Строй из пяти сотен русской рати развернулсяи, тяжело топая кожаными сапогами, прошёл стройными рядами мимо боевых знамён.

Началась финальная часть прорыва на германской земле.

Датский конный разъезд следовал по своему привычному пути. Только час назад с рассветом они выехали из крепостных ворот Любека, и нужно было до темна, успеть добраться до Ойтина. Погода была хорошая, служба не обременительная, и настроение у Фроста, командовавшего этим отрядом из двух десятков конников, было прекрасным. В Любеке, в доме, который он занимал, его ждала согласная на всё ради своих детей хозяйка Анхен.       Королевского жалованья на весёлую жизнь вдали от опасностей в этом уютном тыловом городе ему хватало с избытком. А то, что удавалось время от времени доходно сбыть забираемого у местных, хватало уже на покупку новой должности полусотника. А это уже перспективы! Вот и ехал Фрост впереди колонны, довольно покручивая лихие кавалерийские усы, а за ним ехал его вестовой с красным королевским значком на длинном древке.

Старинный дорожный тракт делал крутой поворот в дубовой роще у небольшого ручья, и первый болт арбалета со звонким лязгом пробил нагрудную броню командира. Сзади и спереди на дороге рухнули зелёной стеной подрубленные деревья, запирая отряд и не давая, набрав ход, выскочить из места засады. Лошади, храпя и истошно ржа, вставали на дыбы, выбрасывая из сёдел всадников, люди метались, не понимая, откуда к ним приходит смерть, а болты били и били, выкашивая отряд. Последними упали двое, ринувшиеся на пролом в лесные заросли. Один напоролся на вылетевшее из кустов копьё, второго в спину сразило сразу два самострельных болта. Скоро на тракте стало тихо, и только слышалось журчание ручейка в овражке.

– Так, у нас есть время до вечера, –инструктировал старого конника, командира Обережного эскадрона, Тимофея и всех его людей Сотник, –К вечеру крепостная стража всегда немного расслабляется. Основная суета у них заканчивается. Им скоро уже крепостные ворота на ночь закрывать. Селян и горожан, заезжающих и выезжающих с местного торга, сколько могли, они уже пощипали. Впереди ещё долгая ночь, и можно пока что расслабиться. А тут на знакомых лошадях, в знакомой броньке и в закрытых воинственных шлемах, при отрядном значке возвращается домой их доблестный конный разъезд. Да не просто так возвращается, а ещё и торжественно гонит перед собой пару десятков «местных оборванцев», одетых в самую что ни на есть рванину и несущих на себе тючки с их же награбленным имуществом.

– Славные воины короля опять отличились и поймали мятежников?!

– Какие же они молодцы, наши королевские конные латники (Ære til kong Valdemar den sejrrige! Ære! Ære! -Дат.)

– Не морщитесь даже, а учите наизусть, по одному и все хором. Знайте, я вас ещё не один раз проверю!

– Фроуд Трескович! Ты их тут погоняй пошибче, чтобы ни один датский стражник даже с расстояния десяти шагов не заподозрил изъяна в их новгоро-одском произношении, –проокал Сотник басом, –Латы и шлема начистить, чтобы блестели как у кота…! Ну, вызнаете, как и что. Пробоины и вмятины на них прикройте так, чтобы в глаза не бросались. Да что я вас учу, вы и сами всё знаете, вас учить, только портить! –повторил он свою любимую поговорку, –Вид иметь на подходе к крепости бравый и торжественный, вы же победители, вон, сколько мятежников, ещё и с их скарбом захватили!

– Мятежники, вы в плену, с вас скоро шкуру сдирать живьём будут. Так что, побольше уныния и печали на лицах, чтобы глазками не зыркали там по сторонам до поры до времени! На себе, на теле только кинжалы иметь, и то их хорошо в рванину замотайте! Тючки со «смородёренным» на плечах так, чтобы только сдёрнули, и у вас сразу в руках самострел с клинками оказался. Ну, всё, пошли! –и Андрей перекрестил первую штурмовую группу.

Пока «ряженые» неспешной колонной выдвигались к крепостным воротам, в лесных предместьях Любека скапливались основные силы. Быстрого конного подскока у бригады не было, и нужно было только уповать на то, что передовой отряд сможет выполнить свою задачу, займёт ворота с надвратной башней и зачистит часть стены. Основным же силам эти две версты открытого пространства менее, чем за двенадцать-пятнадцать минут, было не преодолеть. Не справятся «ряженые» – десятки лягут на подходе к цитадели.

Десяток датской стражи, что дежурил на воротах, весьма притомился на дневном солнцепёке и сейчас предавался предвечернему отдыху. Только что, обильно перекусив, стражники, лёжа и сидя в теньке, лениво переговаривались между собой. День был такой же, как вчера, позавчера и, как впрочем, уже целый год этой крепостной службы, чем занималась их сотня в этом немецком городе, взятым в своё время их славным королём без боя. Торг сегодня был слабый, и отнять у входящих/выходящих местных было особо нечего. Так, несколько курей, корзина с рыбой и с овощами, вот и весь улов за весь день. То ли дело, когда на большие праздники собирается из окрестностей немчура, да ещё недобитые бодричские славяне приходят. Вот тут-то можно было и поживиться славно, и упругих девок да баб пощупать, хм…ну и не только, конечно. А заодно и их грязным мужикам по хребту накостылять. Сегодня же тут было скучно…

Выезжающий с северного тракта конный отряд заметили сразу. В предвечерних лучах солнца блестели начищенные доспехи и шлема. Высоко на древке развивался красный отрядный значок. До времени их возвращения было, конечно, ещё больше суток, но всё становилось ясно, глядя на то, как гордо они гнали впереди себя толпу связанных между собой оборванцев.

– Ты уже успел сегодня славно потрудиться, Фрост! –крикнул десятник стражи, опираясь на своё копьё, –Наконец-то будет хоть какое-то развлечение в этой вонючей дыре! Давно мы тут уже никого не четвертовали да на кол не подсаживали! Так местные могут и совсем страх перед людьми короля потерять.

Высокий всадник с лучшим из всех доспехом и с закрытым забралом шлема поднял вверх копьё и что-то глухо проревел в ответ.

До рва с опущенным мостом оставалось всего шагов пятьдесят. И по команде Тимофея/Фроста раздался дружный рёв двадцати глоток:

– Слава королю Вальдемару Победоносному! Слава! Слава! Слава!

Стража подобралась и в верноподданническом воодушевлении излила свою любовь к монарху в таком же ответном и дружном кличе!

Дубовый, крепкий, обшитый железом мост глухо гудел под стуком конских копыт. К переднему правому «мятежнику», у которого что-то блеснуло в комке рванины на теле, потянулся своей пятернёй длинный и лопоухий Олаф.

– А ну, что там у тебя, грязная скотина!? Дай ка сюда!

– Ннна-а! –кинжал резким росчерком вскрыл ярёмную вену на шее стражника. Кровь хлестнула во все стороны, обдавая стоящих вокруг красными брызгами.

Резкий сигнальный свист прозвучал уже через мгновение после того, как всё во входящей в ворота колонне пришло в движение. Латники, не останавливаясь в проходе, понеслись вперёд, рубя мечами опешившую от неожиданности стражу. Их дело было, разбившись на пятёрки, пройтись по городу и посеять всюду панику. Пластуны же, зачистив всё у ворот, ринулись в надвратную башню и на стены. Эффект неожиданности работал пока на дерзкий отряд, и было необходимо использовать его теперь по максимуму.