Но оценив ситуацию, прихожу к выводу, что такой масштабной засады он сделать не смог при всем желании. Во-первых: инспекторов три штуки, двое на канареечном «Москвиче» с синей полосой и несуразной мигалкой на крыше — с моей стороны дороги, и еще один на канареечной расцветке мотоцикле шерстит встречный транспорт. Мотоцикл классный: «Днепр» с коляской — давно таких не встречал, раритетная редкость.

Кроме «санитаров трассы» в милицейской форме наблюдается один грузовик Газ-52 и «Лада» с усатым водителем в огромной кепке. Такого количества реквизита и подсадных лиц мой противник точно собрать не смог бы. Он сам здесь на нелегальном положении по сути.

— Права показываем!

Здесь инспектор ГАИ — лицо уважаемое, обличенное властью, поэтому представляться, отдавать честь и просто здороваться не обязан. Так что гаишник — однозначно настоящий. Такое брюшко отъесть специально невозможно.

Предъявляю красную книжечку с фотографией, заодно и путевой лист протягиваю.

— Кузов что везешь, пакажи.

В нашем времени я бы просто послал такого хама куда подальше, но здесь нарываться не стоит, поэтому просто интересуюсь причиной такого внимания к моей машине. Инспектор посмотрел на меня, как солдат на пустую консерву, подумал несколько секунд, не является ли ответ оскорблением его достоинства, и снизошел с разъяснением. Оказалось, что ночью из соседнего совхоза украли двенадцать баранов, судя по следам — вывезли на автомобиле. Вот и шерстят всех подряд.

— Смотрите, мне не жалко, — открываю заднюю дверь и демонстрирую пустой фургон. В этот момент меня посещает мысль, что подброшенный пакет с коноплей сейчас смотрелся бы очень уместно. Но обошлось — страхи оказались напрасными. Багажник был девственно пуст, как холодильник в студенческом общежитии за день до стипендии. Если не считать запаски и троса.

— Гражданин Морозов?

Пока я созерцал пустое пространство грузового отсека, за моей спиной образовалось трое граждан нерусской национальности. Товарища в «муходроме» я опознал — это он изображал водителя «Лады», а двое сопровождающих в салоне сидели, дожидаясь пока инспектор заведет меня за фургон.

— Прокуратура СССР, — предъявил удостоверение усатый. И этим озадачил меня всерьез. Кого-кого, а этих я точно не ожидал встретить. — Вы задержаны, и должны проехать с нами.

Первая мысль была — раскидать их, но я все же не Ван Дам и не Чак Норрис, к тому же их шестеро, включая гаишников, наверняка оружие есть, раз на задержание ехали. Конечно, если работать всерьез, то шанс вырваться у меня будет. Но тогда надо реально калечить, бить в полную силу. Без всяких шуток, если не хочу получить пулю из ПМ в спину. Пока размышлял, мне ловко накинули браслеты и затолкали в машину на заднее сиденье «Лады». Двое пристроились по бокам, усатый сел за руль. Хуже то, что милицейский «Москвич» тронулся следом за нами, сопровождая.

Через некоторое время я понял, что везут меня не в здание прокуратуры, и вообще не в город. Так оно и оказалось. Прибыли в поселок Мосаллы, в какое-то двухэтажное здание. Судя по вахтеру на входе — государственная контора, хотя вывески я не заметил. Это радует, значит не похищение. И Громов меня скоро вытащит, или я сам сбегу, как только наручники снимут и по сторонам осмотрюсь. Но через пару мгновений я понял, что не все так радужно, как я думал. Наручники сняли, но осмотреться не успел — сильный удар в спину и я оказываюсь на полу в камере. Дверь за мной тут же захлопнулась и… наступила тьма. Нет, это не зрение пропало, просто в карцере не оказалось ни лампочки, ни окна. Входная калитка обита стальным листом, без глазка, и без единой щелки — ни лучика света не пробивается.

На ощупь нашел выключатель, судя по форме древнего вида с торчащей пипкой, пощелкал без малейшего результата и понял, что сидеть придется в полной темноте. Насколько это плохо — я осознал только потом. Когда заскрипел засов и появился конвоир с кружкой воды и куском черного хлеба, то я просто потерял ориентацию на некоторое время — лампа в коридоре слепила, как прожектор. Зрение за несколько часов адаптируется к полной темноте и такой переход бьет по глазам почище светошумовой гранаты.

Обследование камеры ничего не дало. Похоже на обычный подвал или погреб, но с железной дверью. Единственное отверстие нашлось под потолком, видимо отдушина для вентиляции, но через него только крыса пролезла бы, да и то не слишком раскормленная. Из удобств — пустое ведро в углу для отправки естественных нужд и топчан с тощим матрасом. Ни подушки, ни одеяла, хотя в камере весьма прохладно. Хорошо, что бушлат оставили, только ремень сняли, иначе окочурился бы от холода. Самое плохое, что часы тоже отобрали.

Дальше началась натуральная пытка. Бесконечное ожидание в полной темноте, без единого звука и дуновения воздуха. Пробовал стучать в дверь, но никакой ответной реакции не дождался. Похоже, калитка такой толщины, из нескольких слоев стали, дерева и утеплителя, что снаружи ничего не слышно. Возможно, в здании вообще никого нет, кроме сторожа на вахте, по моим расчетам глубокая ночь наверху. Хотя могу ошибаться — ориентиров нет, остается только гадать, да урчание голодного желудка дает понять, что времени прошло много.

Выручил меня, как ни странно, холод! Попытки согреться сильно разнообразили мой досуг, отвлекая от темноты и голода. Экзекуторы немного просчитались: будь я сытый и в тепле — психика могла не выдержать испытания темнотой и одиночеством в абсолютной тишине. Очень тяжело переносится — теперь я точно это знаю из личного опыта. Наверное на это и был расчет. Но голод и холод реально не дали сосредоточиться на этом, постоянно отвлекая и напоминая о других проблемах. Может, я переоценил садистские наклонности местных прокуроров, и ничего специально не подстраивали, просто бросили в подвал, а заказчик должен приехать попозже? Ведь никакой попытки допросить или разговорить не было. Сразу закинули в погреб и забыли. Вполне правдоподобная версия.

Но тогда завтра надо ждать гостей? Получается приказ о моем задержании пришел из Баку или из Москвы заранее? Но откуда эти добрые люди могли узнать, что я именно сегодня выберусь в город? Никак не могли, я сам об этом узнал только сегодня утром. Жилинский слил? Да ну на! Так ошибаться в людях — мне не страну спасать надо, а баранов сторожить. Тех, что вчера в совхозе украли. Не мог товарищ майор предать — это противоречит всему моему жизненному опыту и знанию человеческой натуры. Кто-то из офицеров в штабе? Тоже сомнительно. Слишком сложная и ненадежная схема получается.

Получается, либо в горкоме комсомола, либо у Хыдыра меня уже ждали, а засада заранее была продумана и подготовлена.

Интерлюдия

9 марта 1989 года. г. Баку, здание штаба Каспийской военной флотилии

Капитан первого ранга Громов с самого утра был задумчив и невесел. И причина крылась не в праздновании Международного Женского дня накануне, и даже не в том обстоятельстве, что оно чудесным образом совпало с обмыванием очередной звездочки. Досрочное присвоение звание еще и не обмывали по настоящему, только дома в узком кругу.