джон-Тома заблестели глаза.

– Все будет хорошо, но я хочу кое-что взамен.

Серый цапль грозно заморгал.

– Нарушитель спокойствия! Мы ничего вам не должны.

– Ничего, – хором подхватила пара цапель поменьше. – Это вы нам должны!

– И все-таки я буду настаивать на сделке.

Услышав это, Мадж чуть не выпрыгнул из штанов.

– Ну, ни хрена-а ж себе-е! – насмешливо протянул он. – Кореш, никак, наша многолетняя дружба все-таки пошла кой-кому на пользу!

Первый раз слышу от тебя осмысленные слова с тех пор, как мы отправились в это клепаное путешествие.

– Заткнись! – рявкнул Джон-Том. – От тебя пользы пока никакой!

– Ладно, ладно, – стушевавшийся выдр повернулся к другу спиной. – Щас он скажет, че в его паршивой рулежке я виноват…

– Не скажу, – возразил Джон-Том. – Я разве заикался о чем-нибудь таком?

– Я вас умоляю! – раскинул крылья белый цапль. – У нас нет выбора.

Чего вы требуете?

– Лично для себя – ничего. Но мы с другом хотим, чтобы эти принцессы вернулись домой, и нам нужна помощь.

– Принцессы? – Цапль прищурился. Наверное, у него в глазах рябило от золота и перламутра, от ярких шелков и шифонов на носу болотохода.

– По-моему, они не очень похожи на принцесс. Где же их перья?

Двое мангуст непочтительно захихикали. Джон-Том поспешил вмешаться.

– Я слышал, что в устье Карракаса есть приличных размеров город, он называется Машупро. Думаю, мы идем правильным курсом, но тут маловато ориентиров. Нам бы совсем не помешали услуги знающего проводника.

– Я бывал в Машупро. Мы иногда торгуем там рыбой и разными поделками. – Цапль повернул голову и выкрикнул:

– Фельгрин!

Из ближайшего гнезда высунул голову цапль чуть поменьше. Неуклюже, по причине отсутствия перьев, он спланировал на землю и заковылял к борту болотохода.

– Эти вандалы отказываются помогать нам, если кто-нибудь не согласится проводить их до Машупро, – сообщил Фельгрину голубой цапль.

Фельгрин кивнул, чуть не воткнув длинный клюв в землю.

– Никаких проблем. Я их туда проведу, если только получу назад свои перья.

Предполагаемый староста ощипанного сообщества обратился к высокому человеку:

– Слышали? Действуйте.

– Что смогу, сделаю.

Джон-Том хотел посоветовать спутникам держаться подальше, но, как выяснилось, они и сами уже приняли все меры предосторожности. Видимо, его успели неплохо изучить.

Чаропевец был слегка задет, но не подал виду и с головой ушел в сочинение стихов. «Ты уж поаккуратнее, – предостерег он себя. – Едва ли джинсы и футболки будут здесь уместны».

Когда он наконец запел, пошел дождь. Это чистой воды совпадение, убеждал себя Джон-Том. Никоим образом его прихотливые вирши о красоте птиц в небесной выси не могли быть виноваты в нежданном душе. Над болотами раскатился несильный, простеганный худосочными молниями гром.

Низвергающаяся с небес влага становилась мягкой, белела. И вот уже сыплется не вода, а перья. Джон-Том улыбнулся. Именно на это он и рассчитывал, пускай методика и выглядит странновато. Перья все падали.