Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я был уверен, что моя смерть вас сплотит… Ненастоящая смерть. Снадобье Мёртвого Сна, прикарманенное перед бегством, не вредит здоровью. Но принявшего его не отличить от мертвеца. Гарвальд, ты, наверное, мог бы догадаться, но вряд ли слышал о столь редком зелье. Вы не могли не похоронить меня. Не почтить память. А как ещё собрать вас вместе, бестолочей?
Всё это Яз рассказывал мёртвым телам, пытаясь объяснить что-то. То, что не поддавалось объяснению. Он готовил эту речь для живых…
– Действие зелья длится недолго. А выбраться из могилы не составило труда. Хм, чтобы гном – и из-под земли не выбрался? По нежданному возвращению в хижину я был готов ко всему. К разъярённой брани, к полетевшим в старого подонка кружкам и даже к тумакам, отвешенным от всего сердца. Но я не был готов к этому… Что мне теперь делать?
Яз поставил опрокинутый табурет, сделанный для Груна. Влез на него и сорвал с потолка волшебно светящийся бутон лилии, любимый цветок Амариты. Слез. Поднял с пола кусочек мяса и съел. Только Гарвальд может так вкусно приготовить поросёнка. Подошёл к сундуку. Открыл его. Достал свиток. Эйв – единственный, кто любил его дурацкие стишки и терпел бездарное пение…
В этот миг старый Яз решил вернуться на Родину…
Шаг назад
Святослав Кириенко
28 октября
Андрей шагнул вперёд. Портал в стене позади него освещал бледной желтизной высокие ступени. Андрей инстинктивно обернулся, проверяя рюкзак. Тот был на своём привычном месте, а вот портал таял на глазах. Вскоре он погас, и кромешной тьме остался противостоять только белый луч фонарика.
Не теряя времени даром, Андрей пошёл вниз. Лестница была узкой и неудобной, но дёргающийся луч не выхватывал ни мусора, ни больших комков грязи. Скоро впереди возникла чёрная железная дверь. Ручки не было, и белый овал заметался по стенам, никогда не видевшим штукатурки. Он быстро выхватил маленькую панель с единственной серебристой кнопкой. Андрей нажал и стал ждать.
Он не торопился уходить, хотя ответа не было несколько минут. Те, кто внутри, вряд ли не узнали о появлении гостя. Скорее всего, его просто сканируют, причём без всякой техники, и снимают чары, защищающие проход. Дверь в конце концов отворилась, за ней оказался человек.
На улице он выглядел бы странным, но здесь других было не обнаружить. Ни одного кусочка голой кожи – по ней можно опознать человека. На руках – коричневые перчатки, в которые заправлены рукава выцветшей куртки. Мешковатые штаны точно так же заправлены в высокие сапоги. Голова обмотана несколькими пёстрыми платками, и это могло бы выглядеть комично, если бы не гротескные бесформенные серые очки. Казалось, это просто очень грязное стекло, и Андрей задавался вопросом, как в таких вообще можно видеть.
Встречающий отошёл в сторону, пропустив Андрея и закрыв за ним дверь. Катакомбы состояли из освещаемой широкой лампой под потолком единственной квадратной комнаты со стенами длиной около семи метров и высотой не больше двух, в которых тут и там блестели белые и красные кристаллы. Всё пространство, кроме пятачка перед дверью, было завалено какими-то устройствами. В спокойной обстановке Андрей мог бы опознать, как минимум, половину, но сейчас времени не было. В хламе копались двое людей, и он направился к ним.
Они соизволили отреагировать. Умельцы – так называли местных обитателей в народе – заковыляли к нему. Эти двое и тот, что встречал Андрея, образовали вокруг него треугольник и застыли. Андрей снял рюкзак, достал оттуда смятый бумажный лист и небольшую фотографию девушки с подписью «Инна Стрельцова». То и другое перекочевало в руки высокого мужчины в чёрном пальто, видимо, главного здесь. Он развернул листок и с минуту смотрел на него, затем передал вместе с фотографией помощнику и вытянул обе руки ладонями вверх.
Андрей понял намёк и снял рюкзак. Умелец получил многое: несколько амулетов, статуэтку южноамериканского божка, пару золотых слитков и десятка три кристаллов. Андрей расстался почти со всем, что имел при себе, но и не подумал остановиться, пока не отдал всё ценное. Этого должно было хватить, и этого хватило.
Главный Умелец кивнул, сложил новообретённое богатство прямо на пол, а сам направился к чудовищного вида громадине, стоявшей в углу логова. Она напоминала противотанковый ёж: несколько прямых кусков чёрного металла разной длины торчали во все стороны из небольшого шара. Едва Умельцы приблизились, центр засиял мягким голубым цветом. Изображение Инны положили сверху, и главный недвусмысленно указал на него Андрею. Пришлось прислонить пятерню к гладкой поверхности фото.
Проводник – вот кто он теперь. Инна слишком далеко, и без человека, знакомого с ней, повлиять на её судьбу невозможно. Что же, надо делать, что велят. Может, удастся ещё уйти отсюда.
Умельцы встали на разном расстоянии от Андрея, взяв в руки бесформенные фигуры, выполненные из розового стекла. Те засверкали разными цветами и стали изгибаться с треском, напоминающим противный звук ломающихся костей. Магия здесь творилась без слов. Ни один из Умельцев не рискнул бы нарушить конспирацию, желая усилить заклинание.
Андрея окутало странное чувство, будто его тело оказалось наполненным живым шевелящимся желе. Фотография впилась в пальцы, и из-под них потекла кровь. Боль не была сильной, но на подушечках точно не осталось живого места. «Ёж» испускал тонкие трубки голубого света, со всех сторон что-то трещало и искрилось. Андрей почувствовал, будто растекается по комнате, медленно и неотвратимо. Усилием воли ему удалось осознать, что он всё так же стоит на своём месте.
Некоторое время Андрею удавалось сохранять самообладание. Он уже почти не обращал внимания на боль в пальцах, но звуки творимой магии всё ещё отдавались в ушах. Потом перед глазами поплыло, но в тот же момент шар погас, и окровавленная фотография упала на пол. Вместе с ней рухнули двое обессиленных Умельцев. Андрей отнял онемевшие руки от аппарата и взглянул на главного, удержавшегося на ногах. Тот кивнул. Ритуал закончился.
Больше Андрей ничего сделать не успел. Невесть откуда сверкнула молния, и в центре комнаты возник ярко-синий шар. Умельцы с
